Парадайз.ru - Alex Dalski

– Итак. По той теории, которая лежит в основе наших исследований, вся материя, образующая Вселенную и все на свете вещества и предметы, помимо химических и физических характеристик имеет множество иных, ранее не изученных параметров.

Кроме того, согласно этой теории, в природе существует гораздо больше типов полей, чем всегда было принято считать. Эти поля имеют качественно иную природу нежели поля, скажем, гравитационные, магнитные или электрические.

Мы ещё только в начале пути, но уже сейчас ясно, что эффект от воздействия вновь открытых полей на окружающий мир может быть достаточно сильным и вызывать весьма существенные изменения.

Если все известные формы материи классифицировать по группам, отталкиваясь от критерия так называемой «сопротивляемости поляризации» (это понятие можно сравнить с понятием электрического сопротивления, только иной природы), то мы получим несколько тысяч однородных групп с присущим каждой группе уникальным параметром – «уровнем сопротивляемости».

Наши исследования заключались в изучении воздействия некоторых типов полей (о них чуть позже) на различные группы. И на первом месте, конечно же, стояли те группы, изучение которых может иметь практическое значение уже для сегодняшних нужд нашего общества.

Я не буду сейчас рассказывать всю историю проведенных исследований. Но скажу, что кафедра Игнатьева изучала воздействие полей на биологически активные группы или, говоря проще, на живые организмы. Причем, приоритетным направлением были работы по изучению «группы сто двадцать два». Это группа, которая включает человека.

– А к чему такой острый интерес к поляризации всего живого, да ещё и человека, если, как вы говорите, ученые «ещё только в начале пути»?

– Видите ли, в чем дело. Судя по тому, что мы узнали от Гостя, некоторые типы полей при воздействии на живые организмы, в том числе на «группу сто двадцать два», при соблюдении ряда условии дают эффект, который бы в средние века назвали даром бессмертия.

Что-то происходит на самом глубинном уровне структуры клетки, и она перестает стареть. Во всяком случае, процессы старения замедляются в сотни, если не в тысячи раз. Согласитесь, достойный приз.

– Так вот оно что! Да уж, действительно, это посерьезней какого-то там «Купола». Но к чему спешка?

– Понимаете… Вот вы, например – ещё молодой человек. А исследования могут занять годы. Платон Евгеньевич, сенаторы, ученые – все эти люди уже в зрелом, а кто-то и в почтенном возрасте. Мы должны УСПЕТЬ.

– Илья Сергеевич. То, что вы сейчас рассказываете, больше похоже на бред душевнобольного, чем на слова ученого. Вам самому так не кажется?

– Не кажется ли мне? Когда я впервые услышал об этом, то просто посмеялся. Зато потом, когда я увидел экспериментальные отчёты, мне как-то сразу стало не до смеха.

– Хорошо. Но даже если допустить, что всё это не бред, а научный факт, я пока не вижу здесь какой-то связи с исчезновением людей.

– А связь такая. На сегодняшний день изучение различных типов полей открыло нам ещё один неожиданный эффект. При определенных условиях, воздействие поля может быть таково, что испытуемый предмет меняет свою структуру на гораздо более глубоком уровне, нежели молекулярный или атомный.

Изменения эти крайне непродолжительны и длятся лишь несколько миллисекунд после начала поляризации, но они настолько радикальны, что на эти миллисекунды тело полностью выпадает из существующего пространственно-временного континуума.

– Ну, выпадает, и что?

– А то, что пока вся Вселенная продолжает двигаться во времени с огромной скоростью, испытуемое тело исключается из окружающего мира и как бы «подвисает» вне любого времени. И когда спустя эти миллисекунды, тело вновь возвращается к обычному своему физическому состоянию, оказывается, что окружающий мир умчался далеко вперед.

– Постойте. Вы хотите сказать, что тело попадает в будущее?

– Вот именно! Фактически, это – машина времени, только без возможности возвращения. Кстати, когда Платон сообщил Гостю о нашем открытии, тот не выразил ни малейшего удивления. Он лишь сказал, что данный эффект сам по себе мало интересен и не имеет практического значения. «Быстрее или медленнее, но будущее всё равно наступит». Видите, какой он странный, наш Гость.

– В чем-то он прав.

– Возможно. Но для нас это открытие представлялось наиболее важным со дня построения Научного центра. Поэтому, не прекращая исследований «феномена бессмертия», Игнатьевым была создана параллельная группа, которая занялась исследованиями так называемого «ускоренного будущего».

Через какое-то время мы запросто могли отправлять в будущее различные предметы, а затем наступил черед экспериментов над живыми организмами: растениями и животными.

– И человеком?

– Эксперименты над биологически активными группами показали такие же прекрасные результаты, как и опыты над неживыми тканями. А вот что касается человека, то тут, конечно же, никто не хотел брать на себя никакой ответственности. Сами понимаете, феномен почти не изученный, а жизнь человека – это не экспериментальная гирька и не цветок в горшке.

К тому же, мы столкнулись ещё с одним, уже совсем непостижимым эффектом: так же, как находящиеся в настоящем времени испытуемые предметы исчезали и отправлялись в будущее, так и в зоне импульса могли возникать неизвестные предметы этой же группы, попадающие сюда из прошлого. Так называемый «обратный эффект». Причем, временные промежутки абсолютно непропорциональны: если мы отправляли в будущее предмет на двадцать четыре часа, то в зоне импульса мог возникнуть предмет, который попал к нам из прошлого месячной давности.

– Курро, видимо, не врал…

– Простите, что?

– Да так, ничего. Продолжайте, пожалуйста. То есть, вы имеете в виду «спирали времени»? – вспомнил Сергей фантастический рассказ из детства.

– Что-то вроде того. Но, я повторяю, мы только начали изучать всё это, и никто не собирался, по причинам, о которых я говорю, разрабатывать программу экспериментов с «группой сто двадцать два».

– Как же тогда объяснить происходящее?

– Вы говорите, что вам пришлось заменить значительное число модулей энергоблока. Из чего я делаю вывод, что энергоблок вышел из строя вследствие гигантской нагрузки. Как это объяснить, если при экспериментах по «отправке в будущее» энергии тратится, в сущности, совсем немного? Ведь дело-то вовсе не в количестве энергии, а в природе поля.

Объяснить всё это можно, если предположить, что по причине чьей-то ошибки или сбоя оборудования во время очередного эксперимента мощность импульса резко возросла, а зона его действия многократно увеличилась в диаметре. В результате все находящиеся на Острове люди получили эффект выпадения из времени и отправились в будущее.

– Но тогда получается, что кто-то экспериментировал именно с «группой сто двадцать два», иначе в будущее отправилось бы что-нибудь другое.

– Получается, что так, – Соловьев развел руками и задумался. – А кстати, катастрофа произошла вечером, около двадцати двух часов. Ряд лабораторий, конечно, могли работать в это время суток, но только не лаборатории Игнатьева – у нас с расписанием строго. Ничего не понимаю.

– Да что тут понимать. Кто-то из особо нетерпеливых коллег Игнатьева, или даже он сам, пользуясь ключами доступа, прошел в лабораторию и попытался осуществить опыт самостоятельно. И осуществил.

Только в результате все люди оказались перенесены неизвестно в какую эпоху, а возле Острова, словно стервятники, кружат корабли англичан, американцев, русских, а может, и ещё кого-то. Тех же китайцев, например…

– А при чем тут?…

– Притом, что глубоко под водой в «Куполе» появилась отверстие, через которое могут проникать люди. Вот почему нам сейчас крайне важно добраться до реактора «Купола» и попытаться ликвидировать это отверстие.

– Лично я хотел бы знать: когда именно все исчезнувшиеие люди вновь окажутся на Острове? – вмешался Кирилл. – Мы можем определить дату?

– Это будет нелегко, но попробовать можно, если иметь доступ к установке, – Соловьев опять задумался. – Так вы говорите, что вокруг Острова – русские корабли? – взволнованно переспросил он Сергея. – Откуда вы знаете?

– Мы тут уже пообщались с одним лазутчиком, которому удалось пролезть сквозь дыру.

– Лазутчиком? И где же он?

– Полагаю, мертв. Но пока не закрыто окно в «Куполе», в любой момент могут прибыть новые. И уже не по одному. Поэтому нам нужно срочно искать доступ к реактору «Купола». У вас есть какие-нибудь мысли по этому поводу?

– Какие у меня могут быть мысли. Мне не хватило нескольких часов, чтобы узнать об этом.

– И ещё. Как вы, господин Соловьев, можете объяснить тот факт, что сами никуда не исчезли? И откуда в Нексусе свет, если питания не хватает даже на открытие дверей?