Как убивают Россию (с иллюстрациями) - А. Хинштейн

У китайских вождей хватило силы переступить через кровь ради будущего страны. У наших - нет.

Все судорожные попытки Москвы навести порядок во взбунтовавшихся провинциях заканчивались - мало сказать позорно; они, наоборот, еще подливали масла в огонь, только распаляя сепаратистов.

Когда в апреле 1989-го войска по приказу Горбачева вошли в Тбилиси, где под лозунгом «Долой Российскую империю!» перед Домом правительства бушевал многотысячный митинг, стоило лишь пролиться крови, как генсек тут же от всего открестился и громогласно поклялся, что никому указаний никаких не давал. Верховное командование без зазрения совести предало свою армию и спецслужбы; крайним решено было сделать тогдашнего командующего Северо-Кавказским военным окрутом Игоря Родионова (будущего российского министра обороны), хотя его вина заключалась лишь в точном исполнении приказов.

Тбилисские события во многом стали причиной скорого прихода к власти националиста Гамсахурдиа; гибель 16 демонстрантов послужила предметом бесчисленных политических спекуляций, на которых сделали себе карьеру не только грузинские, но и многие российские демократы - в первую очередь Анатолий Собчак.

Именно Собчак возглавил специально созданную в Верховном Совете СССР комиссию, которая пришла к выводу, что во всем виновата армия, рубившая-де мирных грузинских старух саперными лопатками; любые попытки доказать ему обратное в расчет не принимались.

Между тем - сегодня это уже известно окончательно - вся история с саперными лопатками была выдумана от начала и до конца; первым запустил ее Эдуард Шеварднадзе. Первый зампред КГБ СССР Филипп Бобков однозначно утверждает:

«От лопаток не погиб ни один человек, и даже раненых лопатками не было. Погибли все от удушья, от давки в толпе. Когда Шеварднадзе выступил с этими лопатками, я ему сказал, что он находится в большом заблуждении. А он: "Как заблуждение? Вот говорят люди". Я ему: "Хорошо, тогда покажем кинофильм, который снят на площади во время этой давки." - "Какой кинофильм? А кто вам дал право снимать?" Я ответил, что это - наша обязанность документировать такого рода события, иначе мне сейчас и разговаривать было бы не о чем… Но тем не менее версию лопаток поддержали, она дошла до Съезда народных депутатов СССР. И остался один генерал Родионов, который смело доказывал, что это не так.

Когда комиссия Собчака закончила свою работу, я позвонил ему и сказал, что хотел бы свидетельствовать комиссии. Собчак ответил: "Нет, мы завершили работу. У нас полная ясность". Ему нужны были лопатки для компрометации армии. И не только ему».

Такая же точно ситуация повторилась и в Риге, и в Вильнюсе, где в январе 1991-го по приказу Горбачева «Альфа» и десантники взяли штурмом ряд жизненно важных объектов: телецентры, дома печати, телеграф. После того как Запад решительно осудил действия Москвы, - обе палаты американского конгресса потребовали, например, от Буша ввести против СССР экономические санкции, да и сам Буш весьма прозрачно намекнул, что «если ситуация не изменится, то наши торговые отношения будут отброшены назад» - Михаил Сергеич по привычке честно захлопал ресницами и быстренько изрек, что знать ничего о случившемся не знает.

С этой минуты судьба страны была предрешена; августовский путч лишь ускорил этот процесс полураспада.

Между прочим, сразу вслед за августовскими страстями многие с удивлением отметили странную схожесть московского путча с недавними прибалтийскими волнениями. Кое-кто и вовсе назвал январский микропутч в Вильнюсе - репетицией августа.

В этих событиях, действительно, было немало странностей, причина которых непонятна и по сей день. Ну, например.

Вопреки устоявшемуся представлению, что начало беспорядкам было положено Горбачевым, пославшим в Литву спецназ и десантуру, обстояло все совсем иначе. В реальности - поводом для волнений стали неподдающиеся объяснению шаги новой литовской власти - конкретно спикера Ландсбергиса, который поднял цены на продукты питания аккурат в день православного Рождества.

Дальше начало твориться что-то совсем удивительное. Кем-то умело организованная толпа ринулась на штурм парламента, причем охраны там почему-то не оказалось: ее сняли именно в этот день. А вместо того чтобы выйти к митингующим и хоть что-то внятно им объяснить, литовские функционеры принялись поливать толпу горячей водой из окон. В ответ в стекла парламента полетели заранее припасенные камни, кем припасенные и для чего - тоже не ясно.

И хотя повышение цен спешно было отменено, беспорядки на том не закончились. Толпа потребовала отставки правительства и введения в Литве прямого правления Москвы. В свою очередь, Ландсбергис призывает своих сторонников встать на защиту демократии, и на смену одной, пророссийски настроенной толпе, к парламенту приходит другая - пролитовская.

«То, что провокация была заранее спланирована, - свидетельствует по этому поводу непосредственный участник и очевидец событий, член бюро ЦК Компартии Литвы Юозас Ермолавичюс, - подтверждают многие факты. Когда обострилась ситуация, вызванная резким повышением цен, в Вильнюс еще за два-три дня до трагического 13 января понаехала масса зарубежных представителей, журналистов. Они заходили даже в здание ЦК. Некоторые в разговорах наивно спрашивали: "Почему не выполняется план?" Видимо, речь шла о плане январских событий, отрежиссированных за рубежом».

Тем временем местные коммунисты и некий Национальный комитет спасения Литвы обращаются к Горбачеву с аналогичным обращением; распустить парламент и ввести свое правление. Горбачев отвечает согласием.

В Вильнюс входят военные и спецназ, которые быстро занимают печатный комбинат, телеграф, телецентр, Дом печати, Департамент охраны края. Им пытается противостоять собранное Ландсбергисом ополчение. В результате 14 человек, в том числе лейтенант «Альфы» Виктор Шатских, погибают.

Дальнейшее уже известно: Горбачев от своих приказов отказывается; войска бесславно покидают Литву; местная компартия с позором распускается. И - наконец - власть окончательно и бесповоротно переходит в руки Ландсбергиса, Прунскене и их бесчисленных американских советников, коих в штате аппарата Верховного Совета числилось тогда уже в избытке.

(Одним из них был, например, некий американец литовского происхождения Андрис Эйве, профессиональный военный разведчик, имевший за плечами опыт инструкторской работы в Афганистане. Именно Эйве принимал участие в организации столкновений боевиков «Саюдиса» с «оккупантами».)

Неправда ли, довольно странная получается картина? Такое чувство, что Москву специально провоцировали на жесткие действия, дабы втянуть в провокацию, а затем вынудить к капитуляции.

А почему бы, собственно, и нет? Все, что произошло зимой 1991-го в Литве, многократно повторится потом - хоть и в других деталях - и в иных недавних союзных республиках.

У тех, кто готовил сценарии отторжения от России ее исконных территорий с воображением и смекалкой все было в порядке…

3. Тупик генерала Дудаева

Отделение Прибалтики - было лишь началом гигантского камнепада. Территория страны съеживалась на глазах, точно кусок шагреневой кожи; и конца края этому не было видно.

Несмотря на итоги мартовского общесоюзного референдума, когда абсолютное большинство высказалось в поддержку единого государства, августовский путч перечеркнул все старые договоренности. Собственно, договариваться стало не с кем и не о чем; каждый из национальных лидеров мнил себя уже политиком планетарного масштаба. Местечковые амбиции напрочь заслоняли здравый смысл, а Запад лишь радостно хлопал в ладоши. («Очень хорошо, что Советский Союз не цепляется за территории, захваченные силой», - восторгалась публично железная Маргарет Тэтчер, та самая, объявившая некогда, что «демократия подкрепляется силой».)

Напрасно Горбачев метался, точно Васисуалий Лоханкин возле горящей Вороньей слободки; все уже было предрешено. Попытки подписать союзный договор и создать новое федеративное государство так и остались навсегда утопией.

На сей раз роль детонатора играла уже не Прибалтика, а братская Украина. 15 октября в одностороннем порядке Киев отказался от всех своих прежних обязательств - в частности, от подписания договора об экономическом союзе. И хотя Горбачев пытался еще хорохориться, утверждая, что «Союз возможен и без Украины», исход ситуации был понятен уже наперед.

Бытует убеждение, что смертный приговор державе был вынесен 7 декабря в Беловежской пуще Ельциным, Кравчуком и Шушкевичем. Это верно только отчасти.

В действительности славянские лидеры лишь констатировали клиническую смерть; де-факто же - наступила она еще раньше, и вновь не без участия Запада.