Тенепад - Мария Введенская

Не прошло и минуты, как Марта взобралась по решетке на трубы – каждая где-то с метр диаметром. Без просвета они шли вплотную друг к другу, зависнув под потолком в паре футов – достаточно, чтобы проползти на четвереньках. Правда, одна из них была горячей, но Марта могла передвигаться и по одной, а вот Лидия… с такой-то комплекцией это могло стать серьезным испытанием.

– Порядок? – спросила она, когда Эрик забрался наверх.

– Порядок. – ответил тот, кряхтя, и они поползли вперед.

Следующими вышли старушка, так страстно хранившая молчание, и японка. Джулиана волновалась по поводу первой, но спортивный костюм оказался на ней неслучайно. Она прекрасно справилась, словно всю жизнь куда-то да лазила. По отвесным стенам, например. Японка даже рот открыла от удивления. Ее муж не вышел из комнаты, чтобы ее проводить, не сказал ни слова, обидев тем самым наверняка. Но когда та проходила мимо, он как бы вскользь коснулся ее руки своей, и взгляды на миг встретились. Весьма поэтичное, и, наверное, чисто японское прощание, преисполненное величия, достоинства и героизма. Таков характер. Не нравилось всё это Джулиане. Ох, как не нравилось. Сама она собиралась проводить Лидию, чтобы помочь, если вдруг понадобится. Девчонка заправила свою футболку «ЛАГЕРЬ МИЛТОНА. ХУДЕТЬ – ЭТО ВЕСЕЛО» в черные штаны со вставкой, как для беременных, и запихнула за растянутый ворот горшок с таккой. Туда же отправилось печенье.

– Прости. – сказала Джулиана искренне. – Но этот цветок важен для меня.

– Конечно. – улыбнулась та. – Мне нетрудно.

Джулс хмыкнула, а потом кивнула на футболку.

– И что, правда, весело?

Лидия помрачнела, сделавшись не по годам серьезной и ответила:

– Аж до смерти.

Джулиана выдержала взгляд, снова испытав к ней прилив симпатии.

– Помощь нужна?

– Сама. – улыбнулась Лидия и вышла из комнаты.

Казалось, что сейчас под ней прогнуться стальные прутья…. Дай бог, чтобы всё получилось. Боясь пошевелиться или моргнуть, Джулиана наблюдала за тем, как Лидия медленно и грузно лезет вверх по решетке, и не понимала, как металл выдерживает?.. А потом глухой звук показал, что девчонка взобралась на трубы. Кажется, она издала приглушенный стон, но продолжения не последовало, так что Джулиана успокоилась, решив сконцентрироваться на насущном. Она окинула меланхоличным взглядом японца и спросила:

– Ну и как ты собираешься отвлечь Мэридит?

– Я буду импровизировать.

– Не люблю сюрпризов… – покачала головой Джулиана.

– У меня жена там. – ответил тот непоколебимо. – И я сделаю всё, чтобы она выбралась. Поэтому тебе придется мне доверять.

– Да? Это похвально. Только не переусердствуй.

– Мне нравится твоя повязка.

Джулиана снова покачала головой, чувствуя, что разговаривает со стеной, и вышла из комнаты. Они крались по коридору, пока не замерли в проеме, осторожно выглядывая из-за угла. Два ниндзя. Два комичных камикадзе.

Мэридит всё также сидела за своим столом. У дальнего коридора с надписью: «ВЫХОД ИЗ КУКОЛЬНОГО ДОМА», по которому эхом гуляло жадное чавканье, стояли четверо охранников в презабавной униформе. Ну и как же быть в этой ситуации? Как минимум нужен геройский поступок.

Рука Джулианы нырнула в карман, нащупав пулю, соприкосновение с которой успокаивало, помогало сосредоточиться и придавало уверенность в правоте действий. Разве она забыла, как обстоят дела, с тех пор, как стояла в этом зале десять минут назад? Нет, всё на своих местах. И японец не забыл. Она еще тогда увидела в его глазах этот болезненный огонь, решение, которое он уже давно принял. Джулиана знала, что он вызовется, и знала, что по-другому здесь не получится. Как хороший военачальник.

Поэтому, когда японец вышел в зал и уверенной походкой проследовал мимо стола Мэридит, она не опешила и не совершила никаких необдуманных поступков. Просто следила за происходящим, сжав зубы, словно бультерьер. Следила, как японец, расталкивая нелепых охранников, побежал по коридору…. Чертов самурай. Только вот Джулиана не предполагала, чем всё это может закончиться. Ведь если человек мертв, что ему сделается? Казалось бы…. Может, и он сам так думал?

Под взглядом Мэридит полным непонимания японец рванул к охранникам и, вытащив саблю из ножен у одного из них, рванул в коридор, расталкивая всех, кто оказался на пути. От удара с их камзолов посыпалась карамель и шоколадные конфеты, но замешательство не продлилось долго, и солдаты бросились за ним следом, вытащив свои сабли. В тот же миг залаяли собаки, да так, что Джулиана не на шутку испугалась. Как-то уж слишком внушительно, утробно, яростно и не по-земному, хотя теоретически именно так и должно быть. Мэридит поднялась из-за стола и неуверенно пошла в коридор. Казалось, она и сама напугана.

А японец… он издал только один единственный крик, да и то сквозь зубы, чтобы жена не услышала. Хотя можно ли спрятать подобные вещи от близких, которые чувствуют шаги, принадлежащие любимым, различают дыхание, чувствуют, что происходит с теми на расстоянии? И она услышала, как, в общем-то, и все остальные…. Услышала рвущий звук, последовавший за этим криком. Увидела, как ее любимый муж пытался орудовать саблей, отбиваясь от огромных отвратительных на вид псов. Как один из них вцепился ему в руку, и сабля упала на пол. Как они повалили его и набросились, что бы рвать на части. Как утащили в комнату с поднятой решеткой, оставляя кровавый след на полу. Так что же сделается человеку, если он уже мертв? Вот загадка? Там, где правят иллюзии, ответов может оказаться великое множество.

Японка лишь на миг остановилась, закрыв глаза, но потом продолжила ползти, впервые осознав, что способна не дышать. Она превратилась в робота, в куклу из тех, что живут здесь, если уместно так говорить. Она запретила себе думать, понимать что-либо до поры до времени, подчинившись заложенной программе, чтобы ничего не испортить, не навредить, не стать неудобной.

Тем временем Мэридит скрылась в коридоре, и настал черед Джулианы. Для чего, весь вопрос? Для геройства? Насколько оно должно быть чрезмерным? Она не видела, что произошло в коридоре, но поняла, что японец пожертвовал собой в прямом смысле этого слова. Осознавая свое косвенное участие в его гибели, Джулиана выбежала из укрытия и упала на колени перед выдвижными ящиками стола, непрестанно косясь в проклятый коридор. Ее глаза всегда видели всё, а иногда и то, чего нет, но, несмотря на это, Джулс исправно доверяла им. Глаза были ее инструментом познания. Разве инструменты можно обвинять во лжи? Ящиков было три, и все они оказались пустыми. По-бутафорски пустыми. Ни ручек, ни карандашей, ни листов бумаги, просто деревянное днище и стенки. Вот черт! Чувство вины уже барабанило о черепную коробку, просясь внутрь. Джулс разменяла японца на пустые ящики.