Kizumonogatari - Исин Нисио

– Невозможно. Он уже мертв.

Киссшот произнесла это, словно прерывая мою речь.

Фактически, я бы сказал, что она почти прервала ее.

– Это тоже довольно старая история… Ты помнишь? Я, кажется, говорила тебе, что когда я сражаюсь, иногда использую катану.

– Серьезно?

Она мне говорила?

Ну… А, да, было что-то такое, когда мы разговаривали о длинных мечах Драматурга. Она упоминала о вызове меча при помощи своей способности к созданию материи.

Я совершенно забыл.

Но я был рад, что мне удалось вспомнить об этом, не прибегая к необходимости копаться в своем мозгу…

– Эта катана была памятью о нем, – произнесла она.

Киссшот засунула свою правую руку по запястье в живот. Она прошла сквозь ее платье, ее пальцы с легкостью рылись среди внутренних органов.

И только я обрадовался, что мне не пришлось лезть в свой мозг…

Не обращая внимания на то, как сильно я был обескуражен, она вытащила свою правую руку из живота. Эта рука сжимала нечто, сильно напоминающее рукоять меча.

Кроме того, рукоять того меча была рукоятью японского меча?

Моя догадка попала в цель.

Меч, который Киссшот вытащила из своего живота, был под 2 метра длиной и относился к типу «большой меч [32]».

– Юто [33] Кокороватари [34] – это первоклассный клинок, сделанный анонимным кузнецом, но, похоже, он был довольно знаменит в то время. Ну, я не очень хорошо в этом разбираюсь, но пока он остается острым, этого достаточно.

– Э-э-э…

За это время рана на животе Киссшот уже затянулась, а затем я взглянул на этот меч. Он был длинным, хоть и не настолько, как клинки Драматурга. Несмотря на то, что фламберги Драматурга выглядят первоклассными мечами, японские мечи сами по себе обладают уникальным шармом.

Если подумать, то для Киссшот, имеющей светлые волосы и такое платье, этот одати выглядел неподходящим оружием. Да и какая разница, насколько остер клинок, существует ли оружие, соответствующее сверхчеловеческой силе вампира?

– Не двигайся, – произнесла она.

Внезапно Киссшот взмахнула этим мечом по имени Кокороватари.

Мне показалось, что в результате ее движения отлетела даже пыль, прилипшая к мечу, однако этим дело не ограничилось.

– Эй…

– Не двигайся. Я только что рассекла тебя.

– Э-э-э?

– Ты чувствуешь боль?

– М-м-м, нет…

– Хм-м-м. Значит, мои навыки никуда не делись. Сейчас можешь двигаться. Ты уже исцелился.

– Ч-что это было? Еще одна шутка после «семи с половиной кругов»? Ты сказала, что я излечился, но у меня же одежда не восстанавливается… Куда ты ударила?

– В торс, по горизонтали. Я также разрезала то, что мне не нравится.

– Тебе не нравится?!

– Не беспокойся насчет одежды. Острота Кокороватари настолько великолепна, что даже рассеченные края смыкаются обратно, если их не трогать некоторое время. Разумеется, не последнюю роль тут играет мое мастерство.

– …

Выглядит правдоподобно.

Действительно ли это так…

– Но как получилось, что этот меч соответствует твоим способностям и твоей физической силе? Разве изначально он не был обычным мечом?

– Все потому, что это не оригинал. Используя оригинал как заготовку, мой первый подчиненный создал этот меч из своей плоти и крови. Впоследствии я унаследовала его. Ну, из-за его остроты не важно, как часто я разрубаю цель, все остается как прежде. Поэтому можно сказать, что этому мечу подходит рубить только Кайи.

– Рассекатель Кайи, хех.

– Именно. Кокороватари сложно произносить, поэтому мои враги назвали его «Убийца Кайи». Изначально «Убийца Кайи» не было моим прозвищем, а всего лишь именем этого меча.

Произнося это, Киссшот засунула меч обратно в свой живот.

Словно она собиралась сделать сеппуку.

Стоп, она же бессмертна.

«Однако эта катана была памятью о первом подчиненном, который обладал таким же бессмертием», – сказала Киссшот.

Первый подчиненный уже мертв.

– Бессмертный вампир умер – значит, его убили?

Драматург, Эпизод, Палач. Люди, подобные этим троим, должны были существовать и 400 лет назад.

Однако…

– Неверно, – сказала Киссшот. – Он был таким человеком, которого бы никто и никогда не убил.

– Тогда как же?…

Он же был бессмертным.

Отчего он умер?

– Самоубийство, – безразлично произнесла Киссшот, холодно уставившись на раскинувшийся под нами город. – В 90% случаев это основная причина смерти вампиров.

– …

– Между прочим, оставшиеся 10%, которые приходятся на смерть от руки охотников, это что-то вроде ошибки в расчетах.

– Самоубийство – но почему?

– Скука убивает человека. Кажется, так говорят.

Скука… убивает человека.

Хотя люди умирают даже от чувства вины.

Но скука определенно убивает.

– Ну, все зависит от ситуации и эпохи, но будь ты хоть чистокровным вампиром или подчиненным, в большинстве случаев после 200 лет существования все жаждут смерти.

– Но каким образом они могут совершить самоубийство? Разве они не бессмертны?

– Сделать то же самое, что ты сделал в первый день. Выйти под лучи солнца – это простейший способ. Для вампира это что-то вроде прыжка со скалы.

– Как ты можешь так спокойно об этом говорить…

Хотя, возможно, все было именно так.

«Он определенно жаждал умереть», – сказала мне Киссшот в тот раз.

– Что же произошло с человеком, который предпочел умереть всего лишь через год после того, как стал вампиром… Хотя за то короткое время ничего особо не изменилось.

Потому что он сделал это на моих глазах.

Выскочил на солнце.

Словно напоказ.

Пробормотала Киссшот.

– С того момента я больше никогда не создавала подчиненных. Пока не встретила тебя.

– …А тебе не было скучно? – спросил я.

Хотя мне, пожалуй, не следует это спрашивать.

– Ты прожила не 200 лет, а все 500.

– Мне всегда было скучно, – без раздумий ответила Киссшот. – Я жила впустую все это время.

– …

– Лень, безделье, мне нечем было заняться. Если я делала что-нибудь, в результате моих действий меня начинали преследовать охотники на вампиров, как эта троица, которая недавно охотилась за мной, пока я осматривала достопримечательности.

– Осматривала достопримечательности.

Сначала я подумал, что это было ложью.

Но все же решил, что так оно и есть.

Если ранее в этой стране она создала первого подчиненного…

– Однако ты не наскучил мне, слуга. Ибо все, что ты делал, было безумно.

«Возможно, ты был первым человеком в истории, который подставил свою шею вампиру», – весело рассмеялась Киссшот.

Это был довольно детский смех для ее возраста.

– Ты даже внезапно начал называть меня Киссшот.

– Ах да, насчет этого. У меня не было времени спрашивать, но, похоже, все были удивлены этому. Даже Ошино. Мне не стоило этого делать?

– На свете нет таких идиотов, которые бы называли вампира его истинным именем.

– Истинное имя? Это что-то вроде первого имени?

– Это глупо даже объяснять… Ну, мир… нет, эпоха могла измениться, не только я. Даже эти трое. Я, должно быть, устарела и отстаю от моды. В конце концов, если я хочу соответствовать текущей эпохе, то, наверное, мне стоит походить на этого сопляка.

– Походить на Ошино… да ладно тебе. Словно быть таким вульгарным, как он, – это идеал.

– Не просто идеал, а действительность.

«Ну да ладно, это не важно», – сказала Киссшот.

– Это все, о чем я могу поговорить. Помимо этого, я хочу услышать твой рассказ. Ты прожил 17 лет, не так ли? Никогда не поверю, что ты жил скучной жизнью. Давай, расскажи мне что-нибудь интересное.

– Ого.

Какой прямолинейный запрос.

Вспомнить интересную историю будет довольно затруднительно.

– Эм-м, ну, это обычная глупая короткая байка. Жил один человек. Хоть он и был неплохим юношей, но у него были проблемы с алкоголем. Вообще-то, это личное дело каждого, и он делал то, что ему нравиться, но, к сожалению, однажды он сел за руль пьяным и сбил маленькую девочку, переходившую дорогу с поднятой рукой на зеленый свет. Поскольку он был пьян, то не заметил, что сбил кого-то, но на следующий день на парковке у своего дома он увидел следы крови на бампере своей машины и понял, что произошло. Из газет этот человек узнал, что девочку, которую он сбил, звали Рика-тян. Разумеется, ему следовало все рассказать полиции, но этот человек очень испугался. Свидетелей происшествия быть не должно, поэтому если он промолчит… Тем временем настала ночь. И тут в его квартире раздался телефонный звонок. «Я Рика-тян. Сейчас я стою у твоего дома». Сказав это, она повесила трубку. «Рика-тян?! Этого не может быть!…» Человек задрожал от страха. Однако это определенно был голос маленького ребенка. Это был лепечущий голос. «Неужели это та девочка, которую я сбил, она же должна быть мертва…» Вслед за этим, он получил второй звонок. «Я Рика-тян. Сейчас я на первом этаже». А его квартира находилась на пятом! Рика-тян, должно быть, направлялась сюда. Подумав об этом, человек не просто задрожал, а испугался до смерти. Потом раздался третий звонок. «Я Рика-чан. Я уже села в лифт». Эй, не жульничать!