S-T-I-K-S. Пират. Тревожное настоящее (СИ) - Алефиренко Александр

– Я ввёл ей транквилизатор. Он короткого времени действия, уже в себя приходит. Хелен, да убери ты пистолет, я тебе не враг. Я только сейчас осознал, что проиграл. Вам нужно уходить отсюда, пока ещё портал активен. С минуты на минуту сюда явится охрана. Я, как ты, наверное, поняла, открытием портала занёс в бокс споры. Слишком торопился и не подумал о последствиях. Помни – я тебя всегда любил и продолжаю любить. Забирай Ксанку и уходите отсюда. Да, поверь ты мне хоть сейчас, времени мало осталось. Вам нужно спешить.

Хелен вложила пистолет в кобуру и помогла девушке встать с пола. Они подошли к порталу и уже собирались в него зайти.

– Подожди, Хелен! – Герхард быстро выдвинул ящик письменного стола и сунул туда руку.

– Только без фокусов! – в руке знахарки вновь оказался пистолет. Герхард лишь грустно улыбнулся и, подойдя ближе, протянул ей чёрную пластиковую коробочку.

– Это мой тебе подарок. Сейчас времени совсем нет, позже посмотришь. Прости меня за всё. Пусть у тебя всё будет хорошо. Уходите! Вот-вот портал закроется!

Хелен с Ксанкой повернулись к нему спиной и шагнули в голубоватое свечение. Едва их фигуры исчезли, портал закрылся. Герхард подошёл к столу и обессилено опустился в кресло. Сумасшедшая гонка с выполнением задания для него закончилась, как впрочем, подошла к завершению и его жизнь. Он уже не видел в ней никакого смысла. Чужой здесь, чужой там…. Он сделал свой выбор. Плечи его затряслись, он закрыл лицо руками и заплакал, как тогда, много лет назад, когда ему сообщили о гибели Хелен.

Довольно сильно запахло фиалками, Герхард поднял голову и увидел, что кабинет наполнился зеленоватой дымкой, распространяясь, она проникла во все помещения бокса.

«Обеззараживают помещение. Значит, скоро явятся по мою душу, но прежде нужно уничтожить планшет".

Хелен его оставила на полу, когда помогала Ксанке подняться. Герхард поднял планшет и повертев его, нажал три раза подряд продолговатую кнопку. Бросил устройство на пол, дополнительно наступив на экран берцем. Теперь никто им больше не воспользуется. Вовремя вспомнив про свой новый дар «Последний шанс», Герхард вытащил из чехла на поясе фляжку и поболтал её – осталось, судя по звуку, чуть меньше половины фляжки. То, что надо! Ему понадобится много энергии. Понимая, что ничего хорошего его не ждёт, он принял окончательное решение. Отвинтив пробку, запрокинул голову и выпил весь живчик до остатка. В теле появилась непривычная лёгкость и ясность ума. Аромат фиалки перебил удушливый запах крови. Останки Пескаря, накрытые покрывалом, по-прежнему являлись источником неприятного запаха, а дальше ещё хуже будет.

«Теперь у него уже не спросишь, какого чёрта, он зарезал Анжелику. Вместо того, чтобы просто на время оглушить её».

Девушка, осознав в последний момент, что натворила, резко пошла в отказ, да ещё попыталась Ксанку отбить. Герхард не успел заметить, когда у Пескаря в руке оказалась финка. А вот глаза Анжелики, какими она смотрела на своего любовника, он никогда не забудет. Боль, страх, удивление и ненависть – бурный коктейль эмоций.

Зелёная дымка исчезла, тихо щёлкнул электронный замок. Входная дверь распахнулась, впустив трёх автоматчиков, одетых в защитные костюмы и противогазы. Не сопротивляющегося Герхарда вывели в коридор, где уже стояла каталка. Уложив его, руки развели чуть в стороны и пристегнули запястья наручниками к боковым поручням. Вполне ожидаемо, его повезли по коридору к дверям большого бокса, с расположенными в нём операционными. Произошло всё так, как он, собственно, и предполагал.

* * *

Адалрикус схватился за сердце и едва не упал на пол. Откинулся в кресле, массируя грудь, прошептал:

– Что ты, сучонок, наделал, зачем её отпустил? Такого провала мне наверху не простят…

Глаза его закатились, рука соскользнула вниз и Адалрикус потерял сознание. Лейтенант Арно Питерс судорожно нажал несколько клавиш и прокричал:

– Срочно врача на пост мониторинга! Боссу плохо!

Руководитель базы пришёл в себя, лежа на кушетке в операционной. Открыв глаза, увидел рядом с собой профессора Фейгенбаума

– Что со мной, Ленц? – голос руководителя базы дрогнул и он закашлялся.

– С возвращением с того света, Адалрикус! Сегодня я тебя вытянул, а в другой раз может и не получиться. Тебе срочно требуется пересадка сердца.

– Ленц, ты сам хорошо знаешь – у нас закончился донорский материал. Следующая поставка ожидается примерно через неделю. И это в лучшем случае, если, конечно, эти мрази не подведут, – он помолчал немного, восстанавливая дыхание, а после продолжил. – С ними работал Герхард, но последнее время он занимался другим вопросом, не менее важным. Негодяй! – Адалрикус вспомнил, что произошло совсем недавно и лицо его помрачнело.

– Неделю ты можешь не протянуть. Я тебе ещё раньше говорил, чтобы позаботился о доставке донора.

– Что поделать, если я старый дурак.

– Что дурак, так это точно, – усмехнувшись, согласился с ним профессор, – если забыл, что у тебя имеется, как говорится, запасной аэродром.

– Ты о чём сейчас? – не понял своего старинного друга Адалрикус.

– Донор есть, но воспользоваться его сердцем, я не имею права без твоего распоряжения.

– Кто?

– Герхард. Он очень вовремя вернулся на базу. Не удивляйся, я в курсе сегодняшних событий. Он идеально подходит, как донор. Его уже задержали и я, на всякий случай, дал команду от твоего имени, доставить его сюда. Надеюсь, что ты не против.

– Ты правильно поступил, Ленц. После сегодняшнего прокола, нет – предательства, – поправил себя Адалрикус, – он, тем самым, подписал себе смертный приговор. Готовьте нас к операции.

* * *

«Спасибо тебе, Хелен за «последний шанс». Будь счастлива, девочка».

Прикрыв глаза, Герхард представил себя солнцем, раздающим свою энергию страждущим. Как и предупреждала Хелен, процесс тут же пошёл. Герхард буквально физически ощутил, как энергия из него вытекает. Профессор Фейгенбаум склонился над телом донора и осмотрев его визуально, нахмурился. Увиденное ему явно не понравилось. Кожа Герхарда начала изменяться, ссыхаясь и покрываясь глубокими морщинами. Прямо на глазах жизненная энергия покидала организм.

– Что случилось? – спросил Адалрикус, лежавший на параллельном операционном столе, но пока ещё не подключенный к медицинской аппаратуре и имевший возможность видеть крайне обеспокоенное лицо профессора. Ему самому передалась тревога и сердце защемило в невыносимой предсмертной тоске.

– Не волнуйся, всё хорошо, – Ленц Фейгенбаум поспешил успокоить своего старого друга и велел операционной медсестре ввести три кубика спиртового раствора живчика. Профессор решил перестраховаться, боясь, что резкое старение организма, непонятно по какой причине вызванное, может отрицательно воздействовать на сердце донора и навредить ему.

– Ещё два кубика раствора живчика и кубик лайт-спека! Результат не заставил себя долго ждать и кожный покров тела Герхарда выровнялся и порозовел. Процесс пошёл в обратную сторону, Ленц облегчённо вздохнул и попросил медсестру промокнуть выступивший у него на лбу пот. "Солнце", получив дополнительный заряд энергии, утроило и ускорило испускание лучей.

– Не понял…. – растерянно произнёс профессор, видя, как вновь началось старение. Он наклонился над Герхардом и его собственное сердце, едва не выпрыгнуло из груди. Глаза у донора неожиданно широко раскрылись, посиневшие губы растянулись во зловещей улыбке и на последнем выдохе, Герхард произнёс:

– Мир вашему дому….

Очень мощный взрыв в замкнутом пространстве, огненным вихрем, пронёсся, разрывая и сжигая все, что встречалось на его пути. Зона Х в одно мгновение перестал существовать. Стены зон V и Z, под завывания сирен о разгерметизации модулей и боксов, покрылись многочисленными трещинами. Менее всего пострадала лишь подземная часть базы – зона W.

Пост мониторинга, расположенный под землёй, основательно тряхнуло, со стены посыпались мониторы. Свет в боксе померцал, но не погас. Шатаясь и тряся головой, с пола поднялся Арно Питерс. Осмотрелся ошалевшими глазами вокруг, на неровных ногах зашёл в комнатку отдыха и из тумбочки, которая так и осталась стоять, открыв дверцу, достал булку с коньяком. Посмотрел на стеклянные осколки и не найдя целого бокала, махнул рукой. Со чпоком вывернул пробку и приложился губами к горлышку. Выпив за раз грамм сто, отнял от рта бутылку и внимательно прислушался к себе. Вроде полегчало. Вернувшись обратно к столу, проверил, работает оборудование или нет. К счастью, оно не пострадало. Вывел на уцелевший монитор, одиноко висящий на стене, изображения с двадцати наружных камер. Выяснилось, что в рабочем состоянии всего лишь две камеры, но и их ему оказалось достаточно, чтобы понять – от наземной части базы осталось лишь процентов пятьдесят, но это чисто условно. Приблизив картинку, убедился в наличие трещин на поверхностях модулей. И судьба тех коллег, оставшихся в повреждённых боксах, под большим вопросом. Девяносто девять процентов, что произошла разгерметизация и, соответственно, неминуемо споровое заражение. А дальше уже, кому и как повезёт.