Гибель Богов. (трилогия) - Ник Перумов

ГЛАВА IV

Аргнист знал, что будет плохо. Очень плохо. Но что настолько — он и представить себе не мог. Весь гарнизон форта насчитывал четыре десятка молодых ополченцев — простых крестьянских парней, у которых не хватило серебра, чтобы откупиться от службы, да дюжину мужиков-обозников, отродясь не то что не державших в руках меча, но даже его никогда и не видевших. Кроме этой компании, он сам, Аргнист, да ещё старый десятник Фрабар. Пятьдесят пятым в Гэсаре был отец эконом Ордена Звезды Иеронимус, но его едва ли можно было причислить к защитникам — монах сидел под замком, не переставая виртуозно ругаться. Фрабар пару раз подходил к железной двери, прикладывал ухо к металлу, и по лицу его расплывалось почти что райское блаженство.

— Эк, как забирает, шельма! Такого даже я не слыхивал… Сильны ж браниться в капитулате!

Однако, несмотря ни на что, дело всё-таки делалось. Мост разметали, выходившие на него северные ворота укрепили изнутри мешками с землёй и брёвнами. В форте хватало старого оружия — всё новое, исправное, рачительный Иеронимус уже вывез. Аргнист сильно подозревал, что немалая часть этого добра была продана на сторону — галенским разбойникам, к примеру, или баронам, — те всегда скупали любую воинскую снасть. Впрочем, теперь это уже не важно…

Ноя, рыдая и размазывая сопли по щекам, новобранцы долго счищали ржавчину с древних мечей. Баланса никакого, но всё же лучше, чем голые руки. Луков нашлось с избытком, но добрых — только два десятка. С самострелами дело обстояло получше — почти две сотни, но все старые, неподъёмные, заряжать такие — сущее мучение. Ещё нашлись кольчуги, шлемы (большей частью слишком большие) и щиты. Кое-как, с грехом пополам вооружив свой отряд, Аргнист принялся его немилосердно муштровать, Фрабар спустя некоторое время сорвал себе голос и мог только хрипеть.

Аргнист учил парней всему, что знал сам. Какие есть твари в Орде и как с ними справляться; где уязвимые места у хоботяр, броненосцев, брюхоедов и прочих; как нужно брать чудовищ в одиночку, вдвоём, втроём и вчетвером, когда один отвлекает внимание зверя, другой подрубает лапы, третий отсекает щупальца, а четвёртый наносит последний удар. Крепко спаянная, слаженно действующая четвёрка (сам Аргнист с сыновьями, например) брала одиночного хоботяру в считаные секунды. Другое дело, что хоботяры уже давно не нападают по одному.

По мере сил сотник старался углубить рвы, подсыпать валы, но на подобное у его людей уже не хватало сил. Один из мужичков-обозников пытался сбежать, но Фрабар оказался начеку и поймал беглеца, когда тот с небольшой котомкой, где оказалось кое-какое крепостное добро поменьше да подороже, уже спускался по верёвке со стены.

По всем писаным и неписаным воинским законам за подобное полагалась смерть, но Аргнист только рукой махнул. Что возьмёшь с такого человечишки? По уху дать разок да послать на неделю нечистоты выгребать.

В трудах прошло десять дней. Казалось, что о форте Гэсар все забыли, и даже отцы капитулярии не слали нарочных выяснить судьбу доверенного эконома Иеронимуса, который так и сидел в своей камере, — правда, браниться перестал и теперь лишь горько жаловался на судьбу.

И всё же нельзя было сказать, что старый сотник зря терял время. Мало-помалу из сопливых, вечно хнычущих новобранцев выделялись те, кто готов был сражаться. Таких оказалось мало, раз-два и обчелся, но главное — они появились. И Аргнист сумел сколотить себе избранный десяток, на остальных он просто махнул рукой. Придёт время — самим придётся показывать, какие они есть воины. А не сумеют — значит, их судьба такая. Одним жить, другим умирать; человек сам свою судьбу выбирает. Первый воинский закон — не связывайся с тем, кто на тот свет к Хедину Милостивцу раньше срока собрался. И его не спасёшь, и сам погибнешь. Жестоко? А то нет! Да только в войске, в настоящем войске, иначе нельзя. Не получается. Не выходит. Потому как тут нужно или зубами врага рвать, или самому подыхать. А почему с тобой при этом ещё и другие должны гибнуть?!

Каждое утро Аргнист выводил своих на крепостной двор. И — дождь ли, солнце ли — гонял до седьмого пота. Он был уверен, что Орда не обойдёт Гэсар стороной. Чутьё старого солдата, безошибочно знающего, когда и где грянет главная баталия, ещё никогда не подводило сотника. И теперь он велел устроить на лесистом берегу речки, на той стороне, откуда ожидал появления врагов, постоянный наблюдательный пост. Там дежурили самые верные и стойкие — из отборного десятка старого сотника.

До защитников форта не доходило никаких вестей о том, что творится на других участках Рыцарского Рубежа. В окрестных деревнях народ тоже ничего не знал. Бои шли где-то западнее, вблизи основных крепостей Ордена.

Аргнист лишь очень большим усилием воли заставлял себя не вспоминать хутор, Дееру и сыновей. Они всё равно приходили к нему каждую ночь во снах, над которыми старый сотник не имел власти. Домашние молча выстраивались возле постели Аргниста, глядя на командира форта Гэсар с немым укором — мол, на кого ж ты нас покинул. Днем же сотник спасался от чёрных мыслей работой.

Была ночь, тёплая, тихая и безмятежная. В такую пору лучше всего гулять в обнимку с девчонкой, если ты молод, или покуривать трубочку на свежем воздухе, предаваясь неспешным раздумьям, если жизнь твоя уже идёт под уклон и последний порог приближается; всё, что угодно, хорошо делать в подобную ночь, но только не воевать. Однако приходится.

Аргниста поднял с постели заполошный крик ворвавшегося к нему часового — паренька из тех, что так и не научились лезть в драку без оглядки. Таких сотник ставил только на внутреннюю охрану форта — впереди, в дозорных секретах, сидели те, что покрепче духом.

— Отец командир! Беда! Идут… сюда идут! — Молодой воин весь трясся от страха.

— Отвечай толком! — прикрикнул на него Аргнист, отбрасывая одеяло. — Кто идёт? Откуда идёт? И, самое главное, — куда? Орденский капитулат в полном составе пожаловал, что ли?

— Орда… — выдохнул юноша, без сил опускаясь на лавку, он настолько перетрусил, что ему было уже не до нарушения субординации. В иное время он тотчас схлопотал бы от сотника добрый подзатыльник, но сейчас Аргнист и внимания на это не обратил.

— Откуда? — отрывисто бросил старый воин, поспешно натягивая подкольчужницу. — Кто весть принёс?

— Килиан… Он с передового поста прибежал, а Мром там остался… следить, значит… А весть такая — идёт Орда, и её там видимо-невидимо!.. Всё, как вы описывали… И хоботяры, и брюхоеды, и броненосцы, и иные, неведомые… Не перечесть! Идут вдоль старой тропы к мосту… то есть туда, где мост был.