Гений войны Суворов. «Наука побеждать» - Арсений Замостьянов

Расширение границ Российской империи Суворов всегда приветствовал и расчётливо продумывал имперскую тактику — на какой границе нынче уместнее дать волю экспансии? Заметим, что зрелое имперское сознание вовсе не было повсеместным явлением в российском дворянстве того времени. Суворов здесь воплощал одну из главных тенденций лучших екатерининских орлов — служить, дабы без ведома нашего ни одна пушка в Европе выстрелить не могла… Обыкновенно это высказывание связывают с именем Безбородко, но под ним могли бы подписаться и Румянцев, и Потёмкин, и Суворов. Охранители империи, умножившие её пространства и влияние. У могущественной империи, которая раскинулась от Дальнего Востока до Польши, всегда было немало горячих или тлеющих точек. В те годы, как известно, не было ни телефонов, ни радио, ни даже Интернета. И всё-таки Суворов и его современники всегда успевали подлатать там, где рвалось. Успевали, опережая скорости века.

С весны 1784-го до осени следующего года Суворов, командуя тихой Владимирской дивизией, вёл жизнь по преимуществу помещичью, объезжая свои имения. В сентябре 1785-го Военная коллегия публикует «Список нового генералитета Российской империи», в котором не нашлось место для знаменитого генерал-поручика. В «Росписи российских войск» Суворова не назначили ни в одну дивизию. Что это — случайность или опала? Суворов явился в Петербург. Его приглашали во дворец. Увидев императрицу, он повалился на колени: «Матушка, я прописной! Меня нигде не поместили с прочими генералами и ни одного капральства не дали в команду». Недоразумение исправили: Суворову вверили Первую — столичную — дивизию. Никакой опалы, напротив, Суворов — на виду и в чести.

Между тем Петербург уже намеревался удалить отставного хана Шагин-Гирея с некогда подвластных ему территорий. Екатерина составила письмо Шагин-Гирею, в котором предлагала ему переселиться в Воронеж с годовым пенсионом в 200 тысяч рублей. Суворову было поручено вручить письмо-ультиматум бывшему хану и провести с ним переговоры по этому поводу. Суворов, пребывавший в крепости Св. Димитрия Ростовского, посчитал невозможным провести эту операцию самолично: после переселения греков и армян из Крыма Шагин-Гирей затаил обиду на Суворова, и эмоциональный фон переговоров мог оказаться неблагоприятным. В Тамани Шагин-Гирей пытался войти в сношения с ногайцами, цепляясь за остатки ханской власти. В Тамань, к Шагин-Гирею Суворов послал подполковника Нижегородского пехотного полка С.А. Булгакова, которого снабдил «довольными деньгами и надлежащим наставлением». Суворов продумал даже маршрут, по которому бывший хан должен был добраться до Воронежа: через Крым, чтобы не ехать по Кубанской степи, чреватой «случайными препятствами». Шагин-Гирей отреагировал на письмо Екатерины не без заносчивости: он потребовал высочайшей аудиенции в Петербурге, а сразу ехать в Воронеж отказался. В итоге его всё-таки вынудили спрятать гордость в карман и удалиться в воронежскую глушь. Судьба этого «слабого и лукавого властителя», которого Россия, по существу, задушила в объятьях, была печальна. Поселившись в Воронеже, он принялся просить императрицу отпустить его в Турцию, где пребывала его многочисленная родня. Но османы не забыли Шагин-Гирею многолетнего сотрудничества с Россией. Только его нога ступила на землю Оттоманской Порты — бывшего крымского хана арестовали и сослали на остров Родос. А в 1787 г., по указанию из Стамбула, задушили.

Незадолго до этой трагедии, осенью 1786 г. Суворова производят в генерал-аншефы — а это означало, что в грядущей войне с Турцией ему предстояло руководить крупными операциями. В списке генерал-аншефов он оказался лишь одиннадцатым: все те, кто получил этот чин раньше, уступали ему по воинским заслугам, многие при этом были моложе 56-летнего полководца. Но считались «старшими»! Впрочем, Суворову доверял Потёмкин — а это развязывало руки.

Служба генерал-аншефа Суворова проходила в малороссийских губерниях. Изредка он бывал при дворе. К этому времени относится и экранизированный (по заказу банка «Империал» — помните этот рекламный клип?) анекдот о «первой звезде», и записанный Пушкиным анекдот о Суворове и Потемкине (в нём, правда, Суворов по ошибке назван уже графом Рымникским): «Суворов наблюдал посты. Потемкин однажды сказал ему смеясь: «Видно, граф, хотите вы въехать в рай верхом на осетре». Эта шутка, разумеется, принята была с восторгом придворными светлейшего. Несколько дней позже один из самых низких угодников Потемкина, прозванный им Сенькою-бандуристом, вздумал повторить самому Суворову: «Правда ли, ваше сиятельство, что вы хотите въехать в рай на осетре?» Суворов обратился к забавнику и сказал ему холодно: «Знайте, что Суворов иногда делает вопросы, а никогда не отвечает». Пушкин любовался независимостью суворовского характера, любовался тем, как урезонил наш герой Сеньку-бандуриста, Семена Федоровича Уварова, отца С.С. Уварова, того самого министра народного просвещения. А сказануть Суворов умел — он владел словом притчевым, крылатым.

Во время знаменитого путешествия императрицы Екатерины по югу России Суворов в Кременчуге представил изумленным монархам масштабные показательные учения. То было триумфальное путешествие, подводившее итоги политике Потёмкина в период между двух Русско-турецких войн. Три месяца Екатерина прожила в Киеве, посетила Херсон, Кременчуг, Бахчисарай, Севастополь, Симферополь, Кафу. А возвращалась в Петербург через Полтаву и первопрестольную Москву. В Кременчуге Суворов прилежно готовил войска к высочайшему смотру, чтобы показать товар лицом не только всемилостивейшей императрице, но и многочисленным иностранным гостям во главе с императором Священной Римской империи Иосифом. На некоторое время Суворов отбыл из Кременчуга в Киев, где пребывал рядом с Потёмкиным на праздниках, которые во множестве устраивал князь Таврический. Незадолго до выезда Екатерины из Киева в Кременчуг Суворов вернулся к войскам. В Киеве состоялось знаменательное знакомство Суворова с французским полковником Александром Ламетом — будущим революционером и героем борьбы Соединённых Штатов Америки за независимость. Об их первом диалоге мы узнаём из воспоминаний графа Сегюра: «Когда Суворов встретился с Ламетом, человеком не слишком мягкого нрава, то имел с ним довольно забавный разговор, который я поэтому и привожу здесь. «Ваше отечество?» — спросил Суворов отрывисто. — «Франция». — «Ваше звание?» — «Солдат». — «Ваш чин?» — «Полковник». — «Имя?» — «Александр Ламет». — «Хорошо». Ламет, не совсем довольный этим небольшим допросом, в свою очередь обратился к генералу, смотря на него пристально: «Какой вы нации?» — «Должно быть, русский». — «Ваше звание?» — «Солдат». — «Ваш чин?» — «Генерал». — «Имя?» — «Александр Суворов». — «Хорошо». Оба расхохотались и с тех пор были очень хороши между собою». Два своенравных, ершистых, мужественных воина нашли общий язык и дали повод современникам пересказывать исторический анекдот об их знакомстве.