Атрибут власти - Чингиз Абдуллаев

— Как мы их вычислим за три дня? Возьмем Курыловича? Он ничего не знает.

— Правильно. Но у нас есть небольшая зацепка. Это отели, в которых жил Курылович. Ведь он приезжает сюда не в первый раз. И каждый раз ему заказывали номера и оплачивали их. Нужно немедленно проверить, кто именно это делал. Прямо сейчас. Кроме того, можно поднять все номера телефонов, звонивших в службу резервации отелей.

Машков глянул на одного из сотрудников, и тот бросился к телефону.

— Теперь нужно создать алиби задержанному поляку, — продолжил Дронго. — Положите его в больницу и сообщите родным, что ему стало плохо с сердцем. Или если у него здоровое сердце, проверьте его желудок. Может, у него язва или диабет. Ему пятьдесят пять. А в этом возрасте у человека всегда можно найти какую-нибудь болезнь.

— Алексей Николаевич, займитесь больницей, — согласился Машков, — и сообщите родным этого поляка, что он попал в реанимационное отделение. Может, сработает.

— Попытаемся сделать, — кивнул Полухин, — сейчас посмотрю, что у него со здоровьем. Кажется, у него диабет.

— И вчера он перепил в отеле «Мэрриот Аврора» со своим соотечественником, — напомнил Дронго. — Они ведь наверняка не чай пили, когда общались.

— Все сделаем. — Полухин быстро вышел из комнаты.

Говоривший по телефону офицер ФСБ посмотрел на Машкова.

— Докладывайте, — разрешил тот.

— Мы еще вчера проверили, сколько раз Курылович прилетал за последние три месяца в Москву, — сообщил офицер. — Оказалось, четыре раза. Жил в «Балчуге», «Метрополе», «Радиссоне» и теперь вот в «Национале». Все номера в отелях оплачивались неизвестными людьми наличными. Сразу и за все дни. Но звонки были из разных мест. Однако дважды звонили из фирмы, занимающейся ландшафтным дизайном. Может, это совпадение, но мы сейчас их проверяем. Они снимают офис в бывшем международном центре торговли.

— Проверяйте быстрее, — попросил Машков, — поднимите распечатки по всем телефонам, которыми они пользовались. И узнайте, кто к ним звонил.

Люди продолжали работать. Никто не чувствовал усталости. В четвертом часу утра вошедший офицер сообщил, что в фирме, занимающейся ландшафтным дизайном, примерно месяц назад произошло «ЧП», сбежала сотрудница, которую до сих пор не могут найти. Она присылает маловразумительные записки и не отвечает на звонки своего мобильного телефона.

— Сбежала с каким-то парнем, — недовольно предположил Богемский. У него были красные от бессонницы глаза. — Эти девицы все никак не хотят заниматься настоящим делом.

— Проверяйте дальше, — предложил Машков. — Пошлите людей, пусть проведут обыск в их офисе.

— Сейчас пятый час утра, — напомнила Нащекина, посмотрев на часы.

— Именно поэтому группа должна отправиться немедленно, — приказал Машков, — прямо сейчас.

В шестом часу утра принесли распечатки всех разговоров из офиса фирмы ландшафтного дизайна. Там провели тщательный обыск, но ничего подозрительного не нашли. Дронго сидел рядом с Татьяной Чаговец, внимательно исследуя номера телефонов. Он обратил внимание, что в фирму звонили двадцать пятого декабря из Шереметьево-2, в тот самый день, когда католики всего мира традиционно отмечают Рождество.

Он прошел к одному из офицеров и попросил его проверить, не вылетал ли человек с фамилией Дзевоньский из России именно в этот день. И через полчаса уже знал, что никто с такой фамилией в аэропорту не появлялся.

— Вы думаете, он будет летать под этой фамилией? — снисходительно спросил сотрудник ФСБ, глянув на Дронго.

— Не думаю, — ответил тот, усаживаясь рядом.

Нащекина с некоторой тревогой смотрела на него. Она видела, что Дронго нервничает, от напряжения у него дергался правый глаз.

— Давайте сделаем по-другому, — неожиданно предложил Дронго. — Им еще звонили в тот день?

— Звонили. Из Брюсселя. И они звонили в Брюссель.

— А позже были звонки в Брюссель?

— Да. Тридцать первого декабря.

— Очень хорошо. Теперь мне нужен список людей, вылетавших в Брюссель двадцать пятого и тридцать первого. Одна фамилия может совпасть. Если этот Дзевоньский поляк, то он католик, а значит, мог на праздники полететь к себе домой. Проверьте списки всех пассажиров.

Он поднялся и принялся лихорадочно ходить по залу. У компьютеров работали сразу несколько операторов. Вместо прежней тишины теперь здесь стоял приглушенный шум бегающих по клавишам пальцев. Все негромко переговаривались, никто не хотел нарушать этой рабочей обстановки.

— Одна фамилия совпала, — сообщил сотрудник ФСБ, поднимая голову, и Дронго подошел к нему. — Станислав Юндзилл. Он летал в Брюссель и двадцать пятого, и тридцать первого декабря.

— Теперь быстро проверьте, когда он прибыл в Москву до этого. Я уверен, что он оставался в Москве примерно с середины ноября.

Сотрудник снова склонился над компьютером.

— Верно, — удивленно произнес он, — этот тип появился в Москве в середине ноября.

Дронго уже не слышал его. Он повернулся к Нащекиной и убежденно сказал:

— Это они. Дзевоньский католик и летал к себе домой на праздники. Он не подозревает, что мы смогли вычислить его фамилию, под которой он зарегистрировался в Москве.

— Руководитель фирмы ландшафтного дизайна — латышский гражданин Карл Гельван, — сообщил ему офицер. — За ним ничего нет. Мы проверили.

— Есть, — возразил Дронго. — Он как минимум знаком с Дзевоньским. Посмотрите по вашим данным, где он был двадцать четвертого февраля. Может, летал в Махачкалу?

Офицер работал минут тридцать. Затем покачал головой. Ни на одном самолете пассажир с такой фамилией не был зарегистрирован. Ни в Махачкалу, ни обратно.

— Проверьте шестнадцатое число. Вылет в Минводы из Москвы и обратно, — тяжело вздохнув, попросил Дронго. Он все еще не терял надежды.

Сотрудник ФСБ работал еще минут десять или пятнадцать. Затем вдруг поднял голову.

— Есть, — почему-то шепотом сообщил он. — Гельван улетел в Минводы шестнадцатого февраля рейсом «Аэрофлота».

— В котором часу?

— В двенадцать тридцать.

— А когда был на месте?

— В четырнадцать пятьдесят пять.

— А в шестнадцать был звонок из Пятигорска? — уточнил Дронго.

Офицер ФСБ счастливо улыбнулся. Дронго повернулся и пошел к Машкову. Он быстро рассказал ему обо всем. На часах было около девяти.

— Этот Гельван связан с Дзевоньским, — убежденно сказал Дронго. — Нужно отправить группу к нему домой. Прямо сейчас. И достать распечатку его мобильного телефона. Я думаю, это тот самый невидимка, который звонил на телевидение из Минвод, Махачкалы и Воронежа.

— Группа захвата! — мгновенно отреагировал Машков. — Давай адрес…

РОССИЯ. МОСКВА. 1 МАРТА, ВТОРНИК

Ранним утром сразу восемь офицеров спецназа ворвались в квартиру Карла Гельвана. Он не сразу понял, что происходит, и попытался сопротивляться. В конце концов Карл был достаточно подготовленным профессионалом, а у них наверняка — строгий приказ взять его живым. Именно поэтому ему удалось легко ранить двоих нападавших и нанести рваную рану третьему. Его довольно сильно побили, но действительно доставили в группу Машкова живым. К этому времени специалисты проверили два его сотовых телефона. Не оставалось никаких сомнений. Он успел побывать в Минводах, Махачкале и Воронеже как раз в те самые дни, когда оттуда раздавались засеченные телефонные звонки.

На всякий случай арестовали и остальных сотрудников фирмы: водителя, уборщицу, секретаря. Все понимали: счет идет на минуты. Гельвана допрашивали почти два часа. При этом его телефонные аппараты были включены, а специалисты из технического управления уже моделировали его голос для возможных ответов за него.

В двенадцатом часу дня раздался телефонный звонок. И уже знакомый голос, так похожий на голос Дзевоньского, недовольно спросил, почему Карл не перезвонил. Сотрудник ФСБ уже был готов ответить. Все замерли, ожидая трудного разговора.

— Что происходит, Карл? — задал вопрос Дзевоньский. — Наш друг сообщил из аэропорта, что тебя там не было. Его встретил наш сотрудник без тебя.

— Я не успел, — ответил сотрудник ФСБ, — ударил машину.

— Только этого не хватало! Очень плохо. Возьми другую или вызови водителя и приезжай к нам. Тебе нужно сегодня позвонить моему соотечественнику. Ты понял, о ком я говорю? О нашем госте.

— Все понял. Когда мне приехать?

— Прямо сейчас. Я тебя сегодня не узнаю. Ты какой-то заторможенный. Ты не пострадал в этой аварии?

— Немного. Ударился головой.

— Приезжай немедленно. Я тебя жду, — приказал Дзевоньский.

Номер его телефона уже высветился на дисплее. Операторы переключились на него, пытаясь установить, откуда шел звонок.

— Группу на выезд! — крикнул Машков.