Утраченная цивилизация: в поисках потерянного человечества - Алексей Маслов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Постоянно закрадывается мысль о том, что Восток никогда, в сущности, до конца не осознавал, чем владеет или что ему досталось в наследство от предыдущей цивилизации. Практически все удивительные открытия предстают перед нами в виде мифов в столь закодированном виде, что преодолеть эти барьеры можно лишь с большим трудом. Вспомним хотя бы известные случаи с возможным описанием ДНК-РНК и точными картами Америки. За неимением достаточного места приходится упускать, в частности, рассказы о способах воскрешения из мертвых, беседах с людьми, которые находятся за тысячу километров, и многое другое.
Ряд достижений не может не восхищать своей грандиозностью (для своего времени, конечно) и своей одновременной невостребованностью. Так, оказались до конца не реализованными компас, порох, сложная плавка металлов и некоторые другие явления. Но тем не менее современного человека этими вещами вряд ли поразишь. Нас порой удивляет не столько их суть, сколько то, что открыты они были значительно раньше, чем на Западе, и фактически мы восхищаемся лишь удивительно ранним сроком их рождения. В частности, изготовление металлических лемехов, которые в прямом смысле выковывались в специальных кузницах со сложной системой мехов, более чем на тысячу лет обогнало Запад. Китайский календарь, при всей его мифологичности (а по-другому китайское сознание и не может воспринять его!), был в десятки раз точнее всех известных календарей христианской Европы. Мы редко задумываемся над тем, что сам по себе факт раннего рождения таких вещей малообъясним в рамках тех категорий, в которых мы привыкли мыслить. Говоря проще, «социальные предпосылки» для создания сложнейших математических и биологических схем, которые мы встречаем в древних текстах, на рубеже II–I тыс. до н. э., конечно же, не возникли. И тем не менее все эти вещи оказались даны людям Центральной равнины, которые… не знали, что с ними делать. А поэтому просто по-китайски привычно четко фиксировали в том или ином виде. Целесообразность их была чисто мифологической — просто существовала убежденность, что «И цзин», великая даосская книга «Дао дэ цзин», особые способы сосредоточения сознания несут в себе высшую святость и мудрость. Следовательно, их необходимо сохранять, причем сохранять даже не для последующих поколений, а вообще — сохранять во времени.
Многие эти достижения порой не поворачивается язык назвать открытиями. В сущности, их никто никогда не «открывал», они просто были «даны», положенным образом зафиксированы и так дошли до нас. Ту мудрость, которая досталась жителям Китая, они умели тщательно, хотя и безотчетно, сберегать.
Наряду с этим встречаются вещи, которые удивляют не столько своим ранним рождением, сколько вообще существованием. Хорошо известно, что практически во всех легендах есть упоминания о необыкновенных полетах по небу. Летать могут как люди, так и духи, как самостоятельно, так и при помощи каких-то аппаратов (ковер-самолет, ступа Бабы-Яги). И хотя подспудно закрадывается мысль, что речь на самом деле идет не о ковре-самолете, но о сложном подобии летающей тарелки, вряд ли найдется смельчак (скорее — безумец), с изрядной долей уверенности идентифицирующий этот сказочный предмет с конкретной формой аппарата.
Впрочем, такие предположения можно встретить почти повсеместно в популярной литературе, но это — скорее от недостатка материала для разговора, нежели от серьезных доказательств и убежденности.
Естественно, есть такие упоминания и в Китае, причем не только в мифах — божества, летающие по небу, кажутся нам явлением вполне привычным, — но в мистической литературе, которая обычно относится к даосской традиции. Мы уже не раз упоминали о даосах, хотя повода более подробно поговорить о них у нас не было.
Целостного даосского учения никогда не существовало, даосизм начал складываться в IV–III вв. на стыке шаманизма, веры в духов и бессмертных небожителей (сянь), гадателей, активно использовавших «И цзин», врачевателей, магов и других «людей необычайных». Через несколько веков в даосизме начал разрабатываться свой культ, сложная система ритуалов, а главное — многочисленные методы достижения бессмертия или по крайней мере долголетия. Для этого использовались особые «пилюли бессмертия». «Внешние» пилюли получали от сплавления целого ряда ингредиентов, например, серебра, ртути, золота, мышьяка, серы, тяжелых металлов, минералов, органических веществ, например, помета курицы и крови свиньи. Порой на изготовление этого «чудесного средства» уходило свыше десятка лет, а точная рецептура и этапы приготовления держались в строжайшем секрете. Затем пилюля принималась совсем небольшими порциями, и человек «становился бессмертным».
«Внутренняя» пилюля как бы сплавлялась внутри организма в особом нижнем «киноварном поле» (даньтянь), расположенном чуть ниже пупка, а всего таких полей было от трех до девяти. В данном случае основными ингредиентами пилюли была небесная энергетическая субстанция «ци» (переводится как «воздух», «пневма», «пар»), получаемая в процессе дыхания или питания, и чисто человеческая субстанция «цзин» — «семя». Ци и цзин «сплавлялись», далее эта смесь возгонялась по каналам внутри тела, омывала их и в конце концов после десятка лет сложных медитативных, дыхательных упражнений, помноженных на сложную диетологию, сексуальную практику, получалась «внутренняя пилюля бессмертия».
Но что, в сущности, представляла собой «внешняя» пилюля бессмертия? Если вдуматься в список ее составляющих, то в итоге мы получаем достаточно сильный яд (мышьяк, ртуть, сурьма!). Да, действительно, многие даосы умирали, что считалось избавлением от бренного тела и освобождением семи душ, что живут в человеке, а сами даосы это называли «избавлением от трупа». Правда, существовал и другой эффект — практически все типы пилюль, которых насчитывалось свыше трехсот, представляли собой сильнейшие галлюциногены и наркотические вещества, подобно напитку соме. Даосские описания того, как «мир трансформируется перед ними», дает достаточно ясное представление об их состоянии. Они взирали на «киноварно-красное небо», на «зеленые воды реки», звук падающей капли становился громче раската грома в летнюю ночь, предметы расплывались и реяли очертаниями, к даосам приходили духи и подолгу беседовали с ними. Сохранились весьма характерные описания того, что «тот, кто хоть несколько раз ощутит вкус волшебной пилюли, уже никогда не откажется от нее».
И вот в таком состоянии даосы вступали в общение с духами, которые и сообщали им величайшие знания, в том числе и о способах передвижения по небу.
Но не напоминает ли нам все это о полетах на ковре-самолете? Как ни странно, речь, вероятно, идет о вполне конкретном и реальном механизме. Здесь надо отдать должное практицизму китайцев — в ряде вещей они весьма конкретны и немногословны. В одном из классических даосских сочинений магов мы встречаем четкое описание не только какого-то летательного средства, но и его конструкции. В трактате «Мудрец, объемлющий простоту» («Баопу цзы»), принадлежащем магу III в. Гэ Хуну, мы читаем: «А то еще использовали сердцевину финикового дерева для изготовления летающей колесницы. При помощи меча, обтянутого выделанной бычьей кожей, этот механизм пускался в ход».
Летающая колесница — кажется, вполне ясное указание на прообраз самолета. Правда, вторая часть фразы не совсем ясна, но первая окрылила многих сторонников «тайного» знания, которое было известно то ли китайцам, то ли еще их предшественникам.
Начнем с простого. Почему речь идет именно о финиковом дереве? Финики считались священными плодами в даосизме, в частности, людям, которые решили стать бессмертными, советовали постепенно отказываться от приема пищи, в процессе этого питаясь финиками. В конце концов, следовало перейти на питание собственной слюной, которая считалась одним из проявлений волшебных соков организма. Смесь из фиников входила в состав пилюли бессмертия, а топленая кора финикового дерева до сих пор используется во многих китайских лекарственных средствах, само же дерево считается священным растением древних мудрецов, что оставили человечеству тайные знания.
Финиковое дерево отличается твердостью, плотностью и большим весом, однако из-за своей сучковатости не подходит для изготовления длинных досок, подобно, например, сосне или дубу. Из финика делали обычно короткие предметы, требующие особой твердости, например, деревянные молотки, рукояти для мечей, песты, толокушки и небольшие ступы.
Но о какой «колеснице» идет речь в тексте? Гэ Хун использует слово «чэ», что действительно в современном языке обозначает «повозка», «телега», «колесница». В современном китайском языке выражение «огненная колесница» (хо чэ) обозначает не что иное, как поезд, «паровая колесница» (ци чэ) — обычный автомобиль. Таким образом, по логике вещей, «летающая колесница» может быть сопоставима с самолетом. Во всяком случае, здесь четко соблюдается закономерность обозначения движущихся объектов для китайского сознания.