Духи Тургояка. Первая встреча - Олег Соломатов

Солнце было в зените, когда мы, немного отдохнув и обсохнув, решили определить план дальнейших действий. Было решено разделить обязанности. Один охотник пошел в обход по сосняку за хворостом, второй на охоту, Ырыс было поручено находиться около костра, поддерживая его горение и приготовить еду, когда второй охотник принесет добычу. Я достал из непромокаемого пакета коробок со спичками и разжег небольшой костерок из сухих сосновых веточек и мха. К этому времени охотник, бродивший по округе, выполнял своё поручение очень хорошо и хворост на поляне прибывал. Грибы, которые я собрал по пути до реки, пришлось выбросить из-за того, что они раскрошились в сумке, да и когда я предложил Ырыс попробовать поджарить жалкие остатки вместе с другой пищей, она скривилась, как будто я предложил ей поцеловать жабу. Выкинув всю грибную труху и прочий мусор из сумки, я решил заняться изготовлением плав-средства. Мы с Тырыыем направились на обследование окрестностей, чтобы определиться, из чего лучше сделать плот. По ходу следования нам попались не очень толстые, но достаточно прямые сосенки, которые можно было попробовать срубить. Правда, каменный топор – вещь ненадёжная и после нескольких мощных ударов вождя, край топора сильно раскрошился. На такой поворот я и не рассчитывал. Совсем забыл об отсутствии нормальных топоров и пил в каменном веке. Хорошо, что камни под ногами состояли из плитняка и неандертальцы за тысячелетия своего существования отработали технологию быстрого создания топоров из подножного материала. И вот с упорством и потом, заливающим глаза, было завалено пять небольших сосны. Потом мы отмерили нужной длины стволы и откромсали ветвистые кроны. Раскроив ножом одну из толстых шкур на ремни, связали этими ремнями четыре бревна по периметру и одно в центре по диагонали. Получилась жесткая конструкция, которую мы кое-как сдвинули по скользкому берегу ближе к воде. Часть крон притащили сюда же и втолкали толстые ветви между брёвнами. Другую шкуру по углам натянули поверх плота. По нашему мнению – получилась неплохая конструкция. Возвращаясь к месту стоянки, с усталостью и удовлетворением в душе почувствовали запах жаренного на костре мяса. Слюни до краёв наполнили мой рот. Я сразу почувствовал бешеный голод. И уже было наплевать на то, что жевать мясо приходилось без соли. Подкрепившись свежим молоденьким олененком, пойманным вторым охотником, и оставив немного мяса в дорогу, мы пошли в сторону плота. Приблизившись к берегу, вождь вдруг насторожился и поднял вверх руку, призывая всех остановиться. Мы замерли и в шуме воды вдруг выделились звуки, похожие на выкрики людей. Один из охотников крадущейся походкой вернулся на горку, где догорал огонь костра, огляделся по сторонам и очень быстро сбежал обратно. Со стороны камышей в нашу сторону быстрым шагом двигалась, постоянно оборачиваясь назад, группа белых охотников, и во главе их вышагивал всё тот же горбатый шаман. Только было не понятно, бегут они за нами, или убегают от кого-то. Времени на раздумья не оставалось, охотник схватил горящую головню из костра и поджёг ближайшие сухие заросли камыша, чтобы остановить быстрое приближение преследователей. Мы кинулись с бешеной скоростью сталкивать подготовленный плот в воду. Мощный поток резко подхватил наше суденышко и только по счастливой случайности все держались за край. Это обстоятельство спасло, так как резкий рывок воды рванул за собой плот, и мы оказались в речном потоке, по уши в воде, и если бы кто-нибудь остался на берегу, он бы уже не смог догнать быстро уплывающий плот. Все вцепились в шкуру, закрепленную на поверхности плота, и по очереди стали выбираться наверх. Бревна были не очень толстые и когда мы занимали места на поверхности плота, он медленно, но верно погружался глубже в воду.

В это время преследователи, убегающие от носорога, которого мы встретили спящим, а они, видимо, уже пасущимся на охраняемой личной территории – выскочили на берег. Их возмущению не было предела и в бессильной злобе они начали кидать в нашу сторону камни, а несколько человек выстрелили из примитивных орудий, напоминающих луки. Я уже выбрался на плот, когда в лицо что-то ударило, из глаз «полетели искры», показалось, что нижняя челюсть вдавилась в горло… и я отключился. Когда я открыл глаза, вода, бьющая о край плота, захлёстывала на лицо, а рядом сидела Ырыс и трясла меня за меховую куртку. Я почувствовал себя боксёром на ринге, попавшим в нокаут. Постепенно туман в голове рассеялся, мысли собрались в кучу. Ощущение тепла на лице вдруг отрезвило. Я провел рукой по болящей, нижней челюсти, приподнял руку и чуть вновь не потерял сознание. Вся ладонь была густо вымазана кровью. Холодная вода и трясущая меня за плечо Ырыс не дали вновь уйти в отключку. Когда я опять открыл глаза и постарался со спины перевернуться на живот, все успокоились за моё состояние, и у меня появилась возможность точнее определить место кровотечения. Больше всего болела нижняя губа и, казалось, что вылетели передние зубы. Пощупав их, убедился, что все на месте, но на переднем верхнем появился небольшой скол. А вот нижняя губа распухла и из нее тихо лилась кровь. Я зажал «пробоину» пальцем и, нашарив в сумке на дне листья подорожника, собранные на горе у озера, прижал один из них к губе. Попытался вспомнить последний момент перед отключкой. Похоже, что один из брошенных в нашу сторону камней достиг своей цели и слава Богу, что камень оказался небольшой и летел по касательной, слегка зацепив моё личико. Одному из охотников повезло меньше. В ногу воткнулась стрела и он сидел, зажав рукой место раны, после того, как вождь помог ему извлечь стрелу из бедра. Вдали, откуда мы уплывали, валил густой, чёрный дым и яркие всполохи пламени вырывались из зарослей сухого камыша, подожженного одним из охотников. Тем временем мутный, бурлящий поток нес нас по течению с бешеной скоростью. Я вспомнил ту мелкую, извилистую речку из моего времени, которая протекала через долину, вдоль Ильменского хребта и сравнил её с этим бурным потоком, несшим нас сейчас на север и не нашел ни какой аналогии между ними. Хуже всего было то, что в спешке, убегая от преследователей, мы не приготовили и не взяли с собой длинных палок-шестов, чтобы как-то регулировать наше движение. Это означало то, что мы не могли сейчас прибиться к берегу в нужном месте и неминуемо «пролетим свой причал» и река унесет нас в сторону ледника, а там, правее вдоль него и мы окажемся в «Большой воде», намного дальше от озера, чем мы были, когда сидели в «Пасти дракона». Вот такие грустные мысли поселились сейчас в моей голове. Течение было быстрым, и берег был усеян острыми каменными глыбами. Наверняка и в русле реки были такие же, что наводило на смутные мысли о нашей судьбе – упади мы в воду с плота. Понемногу мы успокоились. Раненому перетянули кожаным ремнем рану, чтобы остановить кровь. Радовало одно – мы успели вырваться из лап преследователей, где нас неминуемо ждал ритуальный костер. И это бы случилось, если бы не шерстистый носорог, по территории которого и мы и они следовали. Просто нам повезло чуть больше, и носорог стал естественной задержкой, давшей нам шанс. Потом мне Тырыый рассказал, как легко уходить от лобовых ударов этих огромных монстров. В последний момент нужно резко повернуть в сторону от направления, в котором движется животное, а такая огромная туша по инерции пролетит мимо, не успев притормозить. Главное не попасть под удар рогом или ногой. Удивляло тупое упорство, с которым племя чужаков преследовало нас. У меня вообще, сложилось впечатление, что шаман-горбун, это мой злой рок, преследующий меня по пятам и причину этих преследований нужно искать не в простом желании закончить похоронный или охотничий ритуалы, она была где-то глубже.