Моя тайная война: Воспоминания советского разведчика - Ким Филби

Способности шефа стали широко известны в СИС, когда он сумел отразить решительную атаку, предпринятую начальниками разведывательных служб трех видов вооруженных сил, являвшимися его коллегами в объединенном разведывательном комитете. Суть их претензий сводилась к тому, что секретная информация, получаемая от СИС, недостаточна и что нужно что-то предпринять. Несомненно, в их обвинениях была доля правды. Никогда не было разведывательной службы, которая не нуждалась бы в усовершенствовании. Но шеф знал, что оспаривать эти обвинения пункт за пунктом бесполезно. Его слабым местом было то, что ему слишком часто приходилось оглядываться через плечо. Немало старших офицеров хотели бы занять его место, и одним из них, говорят, был адмирал Годфри, краснолицый морской волк, невыдержанный человек, бывший одно время начальником разведывательного управления военно-морских сил.

Шеф не собирался перевернуть свою организацию вверх дном, чтобы угодить разведывательным службам вооруженных сил, но был достаточно проницателен и понимал, что в создавшемся положении кроется настоящая опасность. Характерно, что, вместо того чтобы встретить эту опасность с открытым забралом, он стал маневрировать и пошел на уступки. Согласившись во многом с критикой своих коллег, он предложил начальникам разведывательных управлений трех видов вооруженных сил прикомандировать к СИС своих старших офицеров. Эти офицеры будут возведены в ранг заместителя шефа и получат доступ к тем аспектам работы СИС, которые имеют отношение к интересам соответствующих ведомств. Им предоставляется право давать любые рекомендации, и эти рекомендации будут рассматриваться самым внимательным образом. Шеф не сомневался (по крайней мере, он так сказал), что, имея под рукой специалистов — офицеров разведывательных управлений сухопутных, военно-морских и военно-воздушных сил, он сможет вскоре полностью удовлетворять требования вооруженных сил.

Это было благородное предложение, от которого военные ведомства вряд ли могли отказаться. Здесь проявилась проницательность шефа. Он хорошо знал, что ни один начальник разведывательной службы не отдаст, будучи в здравом уме, способного старшего офицера, который может быть полезен ему самому, тем более в условиях тотальной войны. Так что можно было с полной уверенностью ожидать, что офицеры, прикомандированные к СИС, будут людьми второго сорта, если не просто бездельниками. Как только они обоснуются в Бродвей-билдингс, их можно будет поставить в такие условия, в которых они не принесут вреда. Не думаю, чтобы шеф хоть на минуту сомневался в успехе своего плана. События показали, что он оказался прав.

Итак, мы получили наших трех «комиссаров» от вооруженных сил (так их сразу прозвали).

Заместителем шефа от армии был некий бригадир Беддингтон. Насколько я знаю, он не сделал ни одной рекомендации, направленной на улучшение сбора военной информации.

В течение нескольких недель он был поглощен проблемой проверки и по возможности снижения рангов армейских офицеров, работавших в СИС. Будучи гражданским человеком, я не имел с ним контактов, поэтому не могу сказать, что скрывалось за его мясистым лицом. Я столкнулся с ним однажды, и этот случай показал, что лучше быть от него подальше. В те дни, когда одежда выдавалась по нормам, я пытался сберечь локти моих двух или трех гражданских костюмов, надевая на службу гимнастерку, сохранившуюся еще с тех времен, когда я был военным корреспондентом. Одетый таким образом, я оказался однажды с Беддингтоном в лифте. Мы не были с ним знакомы настолько, чтобы разговаривать (к тому же он был человеком неразговорчивым), но я заметил, как расширились его глаза, когда он, оглядев мою гимнастерку, остановил взгляд на плечах, где не было никаких нашивок. Через полчаса ко мне пришел один из приспешников Беддингтона и стал расспрашивать о подробностях моей военной службы. Я ответил ему, каким образом у меня оказалась гимнастерка и почему я имел право носить ее без знаков различия. Больше я ничего не слышал от Беддингтона.

Представитель министерства авиации коммодор Пейн был еще более трудным человеком. Его быстро окрестили «паршивым Пейном», и лучшие из нас объединились в «благородный орден борцов против Пейна». Но нам не пришлось беспокоиться, поскольку шеф сам довольно остроумно освободился от него. Был найден предлог послать Пейна в командировку в США. Затянувшаяся ко всеобщему удовлетворению, она привела его в Калифорнию, а по словам некоторых, даже в Голливуд. Прошел слух, что Клод Дэнси дал шефу на подпись телеграмму для Пейна из четырех слов: «Запад — красотки, Восток — работа». Телеграмму, конечно, не послали. Шеф просто не имел никаких причин, ни служебных, ни частных, отзывать Пейна из США.

Заместитель шефа от военно-морских сил полковник Кордо был офицером морской пехоты и лучшим из трех «комиссаров». Он был футболистом и играл раньше за Гримсби-Таун. С одобрения шефа он вскоре занялся добросовестно, хотя и не совсем умело, руководством операциями СИС в Скандинавских странах. Было приятно видеть, что по крайней мере один из «комиссаров» интересуется работой службы в такой степени, чтобы заняться ею хоть немного самому. Со своей стороны шеф был доволен, что Кордо, ограниченный маленьким уголком Северной Европы, не мог совершить какую-либо революцию внутри СИС.

Вскоре, после того как заместители шефа обосновались в соответствующих безвредных и незаметных сферах, последовали другие изменения наверху. Я уже говорил, что звезда Вивьена быстро закатывалась. Его дальнейшее пребывание в должности заместителя начальника службы становилось абсурдным. Поэтому его спихнули вниз и в сторону, дав ему синекуру, специально созданную для него, в виде должности советника по вопросам безопасности. Презрев свою гордость, он в течение многих лет цеплялся за эту должность, писал длинные докладные, которые никто не читал, тщетно надеясь, несмотря ни на что, уйти в отставку с дворянским титулом. Его место занял Дэнси, но, чтобы успокоить чувства Вивьена, который был очень обидчив, Дэнси сделали не заместителем шефа, а вице-шефом. Прежний пост Дэнси — помощника шефа — занял миниатюрный генерал Маршалл-Корнуэл, который каким-то непонятным путем вторгся в нашу службу извне. Перед приходом к нам он был генералом в английской армии. И если он не занимает более видного места в этом повествовании, то только потому, что его влияние было слишком незначительным, если не сказать вредным. Именно он по какой-то необъяснимой прихоти вел длительную и упорную борьбу против заведующего отделом паспортного контроля в Риме по поводу злосчастной автомашины.