"Фантастика 2023-185". Компиляция. Книги 1-17 (СИ) - Буторин Андрей Русланович

Никодим раскраснелся, словно маньяк-филателист, демонстрирующий восхищенной публике уникальные экземпляры из своей коллекции. Меня давно уже мутило, я пару раз простонал:

— Не надо!.. — Но он меня не слышал.

— Буравчик! Бурит всё, даже кость — очень медленно и болезненно… Удавка. Конский волос высшего сорта! Нет, не для шеи, а для перетягивания конечностей до полного онемения…

— Хватит! — заорал я. — Всё! Делай, что хочешь, только перестань! У тебя эта железная хреновина на решетке раскалилась и готова к употреблению! Лучше муки физические, чем духовные! Хватит!

— Успеется, — мельком глянув на жаровню, сказал Никодим. — А это вот — специальная игла и специальная соляная нить для наиболее болезненного зашивания естественных отверстий человека…

— Не-эт!..

И тут я стал молить о чуде освобождения. Искренне и вслух!.. Правда, молил абстрактно, без адресата, потому что не знал, к кому обращаться: моя контора подобных услуг своим сотрудникам не оказывает (в соцпакете не оговорено), а конкурирующей организации до меня дела нет.

— Капельница… Из нее раскаленное олово удобно капать… — дребезжал старческий голос.

Я охрип. Подустал и Никодим. Откашлявшись, он произнес:

— Ну, теперь можно приступать…

И тогда случилось чудо, в которое я уже, надо сказать, не верил. Правда, я сразу не понял, что это — именно чудо, а не очередной удар судьбы-злодейки.

Топчан-дыба сам собой подпрыгнул едва ли не до потолка и рухнул на пол. Потом еще раз и еще… Вороты тяжко ворочались в креплениях, древесина трещала, щепки летели во все стороны, цепи гремели…

Никодим с воплем шарахнулся к двери, но сослепу наткнулся на жаровню и, опрокинув ее, упал сверху…

А топчан всё скакал…

Паскудный престарелый палач выл и визжал, катаясь по полу и стараясь ладонями потушить горевшую одежду. Вдруг раздалось громкое шипение — будто паровоз выпустил пар. Это Никодим опрокинул на себя кадушку с бульоном, счастливо избегнув смерти от огня. Впрочем, вопли не прекратились — наоборот, стали еще громче…

Или это я сам орал?.. Топчан колотился между полом и потолком; я бился головой и прочими органами о его поверхность; вороты трещали и скрипели — это было поистине кошмарно!.. Как и всякий кошмар, мой тоже закончился внезапно.

С гудевшей башкой, в разорванной одежде (синяки проглядывали сквозь лохмотья), с расквашенным носом и подбитым глазом — но живой! живой! — я выкарабкался из-под обломков, стряхнул с себя покореженные кандалы, глупо улыбнулся и неведомо кому сказал:

— Спасибо!

Что это было? Конечно, чудо! Только кто его устроил?.. А, ладно, не важно. Главное — я выбрался!.. Всё-таки правильно говорят — безвыходных ситуаций не бывает!..

В пыточной воняло гарью. Никодима нигде не было — очевидно, он сообразил, чем для него может закончиться мое освобождение, и благополучно слинял.

Пошатываясь, я вышел в коридор. Сейчас этот сморчковидный садист наведет сюда опричников… Нужно сматываться, да побыстрее. Конечно, можно спрятаться и здесь, но… Как же Гаврила с супругой? Если Филимон раньше не доберется до них, то несчастных казнят утром на площади…

Я захромал вдоль по коридору, очень скоро раздвоившемуся… По каком раструбу меня вели? По левому или правому? В упор не помню… Как-то не озаботился запоминанием дороги.

На колебания в выборе дальнейшего пути не было времени. Я свернул наугад и побежал так быстро, как только позволяло мне истерзанное взбесившимся топчаном тело.

* * *

Переплетение бесконечных ходов, переходов и поворотов — вот во что очень скоро превратился коридор! Лабиринт… Факел надо было захватить из пыточной! Ничего не видно… И тихо, как… в гробу! Аж в ушах звенит!.. Лишь стук моих копыт отражается сырыми каменными стенами. Эхо многократно усиливает перестук, и кажется, будто по коридорам шагает не один, а сразу несколько бесов…

Где искать Гаврилу? Тут самого себя потерять можно! Темень такая, что, как говорится, сам черт ногу сломит… Ох!

Я пребольно приложился коленом о какой-то коварный каменный выступ и вынужден был на несколько минут прервать свое путешествие, чтобы ощупью выяснить степень повреждения. К счастью, ничего страшного… Не сломил… То есть не сломал. Всё в порядке! Кроме одного обстоятельства: я продолжаю слышать стук шагов, стоя на месте…

Отогнав глупую мысль о слуховой галлюцинации, я спрятался за ближайшим поворотом. Впереди мелькнул свет факела, и мимо меня протопали два нелюдя.

Дальше я шел осторожнее, время от времени останавливался и прислушивался. Таким образом я счастливо избегнул столкновения с тремя группами нелюдей. А вот опричника-человека, чего-то забывшего в этом подземелье, пропустив на шаг, оглушил по голове копытом, связал снятым с него же кушаком и отобрал сапожки, шапку и факел. Факел — чтобы освещать себе дорогу, а сапожки и шапку — чтобы прикрывать вторичные бесовские признаки (рога и копыта). Мало ли что еще может случиться? Совсем не улыбается мне случайно набрести на более или менее многолюдное общество и мгновенно стать объектом всеобщего внимания…

Иногда попадались двери, обшитые железом. Я стучал в них кулаком и тихонько звал:

— Гаврил а-а!

Арестанты обычно отвечали: кто-то жалобными стонами, кто-то ругательствами и проклятиями, а кто-то идиотским хихиканьем… Гаврилы не было.

М-да, мрачное местечко… Посидишь тут, не видя никого, кроме Никодима, и, конечно, свихнешься!..

Эх, надо было престарелого садиста пленить, посадить на поводок, заткнуть пасть и пустить впереди себя, чтобы дорогу показывал…

Я блуждал по коридорам довольно долго. Факел мой догорел, пришлось его выбросить и идти дальше на ощупь. Это очень, знаете ли, неудобно. Я еще пару раз стукнулся коленом о какие-то дурацкие выступы, чуть не расшиб себе лоб о низкую притолоку и чуть было не свалился в возникшую под ногами яму…

А яма оказалась вовсе и не ямой, а началом круто уходящей вниз лестницы.

«Ну хоть какое-то разнообразие, — подумал я. — Сколько же мне по лабиринту блуждать? Авось лестница куда-нибудь выведет… Конечно, было бы лучше, веди она не вниз, а вверх, но… Выбирать не приходится…»

Я стал спускаться. Лестница всё тянулась и тянулась. Она была такой длинной, что я уже подумывал плюнуть на всё и вернуться обратно. Появились неприятные ассоциации с межконтинентальным лифтом, немало меня обеспокоившие. Кто его знает? Если во дворе вдовицы Параши есть ход в Америку, то почему бы в подвалах Кремля не быть такому же… в Австралию, например?!

Лестница неожиданно закончилась. Впереди я увидел недлинный узкий коридор, освещенный… настоящей электрической лампочкой!

От удивления я остановился. Мгновение спустя заметил, что и стены здесь покрыты не плесенью и копотью, как наверху, а хорошей финской керамической плиткой, правда, с довольно своеобразным рисунком — незамкнутой пентаграммой. «Наверное, по спецзаказу делали», — подумал я и пошел дальше.

Скоро коридор свернул. Следующий отсек также освещался электричеством. По потолку тянулись многочисленные провода и кабели, соединенные сверкающими никелированными зажимами, а вдоль стен стояли довольно безвкусные статуи, изображавшие аляповато раскрашенных людей в средневековых одеждах, с навеки застывшим на физиономиях выражением крайнего изумления и страха…

Кажется, излишне реалистичная манера. На любителя… Кому, интересно, приятно смотреть на выпученные глаза, вываленные языки и причудливо безобразные позы?.. Я, конечно, не специалист, но, по-моему, к такой плитке больше подошли бы в качестве украшений узкогорлые напольные вазы или карликовые деревья в керамической посуде. Или, допустим…

Я споткнулся, едва не наступив на маленького василиска, притаившегося за очередной статуей. Тварь сверлила меня круглыми черными глазками и громко скрипела желтыми зубами, очевидно жалея о том, что меня, как истинное создание Тьмы, нельзя превратить в камень взглядом… Бочком-бочком я обошел василиска и дальше двигался уже на цыпочках.