Оракул - А. Веста

– Вторая половина тридцатых – самый что ни на есть разгул репрессий, Вторая мировая на носу, – уточнил Сельдерей. – А этот, как его там, «красный граф», понимаешь, сказочками занимается.

– Действительно, странно… – поддержала начальника Стелла. – Правда, сам Толстой называет сказку романом для детей и взрослых, намекая на особый статус сказки. Но скажите, с чего это вдруг великий советский писатель, уже написавший к тому времени такие шедевры, как «Хождение по мукам» и «Аэлита» внезапно покушается на лавры Корнея Чуковского?

– Пожимать лавры – дело хорошее, – заметил Скиф. Во время совещания он продолжал тренировать ладонь жестким кистевым эспандером, точно выпытывая у него признание.

– Не пожимать, а пожинать, грамотей! – нежно поправила коллегу Стелла. – Вот только поле ему попалось с терниями. В сталинское время всю литературу, а тем более детскую, просматривало на просвет недреманное око цензуры. Тем не менее Толстой сумел протащить сквозь литературную таможню весьма сомнительный груз: настоящую шифровку в обложке детской сказки. Такое впечатление, что персона Алексея Толстого обладала высшей неприкосновенностью, или в «стране дураков» можно было особенно не церемониться? Кстати, именно Парнасов первым заметил торчащие из книги «ослиные уши» и нарушил многолетний заговор молчания вокруг этой книги.

– Накладочка вышла, – с ядовитым торжеством заметил Сельдерей. – Насколько мне известно, Толстой переписал «Буратино» другого сказочника.

– Действительно, «Золотой ключик» написан по мотивам сказки итальянца Карло Коллоди «Приключения Пиноккио». Кстати, «Пиноккио» в переводе с итальянского – это кедровый орех.

– Круто! Буратино – это «Крепкий орешек-5»! – обрадовался Скиф.

– Да, и этот орешек не всякому по зубам. Зачем крупному писателю-патриоту понадобился замшелый Коллоди со своим Пиноккио? Предвидя этот законный вопрос, Толстой объясняет свое обращение в детство подкупающе искренне, и тем не менее как-то подозрительно подробно, точно он вправду «наследил» и теперь спешит обеспечить себе крепкое алиби…

Стелла раскрыла книгу и прочла:

«Когда я был маленький – очень, очень давно, – я читал одну книжку, она называлась „Пиноккио, или Похождения деревянной куклы“. Деревянная кукла по-итальянски – буратино…»

Но эта объяснялка – явная нелепость! С приключениями Пиноккио Алеша, а точнее Алексей Николаевич, мог познакомиться не ранее 1908 года в возрасте достаточно зрелом для любителя сказок. В ту пору ему уже стукнуло двадцать пять! Именно тогда книга Карло Коллоди наконец-то появилась в России.

– Следы заметает Красный Граф, – скривил губы Скиф, – а сам-то сказочку скоммуниздил.

– Нет-нет, плагиатом здесь и не пахнет! Алексей Толстой камня на камне не оставил от сюжета «Пиноккио», – вступилась за писательскую честь Стелла. – Буратино, в отличие от Пиноккио, вовсе не стремится стать настоящим человеком. Для него главное – отыскать заветную дверцу и попасть туда, где еще никто не бывал.

– Ну и что, вам удалось открыть эту дверцу?

– Разве что подобрать… ключик. Золотой ключ – иначе Ключ Соломона – довольно примечательный символ. Так в масонстве и символизме иудейской каббалы именуют магический алфавит. В нем всего двадцать две буквы, помеченные цифрами и особыми знаками. В сказке о «Золотом ключике» тоже просматривается довольно странный цифровой код.

– Шифр? – по-птичьи встрепенулся Скиф.

– Вот именно, – Стелла опустила торжествующие глаза. – Чтобы его расколоть, пришлось вербовать дополнительного агента – Маленького принца из сказки Антуана де Сент-Экзюпери. Эта сказка пронизана такой же беспорядочной на первый взгляд нумерологией, как и «Золотой ключик». Просто диву даешься, зачем авторам понадобилась вся эта занудная цифирь? Нам с точностью до минуты показывают положение стрелок часов, навязчиво сообщают о номерах всех астероидов, близких к астероиду Б-612, нас информируют о количестве музыкантов на крыше балагана, овец в упряжке губернатора и так без конца… Для начала я все пересчитала, ввела в компьютер и запустила программу по числовой дешифровке.

– Что, что ты пересчитала? – упорствовал в своем невежестве Сельдерей.

– Все, начиная с волосков на носу крысы Шушары и заканчивая числом подбородков у начальника города. Потом подошла очередь номеров всех астероидов, лепестков и шипов у розы Маленького принца.

– Ну и что?

– Да ничего особенного: обе сказки – шифровки тайных обществ.

– Масоны!!! Я так и думал. – Обрадовался Скиф, и кистевой эспандер жалобно пискнул в его ладони, точно сознаваясь в преступлении.

– Не совсем верно, – поправила коллегу Стелла. – Хотя по ходу сказки Буратино принимает масонское посвящение шотландского обряда. Сначала он срывает с ноги башмак и запускает им в крысу Шушару. Известно, что в зал таинств неофит вступает разувшись на одну ногу. Кот и лиса завязывают ему глаза и долго таскают по буеракам в окрестностях Города дураков. Масонских адептов также водят по лабиринту из комнаты в комнату или из зала в зал с завязанными глазами. В дальнейшем трактирщик собирается проткнуть деревянного мальчишку вертелом, «как жука», что равноценно символическому удару шпагой при приеме в масонскую ложу.

Шеф военной разведки, Сельдерей не уважал мистику. Вертя в руках облупленную куклу Буратино, найденную в могиле во время эксгумации, он прикидывал, с какого края подступиться к своему тайному сопернику, насмеявшемуся над ним таким нетривиальным способом. В том, что Парнасов жив, он больше не сомневался. Но если в этом деле замешаны масоны, то дело швах! Сельдерей щелкнул Буратино по длинному носу. Любимый герой детства буквально подложил свинью под карьеру полковника.

– Нет, моя милая, в карете прошлого далеко не уедешь , – блеснул внезапной эрудицией Сельдерей, как громовая туча молнией, – я не могу считать вашу гипотезу полезной для следствия. Между Буратино и Маленьким принцем нет ничего общего, кроме вашего чисто женского желания уложить всех под одно одеяло. Ха!

– Насчет одеял вы правы, – чарующим голоском продолжала Стелла, пропустив мимо ушей солдафонский юмор Сельдерея. – Они сшиты в одной мастерской, Мастерской Изиды. Обе сказки и скроены по ее лекалу, но когда имеешь дело с тайными обществами, всегда полезно взглянуть на изнанку масонского шитья: сверху тишь да гладь, а внутри полно узелков и неувязок… Итак, «Маленький принц» был издан в 1942 году, то есть через шесть лет после «Буратино». Книга была написана в Нью-Йорке, куда переместилась в то время масонская столица мира. Вполне естественно, что ни та, ни другая сказка еще не были переведены на языки «дружественных народов», поэтому их появление на свет вроде бы никак не связано. Если бы не одно «но»! На первый взгляд все совпадения в сказках выглядят случайными. К примеру, в руках у героев то и дело мелькает молоток.

– Ударный масонский символ, – опять встрял Скиф с неожиданной для его имиджа осведомленностью.

– Да-да… Сначала Буратино запускает молотком в голову старого сверчка, потом папа Карло ухитряется при помощи молотка отрывать от стены холст с картинкой. Летчик в сказке о Маленьком принце чинит молотком неподатливый болт и даже ремонтирует самолет. Что же это за «мастер», который так обходится с «винтиком»? Еще одно любопытное совпадение: в последних главах обеих сказок сверкает золотая молния. У Экзюпери – это змейка, укусившая Маленького принца.

Стелла достала из сейфа тоненькую плоскую книгу, распахнула на странице с закладкой и прочла:

«Точно желтая молния мелькнула у его ног»!

Молния мелькает и в сказке Толстого: это зигзаг на занавесе кукольного театра «Молния». Что это, случайность или непознанная закономерность? Кстати, а как называется издательство, выпустившее последнюю книгу Парнасова? – поинтересовалась Стелла.

– «Молния»! – развел руками ошарашенный Сельдерей.

– Вот видите? А вы ухмылялись: «Молния» мух не бьет! Итак мы узнали достаточно. Осталась сущая мелочь: определить маркировку тайного общества. В покровах Изиды должны же быть спрятаны хоть какие-то говорящие детали: иголки, крючечки или шипы. К примеру, вспоминая о покинутой розе, Маленький принц всякий раз говорит про «четыре жалких шипа». Это все, что есть у его красавицы! Говорит он об этом ровно четыре раза, чтобы даже рассеянный читатель понял намек. Четыре шипа – это крест. Крест и Роза – эмблема тайного братства розенкрейцеров!

Даже зная потенциальные возможности Стеллы и ее запредельный «Ай Кью», такого от нее не ожидал никто.

«Ну, охренеть!.. – сокрушенно качал головой Сельдерей. – Это под кого же подкоп? Просто фугас под фундамент!»