Искусство Сновидения - Карлос Кастанеда
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В это мгновение сцена начала растворяться. Все это напоминало погружение в глубину, а пробуждение из этого мира было подобно выныриванию на поверхность.
На следующей сессии эмиссар начал свой диалог со мной, повторив, что между подвижными тенями и стабильными туннелями существует полностью скоординированные и согласованные взаимоотношения. Он закончил свое высказывание словами:
– Мы не можем существовать друг без друга.
– Я понимаю, что ты имеешь в виду, – ответил я.
В его голосе появился оттенок недоверия, когда он возразил, что, возможно, я не в состоянии понять, что означает такая связь, которая является чем-то неизмеримо большим, чем взаимозависимость. Я собрался попросить эмиссара объяснить, что это значит, но в следующее мгновение оказался внутри того, что я мог бы определить как саму ткань туннеля. Я увидел забавно соединенные, напоминающие железы выпуклости, которые излучали тусклый свет. У меня возникла мысль, что эти выпуклости опять кажутся мне похожими на выпуклый алфавит Брайля для слепых. Считая их шариками энергии от трех до четырех футов в диаметре, я удивился действительным размерам этих туннелей.
– Размеры здесь не похожи на размеры в твоем мире, – сказал эмиссар. – Энергия этого мира представляет собой другой тип энергии; ее особенности не совпадают с особенностями энергии твоего мира, хотя этот мир столь же реален.
Эмиссар принялся объяснять мне, что он уже рассказывал мне все это о теневых сущностях, когда описывал и объяснял выпуклости на стенах туннеля. Я ответил ему, что слышал эти объяснения, но не обратил на них внимания, поскольку считал, что они непосредственно не относятся к сновидению.
– Все здесь, в этом мире, непосредственно относится к сновидению, – сказал эмиссар.
Я захотел поразмыслить о причине моего непонимания, но мой ум вдруг опустел. Мое внимание сновидения померкло. Мне стало трудно фокусировать его на мире вокруг себя. Я сконцентрировался на пробуждении. Но эмиссар снова стал говорить, и звук его голоса поддержал меня. Мое внимание сновидения значительно окрепло.
– Сновидение – это колесница, которая доставляет сновидящих в этот мир, – сказал эмиссар, – и каждый маг знает о сновидениях, поскольку этому научили его мы. Наш мир связан с вашей дверью, которая называется сновидением. Мы знаем, как проходить через эту дверь, но люди не знают. Они должны учиться этому.
Голос эмиссара начал объяснять мне то, о чем уже говорил раньше.
– Выпуклости стенок туннелей представляют собой теневые существа, – сказал он. – И я – одно из них. Мы движемся внутри туннелей по их стенкам, заряжая себя энергией этих туннелей, которая и является нашей энергией.
Мой ум пронзила мысль: «Я действительно не мог и представить себе отношения того типа, свидетелем которых стал».
– Если бы ты остался с нами, то непременно бы научился чувствовать значение такой взаимосвязи, как взаимосвязаны мы, – сказал эмиссар.
Казалось, эмиссар ждет моего ответа. У меня возникло ощущение, что он только и ждал, чтобы я сказал о своем решении остаться.
– Сколько теневых существ в каждом туннеле? – спросил я, пытаясь сменить тему, и сразу же пожалел об этом, потому что эмиссар начал подробно описывать мне количество и функции теневых существ в каждом туннеле. Он сказал, что в каждом туннеле имеется определенное число обитающих только здесь взаимозависимых сущностей, каждая из которых выполняет конкретные функции, относящиеся к потребностям и желаниям родственных им туннелей.
Мне не хотелось слушать эти подробности. Я осознал, что чем меньше я знаю о туннелях и теневых существах, тем лучше для меня. В тот миг, когда я сформулировал эту мысль, эмиссар остановился и мое энергетическое тело резко дернулось, как будто потянули за кабель. В следующий момент я полностью проснулся в своей кровати.
С тех пор у меня больше не было страхов, которые могли бы прерывать мою практику сновидения. Мною стала овладевать другая идея, – идея о том, что я обнаружил источник неповторимого удовольствия. Каждый день я едва дожидался того момента, когда начинал сновидение и лазутчик доставлял меня в мир теней. Дополнительная прелесть была еще и в том, что мои видения мира теней стали еще более похожими на жизнь, чем это было раньше. Если судить с точки зрения стандартов обычных мыслей, визуальных и слуховых ощущений, привычных реакций моего тела, то все это было настолько же реально, как любая ситуация в обычном мире.
Никогда у меня не было таких переживаний, в которых единственным отличием между видениями и повседневным миром была скорость, с которой заканчивались мои видения. В один миг я оказывался в странном, но реальном мире; в следующее мгновение – в своей постели.
Страстно желая, чтобы дон Хуан дал свои комментарии и пояснения, я продолжал слоняться по Лос-Анджелесу. Чем больше я думал о своей ситуации, тем большей была моя тревога; я даже начал ощущать, что в мире неорганических существ на меня с колоссальной скоростью надвигалось нечто угрожающее.
По мере того как росла моя тревога, мое тело оказывалось в состоянии глубочайшего страха, хотя ум экстатически созерцал мир теней. И что совсем плохо, голос эмиссара сновидений стал присутствовать в моем повседневном сознании. Однажды во время моих университетских занятий я услышал, как голос говорил, что любая попытка с моей стороны прекратить мои практики сновидений нанесла бы вред моим глобальным целям. Он утверждал, что воины не уклоняются от проблем, что у меня нет разумного основания прекращать свою практику. Я согласился с эмиссаром. У меня самого не было намерения ничего прекращать, и голос только подтверждал это мое ощущение.
В это время изменился не только эмиссар, но на сцене появился и новый лазутчик. Однажды, не успел я начать изучать особенности объектов моего сновидения, передо мной буквально выпрыгнул лазутчик, который агрессивно завладел моим вниманием сновидения.
Примечательной особенностью этого лазутчика было то, что ему не пришлось проходить через энергетические метаморфозы; с самого начала он выглядел как пузырь энергии. В мгновение ока лазутчик перенес меня, не дожидаясь выражения моего намерения сделать это, в совершенно другую часть мира неорганических существ – в мир саблезубых тигров.
В моих ранних работах я уже описывал проблески этих видений. Я сказал «проблески», поскольку у меня не было достаточно энергии, чтобы передать воспринятые мной миры способом, понятным для моего линейного ума.
Мои ночные видения саблезубых тигров продолжались регулярно в течение длительного времени, пока этот агрессивный лазутчик, вновь не дожидаясь моего согласия, перенес меня в туннели.
Я услышал голос эмиссара.
