Безумные грани таланта: Энциклопедия патографий - Александр Владимирович Шувалов

жизнь. В пасхальное (!) воскресенье 1768 года вспыхнул первый скандал, непосредственно связанный с пороком, который именуется ученым словом “альголагния”. Маркиз заманил к себе в дом молодую нищенку, некую Розу Келлер, посулив ей место служанки, и выпорол ее плетьми, громогласно при этом крича. Розе каким-то образом удалось выпрыгнуть нагишом из окна на улицу и донести на маркиза в полицию. Сад попал за решетку, и лишь после того как он выплатил Розе Келлер весьма значительную сумму, он добился освобождения и отправился в свой родовой замок “Ла Кост” на юге страны. В 1772 году при участии своего лакея маркиз устроил новый дебош, на этот раз. в Марселе, где были и плети, и содомия, и какие-то сомнительные средства для возбуждения полового чувства, которыми Сад кормил девиц. Одна из них заявила в полицию, что ее собирались отравить и принудить к со-домическому акту… Французские законы, однако, отличались чрезвычайной строгостью. Так, любая форма содомии каралась смертной казнью. Марсельский суд постановил отрубить маркизу де Саду голову, а затем обезглавленное тело сжечь и пепел развеять ио веТру. Сад бежал от приговора в Италию, захватив в путешествие миловидную сестру своей жены… В 1777 г. в результате новой серии скандалов дебошир уже по ходатайству тещи опять оказался в тюрьме… В тюремной башне Венсене кого замка, куда был заключен маркиз, он взялся за перо… В 1784 г. Сада переводят в Бастилию. Там он пишет “120 дней Содома”, произведение, по композиции напоминающее “Декамерон” и представляющее собой своеобразный свод шестисот сек-суальных извращений… Накануне штурма Бастилии в июле 1789 года маркиз подстрекает толпу на взятие тюрьмы, крича через окно, что в Бастилии уничтожают заключенных. Его срочно переводят в другую тюрьму. 2 апреля 1790 г. де Сад выходит на свободу. Какое-то время он принимает активное участие в революции (занимает пост сначала секретаря, а затем председателя Секции пик в Париже)… В 1793 г. Сад обвиняется в “модерантизме”, арестовывается и только благодаря случайному стечению обстоятельств избегает революционного трибунала. В следующем году, по ходатайству секции Пикон добивается освобождения. В 1795— 97 годах, пользуясь неразберихой тон поры, Сад осуществляет издание своих романов». (Ерофеев, 1973. с. 141–143.)

[В марте 1801 г]. «Сад как автор безнравственных произведений попадает в тюрьму, которая вскоре заменяется психиатрической лечебницей в Шаран-тоне под Парижем, куда Сада доставляют по требованию родственников за “распутное поведение”. Сад продолжает писать и в психиатрической лечебнице. Пишет он теперь в основном пьесы. И не только пишет. Ему удается осуществлять спектакли силами самих больных, и эти представления пользуются большим успехом. На них съезжается “весь Париж”. Несмотря на различные демарши, маркиз де Сад так и не добился освобождения. Он умер в Шарантоне… В общей сложности он провел в заключении около тридцати лет, что способствовало обострению его эротических обсессий323». (Ерофеев, 1973, с. 143.)

«Властный, наделенный холерическим темпераментом, импульсивный, склонный к крайностям во всем, с безумно богатым воображением, такой, равного которому в жизни нет, — вот я весь в двух словах. И еще добавлю: вы должны или убить меня, или принимать меня таким, каков я есть, ибо я не изменюсь». (Маркиз де Сад)

«В Шарантоне маркиз де Сад выглядел “крепким стариком”, на котором не отразился его возраст, с красивыми седыми волосами, полным достоинства, любезным и обходительным; на обращения к нему он отвечал кротким голосом, но нецензурно и во время прогулок во дворе чертил на песке непристойные фигуры… Врожденное слабоумие на дегенеративной основе. В последние годы жизни деменция из-за инволюции мозга. Периодическое повышение перверсных наклонностей и влечений представляет собой в данном случае на редкость значительное антисоциальное явление». (Eulenburg, 1902, с. 30, 42–43.)

«Я, вполне естественно, заинтересован в том, чтобы существовало законное право для всех форм сексуального поведения, к которым я сам склонен и которые определяются природными импульсами». (Маркиз де Сад)

Особенности творчества

«..Первый проблеск вдохновения дал о себе знать в ночь 16 февраля 1779 года, после шестимесячного пребывания в заточении. Он сообщил о ярком, словно явь, сне, в котором его посетила Лаура Петрарки326, пришедшая, чтобы утешить его, поскольку никто из живых членов семьи этого не сделал… Запертый в четырех стенах, маркиз начал создавать свое собственное царство… Впрочем, в каком бы стиле маркиз ни работал, одиннадцать лет, проведенные в тюрьме, помогли ему найти себя в роли автора художественных произведений. Он достиг такой ясности внутреннего видения, которая заставит содрогнуться не одного его читателя». (Томас, 1998, с. 236, 279.)

«Революция в 1790 г. возвратила ему свободу. Он стал писать эротические романы, изобиловавшие сценами сладострастия и жестокости. Когда Бонапарт сделался консулом, маркиз де Сад поднес ему в дар свои романы в роскошном переплете. Консул приказал уничтожить его произведения, а самого автора вновь заточить в Шарантон». (Ерафт-Эбинг, 1996, с. 114.)

«Это ново, потому что я представляю порок торжествующим, а добродетель — его жертвой, подверженной всем формам унижения и жестокости, но наделенной единственно чувствительной душой, чтобы противостоять этим опасностям». (Маркиз де Сад)

«Почти все, что он написал, было написано в Бастилии, начиная с его романов “Жюстина”, “Жюльетта”, впоследствии переделанных и бывших злобою дня во времена революции. Большинство его драматических произведений относятся к тому же времени… Постоянное возбуждение, в котором он находился, вело его к сумасшествию. Началось это еще в Венсене и продолжалось в Бастилии: он стал со страстью маньяка предаваться мистическим вычислениям и комбинациям. Он читал, так сказать, по складам, все письма, которые ему присылали, и в количестве слов и слогов искал — и думал, что находит, — тайну своего будущего, надежду и указание на свое освобождение… Главный доктор Шарантона Ру-айе-Колар писал 2 августа 1808 года министру юстиции Фуше: “Он не сумасшедший. Его единственная болезнь — порок, но от этой болезни его невозможно вылечить в учреждении, предназначенном для врачевания душевнобольных. Необходимо, чтобы этот субъект был заключен is более строгой обстановке…”» (Альмерас, 1992, с. 106, 108, 164–165.)

«Моя манера мыслить не принесла мне несчастий. Их причиной стали мысли других». (Маркиз де Сад)

Издевательство над человеком и наслаждение такой жестокостью существовали во все времена, но почему-то лишь «гуманный» XIX век обратил на это явление более пристальное внимание и присвоил ему специальный эпонимический термин — садизм. Нет нужды говорить о темообразующем влиянии этой сексуальной аномалии на творчество де Сада: практически все его романы в большей или меньшей степени посвящены описанию различных вариантов этого порока.