Левое полушарие – правильные решения. Мыслить и действовать: как интуиция поддерживает логику - Фил Розенцвейг

У исследования Тетлока имелись сильные стороны. Однако в нем изучался только один вид политических суждений – оценка событий, на которые невозможно непосредственно повлиять. В конце концов, ни один из субъектов не в состоянии влиять на события, которые попросили предсказать. Нельзя влиять на будущее Советского Союза или Квебека, на конец апартеида в Южной Африке и на развертывание ядерного оружия. Тетлок убедительно показал: используя модели решения, можно получить прогноз более точный, чем дают и большинство людей, и эксперты, – если необходима объективная и точная оценка. Вполне справедлив стандартный урок изучения решений: необходимо остерегаться распространенных типов предвзятости и находить способы ее избегать.

Но предсказание событий не единственный, не обязательный и даже не самый важный вид политического суждения. Политическое суждение – не то же самое, что суждение о политике. Признак опытного политика – способность не прогнозировать события, а формировать их. Для этого он должен быть лидером, то есть побуждать людей производить действия, ведущие к желаемым результатам. Политические лидеры, будь то Джон Ф. Кеннеди во время кубинского ракетного кризиса, Линдон Джонсон при осуществлении закона о гражданских правах, Ричард Никсон, установивший дипломатические отношения с Китаем, Джимми Картер, заключивший Кэмп-Дэвидское соглашение, или Рональд Рейган, столкнувшийся с забастовкой авиадиспетчеров, не просто предсказывали, что произойдет. Они должны были справиться с ситуацией. Президентство называют высокой трибуной потому, что это позиция, с которой оказывают влияние. Хорошее политическое решение означает использование силы, убеждения и рычагов влияния на формирование хода событий. Как однажды заметил Никсон, «лидер отличается тем, что дает истории толчок».[268]

Прямое или косвенное влияние

С помощью моделей решений можно с высокой точностью прогнозировать события, на которые мы не можем повлиять (например, решения Верховного суда или винтажа вина). Но тот, кому по-настоящему необходимо сделать дело, моделями не удовлетворится. Между непосредственным влиянием и отсутствием влияния существует еще одна категория: косвенное влияние. Если прогноз по модели сообщается таким образом, что изменяет чье-то поведение, мы по-прежнему можем изменять конечные результаты. Косвенное влияние имеет две формы. Если оно повышает вероятность события, это сбывшийся прогноз. Если оно снижает вероятность события, это самоотрицающий прогноз.

Предположим, вы работаете в банке, и в нем используется модель для рассмотрения заявок на кредит. Вы не имеете прямого влияния на поведение заемщика; вы не контролируете его покупательские привычки и не можете убедиться, что он ежемесячно оставляет достаточную сумму на оплату кредита. Но предположим, что вместо того, чтобы просто отклонить заявку, вы встречаетесь с будущим заемщиком и объясняете причины своего беспокойства. Ваше вмешательство может привести к изменению его поведения, возможно, он составит месячный бюджет или, чтобы не пропускать платежи, попросит своего работодателя автоматически вычитать их из зарплаты. В этом случае модель, хотя она направлена на прогнозирование события и не может влиять непосредственно, будет оказывать косвенное влияние: это самоотрицание (сделав это много раз, получите достаточно данных о вмешательствах, чтобы построить модель для прогнозирования их эффективности).

Или рассмотрим модель, прогнозирующую решения Верховного суда. Если политологи будут держать свои прогнозы в запечатанных конвертах, пока суд не выпустил постановления, модель не будет иметь никакого влияния на результаты. Но предположим, что результаты будут обнародованы и удостоятся внимания прессы до обсуждения суда. Возможно, хотя и не стоит на это надеяться, – решение суда окажется иным. Если судьи склонятся в пользу решения, спрогнозированного моделью, это будет сбывшийся прогноз. Если судьи обидятся, что модель неосторожно прогнозирует их решения, что побудит их поступить наоборот, это самооотрицающий прогноз. И, конечно, если станет известно, что суд был склонен принять решение, противоположное прогнозу, некоторые умные люди могут сказать: прогноз по модели сделан так, чтобы направить решение судей в ином направлении – несколько реверсивная психология.

Верховный суд может не обращать внимания на оглашение решения по модели, но попытки поколебать суд посредством публичных заявлений происходят все время. В марте 2012 года несколько видных демократов изложили свои взгляды после устного обсуждения конституционности закона о доступном медицинском обслуживании администрации Обамы. Выступая в воскресной программе новостей, вице-президент Джо Байден «предсказал», что суд будет придерживаться законодательства.[269] Лидер меньшинства Палаты представителей Нэнси Пелоси пошла еще дальше и заявила, что ожидает: суд подавляющим большинством голосов подтвердит конституциональность: «Я предсказываю 6:3 в пользу этого решения».[270]

Конечно, это не прогнозы в строгом смысле. Это не бесстрастные суждения, с точностью оценивающие результат, а тонко замаскированные усилия – надавить пальцем на весы и повлиять на исход. Парадокс в том, что усилия по убеждению наиболее эффективны, когда заинтересованные стороны в состоянии скрыть свои истинные намерения, то есть когда суждения выглядят объективными и беспристрастными.

Неоднократное удивление

Необходимость различать типы влияния (отсутствие, прямое или косвенное) стала особенно явной во время президентской кампании 2012 года. Четырьмя годами ранее Нейт Сильвер, в то время малоизвестный тридцатилетний человек, ранее занимавшийся бейсбольной статистикой и покером, удивил ученых мужей, правильно предсказав результаты президентской гонки Обама – Маккейн в 49 из 50 штатов.

Он ошибся только по поводу жителей Индианы, традиционно республиканского штата, проголосовавших за Обаму с очень небольшим отрывом. Это было замечательное достижение, которое Сильвер с выгодой для себя превратил в блог под названием «Пятьсот тридцать восемь» (число избирателей в коллегии выборщиков) для New York Times. Так он продемонстрировал силу анализа данных в политике.

Весной 2012 года модели Сильвера показали, что при всенародном голосовании президент Обама получит небольшое преимущество над вероятным кандидатом от республиканцев Миттом Ромни, но явное – в Коллегии выборщиков. Различные сценарии на главных полях битвы, в штатах Огайо, Колорадо, Виргиния и Висконсин, указывали на вероятность победы Обамы. Количество комбинаций событий в пользу Обамы было больше. Чтобы выиграл Ромни, ему нужно было выиграть почти во всех близлежащих штатах, что маловероятно.

Сильвер открыто рассказал о своем методе, описал использованный алгоритм и объяснил, что просто попытался сделать наиболее точный прогноз по имевшимся данным. Да, он голосовал за Обаму в 2008 году и намерен сделать это еще раз. Однако утверждал Сильвер, его личные пристрастия не связаны с прогнозами. Он изо всех сил старался быть беспристрастным исследователем общественного мнения – политический эквивалент третейского судьи, называющего вещи своими именами.

Конечно, у сторонников Митта Ромни такого не было. Они понимали, что исследователь не имеет прямого влияния на исход. Нейт Сильвер мог подать только один голос за президента, так же как любой другой избиратель, но сообщение о результатах выборов, особенно от человека, подтвердившего эффективность своего метода в 2008 году, могло оказать сильное косвенное воздействие. Когда не определившиеся избиратели услышали, что Обама, скорее всего, победит, они встали на сторону победителя, тогда как сторонники Ромни могли потерять энтузиазм или обратить внимание на состязания, в которых их любимые кандидаты имели больше шансов выиграть. В любом случае, это было бы классическим самоисполняющимся прогнозом. Объявление о том, что Обама явно лидирует, повысило вероятность его победы. Чем больше Сильвер доказывал научный характер своего метода, тем бо́льшую достоверность приобретали его результаты и тем более энергично сторонники Ромни пытались ставить под сомнения его мотивы.

Случилось так, что президент Обама сохранял преимущество у избирателей в ходе национального партийного съезда в августе и продолжал сохранять его в сентябре. Затем в октябре, когда Обама плохо провел первый из трех теледебатов, гонка значительно ужесточилась. Поддержка Ромни выросла. Несколько опросов показали, что в гонке наступил перелом, и, по данным опроса Института Гэллапа, самого старого и уважаемого по вопросам политики, лидерство перешло к Ромни. Консерваторы уделяли результатам этих опросов большое внимание. Они хотели дать толчок, ободрить спонсоров, поддержать сторонников и таким образом повлиять на исход выборов.