Россия в американской геополитике. До и после 2014 года - Генри Киссинджер

За этими рудиментами традиционного контроля над вооружениями виднеется перспектива нового подхода к международному порядку. Инициатива Путина по связыванию систем предупреждения НАТО и России может быть или стать историческим прецедентом ответа на угрозы, стоящие перед всеми странами одновременно. Это одна из тех схем, которые легко поставить под сомнение аргументами технического характера, но, возможно, как и рейгановская программа «звездных войн», она является провозвестником будущего, открывающего совершенно новые творческие возможности. Она позволяет увидеть контуры поистине глобального подхода к проблеме распространения ядерного оружия, ответ на которую до сих пор давался политикой отдельных государств. Этот подход может стать предтечей решения других вопросов подобного масштаба.

Разумеется, вполне возможно (или даже наиболее вероятно), что предложение Кремля является главным образом тактическим маневром: выявить несуществующие американские планы против стратегических сил России; расколоть НАТО, поставив российские предложения на обсуждение Совета Россия-НАТО; наконец, выдвинуть новые инициативы, обусловленные отказом от размещения элементов американской системы ПРО в Польше и Чехии.

Жаль, если так. Ведь успешный диалог – и даже серьезные усилия по проведению такового – потребует рассмотрения переговоров с Ираном о нераспространении в кардинально новых рамках, а со временем, возможно, приведет к более широкому подходу к другим глобальным вызовам. Поэтому российская инициатива заслуживает подробного изучения. Как бы функционировала такая система? Как бы предлагаемая система отвечала на собственные предупреждения? Как в ней могут участвовать другие страны с аналогичными интересами?

Если на эти вопросы может быть дан конструктивный ответ – если, иными словами, заинтересованные страны объединят свои стратегии по вопросам нераспространения, – то могут возникнуть новые рамки для решения множества других проблем. Спор вокруг самого разрушительного оружия может перерасти в прокладывание пути к более безопасному миру.

2007 г.

Путин остается влиятельным лидером

(Из статьи Г. Киссинджера, распространенной Tribune Media Services)

Инаугурацию Дмитрия Медведева и его вступление на посту президента Российской Федерации логично оценивать как продолжение двух сроков президента Владимира Путина, господства одной и той же кремлевской элиты, а также проведения агрессивной внешней политики.

Я убежден, что подобная оценка является упрощенной и преждевременной.

С одной стороны, структура власти в Москве является намного более сложной, чем принято считать на Западе. Это всегда казалось достаточно странным, почему при основной задаче – удержать власть – Путин на пике популярности, которая позволила бы ему внести поправки в конституцию, чтобы продлить срок своего пребывания на посту президента России, выбрал сложный и извилистый пусть пересесть в кресло премьер-министра.

У меня сложилось впечатление, что в российской политике настал новый этап и изменения уже идут полным ходом. Переезд Путина из Кремля в здание российского правительства в этом смысле символичен. Медведев заявил, что он собирается возглавить Совет Национальной Безопасности как гарант российской конституции. Он заявил также о том, что его действия способствуют укреплению имиджа российской внешней политики. Утверждение, что президент разрабатывает внешнюю политику и политику безопасности, а премьер-министр ее реализует, стало мантрой российских чиновников от Медведева и Путина вниз. Я не столкнулся ни с одним из российских политиков или правительственных чиновников, кто бы сомневался, что происходит перераспределение власти. Все они в этом были полностью уверены.

Путин остался мощным и весьма влиятельным лидером. Он рассматривается большинством россиян как лидер, который преодолел унижение и хаос 1990-х годов, когда русское государство, его экономика и идеология рухнули после распада Советской империи. Восстановление экономики России зависело в тот момент от иностранной помощи, а внешняя политика России была пассивной. Вполне вероятно, что Путин присвоил себе право следить за действиями своего преемника; вполне возможно, что он держит открытой возможность стать кандидатом на будущих президентских выборах.

Каким бы ни был конечный результат, русские выборы знаменует собой переход от фазы консолидации к периоду модернизации. Добровольная уступка власти правителем, который не был обязан это сделать, послужило беспрецедентным событием в истории России. Растущая сложность российской экономики породила необходимость в строгом регулировании правовых процессов и четких правовых процедурах, что уже и предзнаменовало появление нового лидера – Дмитрия Медведева. Работа российского правительства – по крайней мере первоначально – с двумя центрами власти может в перспективе эволюционировать в систему сдержек и противовесов, аналогов которой до сих пор не существовало.

Эволюция российской формы правления в демократическую отнюдь не предопределена, разумеется, и мотив для подобной эволюции никак не связан с нашими теоретическими представлениями о природе демократии. Но и на Западе не было предпосылок для эволюции демократии. В конце концов, Великая хартия вольностей была документом, предназначенным для гарантии прав аристократии, а не большинства людей.

Каковы могут быть последствия для американской внешней политики? В течение нескольких последующих месяцев Россия будет занята выработкой практических средств для разработки и реализации политики национальной безопасности. Администрации Буша и аппарату президента было бы целесообразно дать России некоторую возможность выработать свою концепцию путем ограничения публичных обсуждений.

Что касается долгосрочной перспективы, то после распада Советского Союза в 1991 году череда американских администраций действовали так, как будто создание российской демократии было основной американской задачей. Часто звучали выступления, осуждающие российские действия в разных ситуациях, и демонстрировались жесты времен холодной войны.

Сторонники такой политики утверждают, что трансформация российского общества является предпосылкой для создания более гармоничного международного порядка. Они утверждают, что если нынешняя власть в России находится под международным давлением, то страна постепенно развалится так же, как это случилось с Советским Союзом. Политика диктовать россиянам свою волю и вторгаться в их суверенные дела ошибочна как с точки зрения геополитики, так и с точки зрения морали.

Есть, несомненно, отдельные группы и люди в России, которые смотрят на Америку как на тех, кто поможет им ускорить построение демократии. Но почти все наблюдатели сходятся во мнении, что подавляющее большинство россиян считают, что Америка слишком самонадеянно лезет во внутренние дела России. Такая среда, скорее всего, способствует националистическим настроениям и очень враждебна.

Было бы жаль, если эти настроения сохранятся, потому что во