Чисто альпийское убийство, или Олигархи тоже смертны - Ирина Пушкарева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Д’Ансельм снова кивнул, осторожно, чтобы страницы не перелистнулись, положил открытый блокнот на стол и поднял глаза на расшумевшихся русских.
– Ну что, мы можем идти? – Нахимов встал со стула и потянулся. – Расследование, я так понимаю, закончено? Преступник, простите, преступница арестована, дело закрыто, можно расходиться. Что-то засиделись мы с вами, господа, пора и честь знать.
– Слышь ты, уголовник, – Идея бесцеремонно пихнула законного супруга кулачком в бок. – Быстренько организуй билеты, мне нужно к тетке слетать, проведать родственницу. Шевелись давай, импотент!
Нахимов встрепенулся и жалобно поинтересовался:
– А можно я с тобой полечу? Ну чего ты одна будешь по провинциям мотаться?
– Еще чего не хватало! Я же не дура тебя к своим деньгам подпускать! Нет уж, дорогой, с этого момента каждый из нас идет своей дорогой! – Похоже, Идея Григорьевна уже сроднилась со статусом одинокой и богатой женщины, поэтому от компании мужа она решительно отказывалась. – Опять же тетка тебя на дух не переносит, зачем старушке лишний раз нервы трепать? А так я к ней с хорошей новостью приеду, мол, права ты была, тетушка, негодяем оказался мой благоверный, развелась я с ним. Глядишь, она на радостях завещание правильное оформит. Так что езжай домой, любимый, а у меня еще масса дел!
Тем временем Мишаня Кац орал на своих рыбок:
– Где мой телефон? Что значит – вы «не знаете»? Позвоните мне, он сразу и найдется! Ну до чего ж вы у меня глупые, а!
Девицы принялись рыться в своих крошечных ридикюлях, извлекать из них практически одинаковые мобильники в стразиках и тыкать пальчиками в крохотные кнопотулечки.
– Кстати, телефон… Белла, где мой аппарат? – Брост требовательно уставился на Статскую.
Ага, похоже, он уже начал прощать свою помощницу! Указания дает, требует чего-то. Неужели он все это безобразие на тормозах спустит? Хотя какая сейчас разница – все равно бедную Белку на ближайший десяток лет в застенки упакуют. Вот интересно, а будет он ей в тюрьму передачки таскать?
Не, похоже, не будет. Когда Статская протянула бывшему шефу мобильник, он даже не удосужился руку протянуть. Вместо этого бросил в сторону:
– Забери у нее мою вещь. И всегда следи за этим телефоном, у меня есть ужасная привычка то и дело его терять. Теперь это твоя проблема. Запомнила?
– Конечно, Кирилл Сергеевич! – Шустро подскочившая спасительница-блонди ловко выудила аппарат из пальцев Беллы и спросила у свежеприобретенного шефа: – Вы ПИН-код свой знаете? Телефон включить надо.
Статская подняла полные слез глаза и дрожащим голосом попыталась что-то сказать. Но никто ее слушать не стал.
Брост повернулся к блонди и процедил сквозь зубы:
– Запомни эту женщину и сделай так, чтобы я больше никогда ее не видел. Ясно? Кстати, как тебя зовут?
– Стелла.
Сначала все молчали. А потом в ресторане раздался такой бодрый и искренний ржач, что встревоженный персонал гостиницы вновь повысовывал свои любопытные носы из-за кухонной двери.
– Везучий ты, Кирюха! – прокомментировал общее настроение Никифоров. – То Белла, то Стелла…
Высоченный олигарх открыл рот, чтобы еще чего-нибудь оригинального схохмить, но в этот момент его телефон завибрировал – и ему пришлось на него отвлечься.
– Вот Мишаня не дурак! – судорожно шаря по карманам, пробубнил себе под нос нервный Кац. – Надо было мне тоже свою мобилу не выключать, а так хрен ее сейчас найдешь. Девки, куда я телефон подевал? Чего стоите, ищите давайте!
Похоже, эта проблема волновала не его одного. Почти каждый из присутствующих шарил по карманам и сумкам в поисках мобильных средств связи – кто-то успешно, а кто-то, как, например, взъерошенный Нахимов, безрезультатно.
Так они все, наверное, и разошлись бы, каждый по своим делам, шаря по карманам, переговариваясь и стреляя глазами в сторону замершей в кресле Беллы, – разбрелись бы по норам, как крысы.
Если бы не…
Если бы не шеф-повар.
– Когда можно подавать обед? Я вас не беспокоил, но гости, скорее всего, уже проголодались, поэтому мы готовы накрывать на стол! – програссировал он Элке.
Похоже, товарисч довольно долго подслушивал под дверью, раз так грамотно знает, через кого к этим русским можно обращаться.
Ёлка поварской призыв донесла до соотечественников. Те разулыбались, закивали головами и выразили полную готовность к приему яств.
– Даже не смейте появляться здесь раньше чем через двадцать минут! Успеют еще желудки свои набить! – властно цыкнул детектив на мгновенно притихшего повара и обратился к Ёлке: – Не могли бы вы поинтересоваться у соотечественников, куда это все они собрались? Никто никого никуда еще не отпускал.
Глава 9
Честно говоря, Элка полностью разделяла мнение разбушевавшихся соотечественников. Какого лешего этому французу еще надо, всё же уже ясно, во всем разобрались, доколе можно мучить ни в чем не повинных людей, а?
– Этьен, что вы еще задумали? – министерская дочь перевела возмущенные возгласы в максимально вежливой интерпретации.
– Что я задумал? – сделав ударение на «я», удивился детектив. – Насколько я понимаю, цель нашего собрания – найти убийцу!
Сашка перевел. Народ взбунтовался.
– А что, пока мы тут заседали, еще кого-то убили? – возмутился Никифоров.
– Передай этому лягушатнику, что если нас сейчас отсюда не выпустят, то очередное преступление точно произойдет! – поддержала олигарха Идея. – Мы его как минимум побъем!
– Ничего не знаю, мне надо срочно улетать, у меня сын без присмотра! – безапелляционно заявил Кац.
– Деточка, застенографируй все, что здесь будет происходить, потом мне доложишь! – обратился к новой помощнице Брост.
«Деточка» озадаченно кивнула. Похоже, термин «застенографируй» в ее жизненном опыте напрочь отсутствовал.
– Всем сидеть! Сидеть, я сказал! – внезапно повысил голос д’Ансельм. – Или кому-то из вас нужны проблемы с французской полицией? Попересажаю всех до одного! Здесь вам не Москва, в нашей стране законы чтут! Я вам сейчас оформлю сопротивление представителю власти! Сидеть!
Обычно спокойный детектив вдруг побагровел, глаза его налились кровью, а голос сорвался на крик.
Никто от него этого не ожидал. Только что гундосившая толпа заткнулась, а француз, сурово оглядев каждого, вдруг на очень даже приличном русском, сказал:
– Оборзели совсем, – и добавил еще немножко из ненормативной лексики.
Последние его слова добили даже Элку. Она осторожно поинтересовалась:
– Этьен, а вы сами-то поняли, что сейчас сказали?
Тот почесал затылок и честно ответил:
– Понятия не имею. Просто я не раз слышал, как ваши бизнесмены так говорят со своими подчиненными, и обычно после этого все начинают делать то, что сказал босс. Вот я эти выражения и выучил. Кстати, а что они означают?
– Я вам потом расскажу. По секрету. А сейчас попробуйте все-таки объяснить, зачем нас тут задерживают?
Детектив посмотрел на девушку взглядом замученного гиппопотама и почти по слогам, как дурочке, объяснил:
– Мне преступление раскрыть надо! А вы разбредаетесь как стадо баранов…
И тут же, не дав зародиться новому бунту, начал рассказывать. Вернее, излагать – свои мысли, выводы, подозрения…
– Белла не убийца.
Сашка перевел. Народ глубоко вздохнул. Детектив продолжил:
– Во-первых, бутылка на столе. Когда нашли тело, в номере действительно была бутылка из-под коньяка. Но стояла она совсем не там, где указала нам подозреваемая. Бутылка стояла на другом конце стола.
Элка выразила общее мнение:
– И что с того? Ну не там бутылка стояла, разве это важно?
– Важно, очень важно! Дело в том, что при осмотре номера было найдено круглое пятно – именно там, где указала мадемуазель Статска´я. То есть женщина попала в номер сразу после совершения убийства! Это уже потом, когда Белла выбежала из номера, преступник вышел из-за двери, где он скрывался, стер отпечатки пальцев и уничтожил все следы своего пребывания в номере. Именно тогда он переставил бутылку на другое место! Если бы убийцей была мадемуазель, она, скорее всего, указала бы именно то место, куда переставили емкость из-под спиртного. Есть еще одна немаловажная деталь. Помните, дама рассказала нам, что воздух в номере был спертый, очень пахло алкоголем? Но на момент обнаружения трупа окна оказались распахнутыми! Кто мог их открыть? А я вам отвечу: убийца. И опять же – нигде никаких отпечатков пальцев! Кроме как на дверной ручке. На ней мы обнаружили много смазанных следов, но настолько плохого качества, что, кроме тех, что принадлежат горничной, – а именно она последняя до приезда полиции открывала дверь, – нам просто не удалось их опознать.
– И что? Что все это значит? – прервал монолог детектива старина Кац.
Элке показалось, что Мишаня задал отнюдь не праздный вопрос. Такое ощущение, что в плешивой голове бизнесмена складывалась какая-то схема.