История Рима от основания Города - Тит Ливий

2. (1) Вот что происходило в Испании, пока претор Гай Фламиний5 еще и не выступил из Рима. (2) Но благодаря стараниям его собственным и его друзей повсюду больше говорили о неудачах, чем о победах. (3) Ссылаясь на то, что в провинции возгорелась большая война, а находятся там только жалкие остатки армии Секста Дигития, да и те, мол, в панике помышляют только о бегстве, Фламиний требовал себе один из городских легионов6, (4) с тем чтобы, добавив к нему воинов, набранных им самим на основании сенатского постановления, выбрать из общего их числа шесть тысяч двести пехотинцев и триста всадников: (5) с этим-де легионом он и будет вести войну, коль скоро на войско Секста Дигития надежды мало. (6) Старейшие сенаторы возражали, что негоже сенату принимать постановления, основываясь на слухах, безосновательно распускаемых частными лицами в угоду лицам должностным, – полагаться следует только на то, что пишут из провинции преторы или возвещают легаты, (7) а если в Испании неспокойно, то пусть претор проводит спешный набор вне пределов Италии. Сенат решил, что набирать этих солдат надо в самой Испании. (8) Валерий Антиат пишет, что и в Сицилию приплывал Гай Фламиний ради набора воинов; оттуда-де он направился было в Испанию, но бурей был унесен к Африке, где привел к присяге солдат, отбившихся в свое время от войск Публия Африканского, (9) а к этим наборам, произведенным в двух провинциях, добавил и третий, в Испании7.

3. (1) А в Италии столь же быстро разгоралась война с лигурийцами. Пиза была осаждена сорокатысячным войском, в которое что ни день вливались новые толпы, привлеченные слухами о войне и надеждой на добычу. (2) Консул Минуций прибыл в Арреций в тот день, который назначил воинам для сбора8. Оттуда он, выстроив войско четырехугольником, тронулся к Пизе, и, поскольку неприятель разбил лагерь за рекой, не далее чем в миле от города, консул вошел прямо в город, несомненно спасши его своим прибытием. (3) На другой день он и сам переправился через реку и поставил свой лагерь примерно в полумиле от противника. Обосновавшись там, он мелкими стычками оберегал земли союзников от набегов. (4) Однако на сражение он не отваживался: армия его была набрана заново, из людей разного происхождения, и воины еще не освоились друг с другом. (5) Кичась своим численным превосходством, лигурийцы не раз выстраивались для решающей битвы и, располагая избытком воинов, рассылали повсюду отряды грабить окраины. (6) Собрав очень много скота и добычи, они приготовили охрану, чтобы сопровождать это все к своим городам и селам.

4. (1) Пока лигурийская война сосредоточилась вокруг Пизы, другой консул, Луций Корнелий Мерула, провел свое войско по дальним окраинам лигурийской области в землю бойев, где война велась совсем по-другому: (2) тут консул выстраивал войско к сражению, а враги уклонялись от боя. Не встречая сопротивления, римляне разбредались для грабежа; бойи позволяли безнаказанно грабить свое имущество, предпочитая не ввязываться из-за него в сражение. (3) Достаточно опустошив все огнем и мечом, консул покинул вражескую землю и двинулся к Мутине9. Войско шло беспечно, словно в замиренной стране. (4) Увидев, что неприятель уходит из их пределов, бойи украдкой тронулись следом, подыскивая место для засады. Ночью они обошли римский лагерь и заняли теснину, по которой должно было проходить римское войско. (5) Но им не удалось скрыть своих приготовлений, и консул, имевший обыкновение сниматься с лагеря еще затемно, на этот раз дождался рассвета, чтобы избежать ночного переполоха при внезапном сражении. Двинувшись в путь поутру, он тем не менее отправил на разведку конный отряд. (6) Получив сведения о численности и расположении неприятеля, Корнелий велел солдатам сложить вместе всю их поклажу, а триариям10 приказал возвести вокруг вал. Остальное войско он выстроил в боевой порядок и двинулся на врага. (7) Так же поступили и галлы, убедившись, что их хитрость раскрыта и что предстоит биться в открытом и честном сражении, где победа будет на стороне истинной доблести.

5. (1) Битва началась около второго часа. В первых рядах сражались союзники – левое крыло и отборный отряд11 – под командой двух легатов из бывших консулов: Марка Марцелла и Тиберия Семпрония12, консула минувшего года. (2) А нынешний консул находился то у передовых знамен, то при легионах, стоявших в запасе, – он следил, чтобы они в жажде боя не рванулись вперед прежде, чем подадут знак. (3) По его приказу военные трибуны Квинт и Публий Минуции вывели конницу этих легионов из ее обычного места в строю на открытое место, откуда она по знаку консула должна была ринуться на врага. (4) Когда он отдавал эти распоряжения, гонец от Тита Семпрония Лонга принес весть о том, что союзники из отборного отряда не выдержали натиска галлов, большинство их перебито, (5) а уцелевшие растеряли боевой пыл, одни от усталости, другие от страха. Пусть-де консул, если сочтет это нужным, отправит на выручку один из двух легионов, пока не случилось позора. (6) Был послан второй легион, а остатки отборного отряда отведены. С приходом свежих сил битва возобновилась. Легион наступал, тесно сомкнув ряды: левое крыло было из боя выведено, а правое выдвинуто вперед. (7) Нещадно палящее солнце томило галлов, чьи тела совсем не переносят жары, но в плотном строю, опираясь друг на друга или на свои щиты, они еще сдерживали натиск римлян. (8) Заметив это, консул приказал Гаю Ливию Салинатору, командовавшему союзнической конницей13, ударить по ним, разгорячивши коней, а легионной коннице – стоять наготове. (9) Конники, налетев, сперва потеснили и смяли, а потом и рассеяли ряды галлов, но до бегства дело не дошло – (10) воспрепятствовали вожди, которые древками били испугавшихся в спины, понуждая вернуться в строй, этого, однако, не допускали конники, уже разъезжавшие среди них. (11) Консул заклинал воинов приложить последнее усилие – победа уже почти в их руках: пусть они наступают, пока враг в смятении и трепете. Если же они позволят им восстановить ряды, то битву придется начинать заново и исход ее будет неясен. (12) Знаменосцам он приказал нести знамена вперед, и вот всеобщим усилием противник был наконец отброшен. Когда враги обратили тылы и повсюду началось повальное бегство, вдогонку была пущена легионная конница. (13) В тот день было перебито четырнадцать тысяч бойев, живыми взяты тысяча девятьсот два человека, из них конников семьсот двадцать один с тремя их предводителями, боевых знамен – двести двенадцать; повозок – шестьдесят три. (14) Не без крови далась римлянам эта победа: пало свыше пяти тысяч солдат – римлян и союзников, двадцать три центуриона, четыре префекта союзников и военные трибуны второго легиона Марк Генуций, Квинт и Марк Марции.

6. (1) Письма от обоих консулов прибыли почти одновременно. Луций Корнелий сообщал о сражении с бойями под Мутиной, а Квинт Минуций писал из-под Пизы, что (2) хотя проведение выборов и входит в его обязанности, однако положение в Лигурии столь неустойчиво, что его уход погубил бы союзников и повредил государству. (3) Так что, если отцы-сенаторы сочтут это нужным, пусть пошлют к его сотоварищу, чья война уже, можно сказать, окончена, и повелят ему вернуться в Рим к выборам. (4) Если же тот станет отказываться от дела, которое по жребию досталось другому, то он, Минуций, выполнит любое распоряжение сената. И все-таки пусть еще и еще раз подумают, не предпочтительнее ли для государства прибегнуть к междуцарствию14, чем допустить, чтобы консул оставил провинцию в таком положении. (5) Сенат поручил Гаю Скрибонию отправить двух посланцев из сенаторского сословия к консулу Луцию Корнелию, (6) с тем чтобы доставить ему письмо его сотоварища к сенату и сообщить, что если Корнелий не намерен явиться в Рим и провести выборы должностных лиц, то сенат готов скорей согласиться на междуцарствие, чем отзывать Квинта Минуция в разгар войны. (7) Посланцы принесли ответ, что консул собирается приехать для избрания должностных лиц.

(8) В сенате был спор по поводу письма Луция Корнелия, сообщавшего об удачном сражении с бойями, (9) так как легат Марк Клавдий15 частным порядком написал очень многим сенаторам, что за хороший исход дела надо благодарить счастье народа римского и доблесть воинов, а вот консулу обязаны римляне большими потерями и тем, что неприятельское войско, (10) которое вполне можно было уничтожить, сумело уйти. Потери, писал он, были чересчур велики оттого, что оставленные в запасе с запозданием явились на смену уже обессиленным; а враги ушли прямо из рук потому, что легионной коннице слишком поздно подали знак и не разрешили преследовать пустившихся в бегство.

7. (1) Было решено не принимать по этому делу опрометчивых решений, а отложить обсуждение, пока сенат не соберется в более полном составе. (2) Да и другая забота была насущнее: граждане изнемогали от ростовщичества. Хотя один за другим принимались законы, ограничивавшие ссудный процент16 и тем обуздывавшие алчность, беззаконие нашло для себя лазейку, долговые обязательства переписывались так, чтобы кредиторами значились в них союзники, на которых эти законы не распространялись17: таким образом, свободно устанавливаемый процент разорял должников. (3) Ища способа сдержать ростовщичество, назначили день (это был день приближавшегося праздника Фералий18), после которого союзники, что захотят ссужать римских граждан деньгами, должны будут заявлять об этом, а суд о взыскании денег, данных взаймы после этого срока, будет вестись по тем законам, по каким пожелает должник. (4) После того как эти заявления обнаружили множество долговых сделок, заключенных мошеннически, народный трибун Марк Семпроний с одобренья сената представил собранию народа свое предложение, (5) и собрание постановило19, что отныне союзники и латины будут подчинены тем же законам о долговых обязательствах, что и римские граждане20. Вот что произошло в Италии – дома и на войне.