Инвестиго, из медика в маги. Том 5 - Илья Рэд

резких движений Марк. — Привет, это я. Ты жива. С тобой всё в порядке — я сейчас тебя залатаю, а ты расскажи, что случилось.

Она растерянно переводила взгляд на раздирающуюся в гневных криках чернь — похоже, их стали выгонять государственные маги и первые были совсем не согласны оставлять этот праздник жизни.

— Кунц, дядя Кунц, — она широко открыла глаза и заплакала.

Пока он её лечил, Найша успела рассказать, что произошло. Именно такого исхода он и боялся, но почему-то всегда думал, что это будет либо Бефальт, либо он сам.

Зря они пошли за этой бабкой, в сердцах подумал Марк. Ведь могли просто отдать выкуп, и тогда все были бы целы. Он помог девушке встать и убраться с ужасного места. Возле государственных магов показалась знакомая карета брата. Бефальт помахал им рукой.

На купце лица не было. Найшу посадили внутрь, а сами они отправились осмотреть завалы. Беф договорился — их без проблем пропустили с условием ничего не брать и ничего не выносить с места взрыва.

Шансов кого-то найти практически не было, но он бы не смог просто уехать домой, не осмотрев последнее пристанище Кунца. Дядю опознали по клочкам одежды — тот всегда любил одеваться в зелёный цвет. Они взяли с оторванной руки манжету рубашки на память.

Штрейхбеккера нашли в более сохранившемся состоянии. Кажется, в последний момент он что-то заподозрил, но не успел полностью покрыть тело камнем. Его разорвало напополам и разбросало внутренности. Это показалось немного подозрительным, и Марк перевернул туловище лицом вверх.

— Кто-то тут побывал до нас, — высказал его мысли Бефальт.

Грудная клетка была вскрыта как консервная банка. Марк осмотрелся и увидел чуть поодаль склизкое и всё в пыли отработавшее сердце. Они переглянулись с братом. Сомнений не было — сюда приходил за своим кристаллом Альтэндо.

Красноволосого, увы, не нашли — это могло означать, что бандит либо как-то выжил, либо вовсе не присутствовал на встрече. Получается, Кунц унёс с собой лишь одного. Он одёрнул себя за жестокость — Марк не имел никакого морального права обесценивать смерть дяди. Тот поступил как настоящий мужчина, защищавший своих… Своих кого?

Он ведь даже не знал, кем их считал Кунц.

В общем, если Крижен спасся, то банде всё равно конец — ведь всё держалось на Штрейхбеккере. Ценой своей жизни дядя подарил им второй шанс, и они его не просрут.

— Нужно поговорить с Анарика.

— Думаю, сами разберутся, Гург, — тот, как всегда, читал его мысли. — Поверь, они знают, что и когда нужно делать. Поехали домой.

Марк не мог не согласиться с Бефальтом — бзик лорда Анарика заключался в искоренении преступности в регионе Ваабис. Из-за того, что он был лишь вторым сыном основной ветви этой семейки, ему достался в удел не самый приятный кусок пирога. Его старший брат Штольм собрал все лавры, но Гарс не сдавался и пытался доказать всем свой дар управленца.

Правда, вылилось это всё в огромное кровопролитие и интригу с бандами — и всё ради политических амбиций горстки людей. Какая же иногда идиотская бывает основа вполне разумных действий. То же бесплатное лечение горожан Ваабиса — это не следствие прагматических и человеколюбивых соображений, что вот городу нужны здоровые жители для восстановления. Нет. Если бы не нагнетание обстановки повстанцами — шиш там был.

Слишком большую роль играет личное как в том, так и в этом мире.

Они доехали до дома в почти осязаемом молчании, боясь встретиться друг с другом взглядами. Найша поперерывно всхлипывала и вытирала слёзы платком, Бефальт рассматривал свои руки, а Марк вспоминал все те счастливые моменты, что им подарил в детстве Кунц и один за другим использовал дисторты, чтобы его не затянуло в беспросветный депресняк.

Мур будто в будущее смотрел. Из-за его с братом амбиций, из-за этих тупых игр они потеряли близкого человека — стоило ли оно того? Может…

Нет, Марк не знал, как пошло бы его развитие в этом мире, если бы он просто стал ручным псом случайного влиятельного аристократа или пусть даже короля. Изобретал бы ему всякие штуки, в том числе и оружие для порабощения других стран. К этому рано или поздно всё сводится. Вкусная еда, девки какие хочешь — вообще любые желания, ты только попроси…

С другой стороны, он бы оставил свою вторую семью и не узнал бы их так близко, чтобы радоваться их благополучию. Ведь то, во что мы не вкладываемся нам по барабану. И речь не только про финансовую часть.

В его случае риск это плата за свободу и иногда приходит время платить по счетам. Жестокое и неожиданное взыскание долга… В таком случае ему остаётся лишь одно — разузнать секрет вечного кристалла и покинуть ребят. Каждый из них уже вырос, у некоторых свои семьи — имеет ли он моральное право и дальше подвергать их опасности?

Бефальт вполне может остановиться и развивать то, что у него сейчас имеется. Марк не сомневался, что купец в ближайшие пятнадцать-двадцать лет получит дворянство, а это уже ключик к безопасности — корона защищает своих. Однако оставались ещё повстанцы.

Непонятно, что вообще ждёт Рилган в ближайшем будущем. Если он уйдёт до разрешения конфликта, близкие могут пострадать от репрессивных действий бунтовщиков. Такое Марк себе потом точно не простит.

Это составление плана «побега» отвлекло от мрачных мыслей. Карета остановилась, дома уже ждали Мур с Лорой. Последняя обнялась с Найшей, и обе заплакали. Мужчины прошли на кухню, Бефальт открыл форточку и зажёг сигарету. Первые три минуты они просто молчали.

— Ты вправе сказать что хотел, — Марк встретился взглядом с Муримием.

— Можешь забыть, мы не для этого сюда пришли, — скрестил руки брат. — Я, конечно, упрямый, но не мудак.

— Он сделал это для нас, — Беф стряхнул пепел в открытое окно.

— Знаю, — ответил Мур. — Ему бы не понравилась моя мелочность. Предлагаю забыть, что произошло. Я наговорил лишнего.

Марк пожал ему руку.

— Ты тоже меня прости — вспылил. Пусть будет мир.

— Ну и я с вами, — Беф смачно ударил ладонью сверху.

— Ну, ты кабанина, — ткнул его в пухлое брюхо Марк. Он был рад, что в такое время они снова стали единой семьёй.

— Идём к девчонкам, а то совсем раскиснут.

Они просидели все до поздней ночи, решив остаться ночевать вместе. Мур закрыл ресторан, и ребята долго сидели перед камином, предаваясь воспоминаниям о прошедших днях: о детстве, о каких-то забавных моментах с Кунцем, о том, как шкодили, помянули и соседей в Альгусе — жители деревеньки были на редкость добродушными и с теплотой относились к большой приёмной семье, помогая продуктами.

С порога послышался звук открываемой двери, горничная убирала за ними тарелки и пустые бутылки. Бефальт сидел с ослабленной пуговицей на рубашке немного осоловевший и размякший, Мур в обнимку с Лорой, а Марк гладил волосы Найши, положившей ему голову на колени.

— Всем привет, — в комнату вошёл сначала знакомый голос, а потом уже и сам его владелец.

— Мик? Ты где был?

* * *

Микульпа придавило металлической конструкцией. Он не мог пошевелиться, даже повернуть голову. Всё было как в тумане. Левая рука расплющена, часть пальцев оторвана, животом он чувствовал холод, будто сверху к коже приложили железо, ноги и вовсе не ощущались. Что произошло?

Мысли путались, постепенно начали поступать сигналы о боли, но ему было так тяжело просто даже скорчиться, что он зажмурил до слёз глаза. Кажется, недолго осталось трепыхаться.

Пыльный воздух попадал в лёгкие, а он даже не мог откашляться. Мика затрясло от боли, разрывающей всё тело. Его слабый крик был больше похож на стон с перерывами на всхлипывания. Он потерял чувство времени. Последнее, что помнилось, это протяжный скрип и треск ломающихся досок.

Из разорванного живота вылетел огромный металлический винт с грубой резьбой. Его ещё больше скрутило, когда он увидел собственные кишки, шмякнувшиеся при извлечении обратно в брюхо. Мик закатился в тяжёлом кровяном кашле, но успел увидеть зелёное свечение, перед тем как потерял сознание.

Следующее пробуждение было совсем далеко от резиденции Штрейхбеккера. Вокруг дурно пахло, он валялся на мостовой, голова немного гудела. Мик приподнялся и увидел мусорные баки. Что ж, для начала уже что-то.

— О, проснулся, хех, — сказал мужицкий голос с прокуренной хрипотцой.

Мик не смог встать — ноги подкосились. Ощупал