Непристойный талант, или Исповедь мужчины-порнозвезды - Джерри Бутлер

Ее ранние фильмы ушли в небытие. Даже несмотря на то, что ей недавно исполнилось 18 и она снялась в новом видео — «Треси, я люблю тебя» (Traci, I Love You) — она все-таки в черном списке из-за убытков, нанесенных бизнесу. Но так как все в бизнесе для того, чтобы получать хорошие бабки, а новый фильм с Треси Лордс может стать бестселлером, у меня ощущение, что ее в конце концов простят.

Кимберли Карсон (Kimberly Carson) и я не ладим. Сейчас она оставила бизнес, вышла замуж за актера Дика Ховарда (Dick Howard) и у них — ребенок. С ней секс перед камерой становился просто работой. Она много вопила и рассчитывала, что с ней будут обращаться, как с примадонной, но сама пахла как рыбий хвост. Если бы мне надо было назвать пять девушек, с которыми я ненавидел работать, имя Ким я назвал бы дважды! Как ни странно, у нас с ней было несколько замечательных сексуальных сцен. Видимо, я ненавидел ее так сильно, что это создавало напряжение особого рода: совокупление с ненавистью вместо любви. Ненависть — очень сильное чувство и оно работало. Я пытался использовать все, что могло помочь мне в моей работе.

Ким и я снимались вместе, когда упал космический корабль Шатл. Глубоко потрясенный, я смотрел похоронную церемонию по телевизору. Мне казалось, что очень важно посмотреть ее, хотя бы из уважения к погибшим. Сначала церемонию по телевизору смотрели четверо. Скоро нас стало пятеро, потом шесть, затем семь. Ким сидела в стороне, болтая и кокетничая. Я смотрел, как Рейганы разговаривали с семьями погибших. Одна женщина держала на руках ребенка и Нэнси смотрела на этого малыша с такой искренней жалостью. Ощутив беспомощность этого малыша, жалость к детям, потерявшим отцов, я заплакал. Над головами летали самолеты и оркестр заиграл «Боже, благослови Америку». Еще пять человек в комнате плакали вместе со мной. Неожиданно Ким сказала: «Я не могу смотреть это дерьмо». И переключила на другой канал. Никто не мог вламываться в мое горе. Никто не мог запретить мне плакать. Особенно Ким. «Включи канал», — завопил я. — «Или я убью тебя».

Оглядываясь назад, я не понимаю, как я трахал эту женщину, если только не сказать, что каждый толчок — это был удар стремящийся вызвать нокаут. В конце концов мне не надо было ее целовать. (На самом деле, в порно мало кто страстно целуется. Конечно, иногда быстрый поцелуй случается, чтобы дать толчок к развитию действия, но это не то. Поцелуй — это очень личное. Множество женщин работает по такому принципу: «Хорошо. Я буду трахаться. Я буду сосать. Я буду трахаться через анус. Но не ждите от меня, что я буду целовать этого типа!» Она сохраняет для кого-то то, главное. Поцелуй в рот для меня гораздо более личное, чем секс в фильме. Мне не никогда не платят за поцелуй. Мне платят за совокупление.)

Когда вы трахаетесь для того, чтобы заработать на жизнь, вам необходимо что-то еще, чтобы член стал твердым, как скала, чтобы оттрахать какого-нибудь цыпленка, получить деньги и уйти. Но иногда пенис ведет себя, как Конгресс. Даже несмотря на то, что Президент вносит законопроект, Конгресс все же должен проголосовать по нему. Иногда пенис затягивает принятие закона. У меня возникали проблемы, когда я работал с такими женщинами, как Кимберли Карсон; но если хватает времени и пленки, я всегда добиваюсь эрекции. Самолюбие мужчины — вещь тонкая. Он не может позволить, чтобы сексуальная сцена была хорошей потому, что редактор порезал и переклеил ее. Он хочет совершенную сексуальную сцену в тот самый момент. Но иногда это просто не получается.

Работа с Мелиссой Мелендез (Melissa Melendez) — это как смотреть в аквариум без рыбок. Она не принадлежала бизнесу. Мышцы ее ног всегда были так напряжены, что никогда не чувствуешь, что она хочет быть здесь. Мне нравилась Мелисса как человек — у нее было хорошее чувство юмора и она была очень доброй — но я ненавидел продюсеров, которые нанимали ее. Какое право они имели брать девушек вроде нее? Во время сексуальных сцен она всегда смеялась от смущения. Это заставляло меня чувствовать себя неуютно и нечистым.

В фильме «Роки Х» (Rockey X) у меня была сцена, предположительно романтическая. Когда мы ее снимали, было уже поздно, мы оба хотели поскорее отработать и уйти домой, поэтому у нее не было времени ни смутиться, ни расхихикаться. Режиссер бросил нас одних и мы должны были все сделать быстро. У меня быстро встал пенис и все быстро закончилось. Если вы думаете, что эта сексуальная сцена была полна любви, здорово. Это значит, мы сделали свою работу — вы обмануты.

Работая с такой нерасположенной с сексу женщиной, как Мелисса, я почувствовал, что совершаю эмоциональное самоубийство. Некоторые из наших сексуальных сцен были по-настоящему ужасны. Когда я занимаюсь любовью, все мое тело становится пенисом. Но я демонстрирую неуважение к себе, занимаясь любовью с незаинтересованной женщиной. Правда в том, что именно женщина на 100 % обеспечивает уровень продаж, но мужчины делают в сексуальной сцене 75 % физической работы. Никто не видит работу, осуществляемую гончаром, все видят только результат. Я правда думаю, что большинство парней в бизнесе не ждут сексуальных сцен. Я чаще всего этого не делаю. Это всегда проверка — и вам интересно: «Смогу ли я возбудиться перед незнакомцами? Еще раз?» И погружаешься в это с намерением сделать все как можно лучше.

Вот какое задание у порноактера! Достаточно хорошо сыграть, но надо еще и сексуально сыграть перед камерой.

Когда играешь в обычной сцене, энергия содержится в одежде. Когда одежду снимаешь — энергия рассеивается. Зрители могут восхищаться, глядя на обычную пьесу, но когда она смотрят сексуальную сцену, они рассуждают так: «Я могу это сделать», потому что секс это то, чем люди занимаются повседневно. Они просто не понимают, какие чрезвычайные усилия и творчество вложены в нее, напряженная работа, концентрация.

Пока я не начал сниматься в порно, я никогда не уважал его. Я возможно относился с уважением к его возбуждающей стороне, за то что она мне давала, как волновала и стимулировала меня, но я никогда не обращал внимание на его творческую часть. Я никогда не думал, что это такое же ремесло, как и любое другое. Можно сказать, что я подошел к этой области, как новатор, что я один из первых соединил серьезную актерскую игру с хорошим, откровенным сексом. Большую часть из того, что я делал, я делал именно так. Я не Оливер (Olivier), но я никогда не перестану творить.

Глава шестнадцатая. Горько-сладкий антракт

Сейчас я не очень хорошо себя чувствую: я только что закончил разговаривать с моими родственниками. Они разгневаны и оскорблены тем, что я пишу эту книгу и не хотят, чтобы я включил в нее что-нибудь о своей семье. Я не хочу обижать их, но я также не хочу лгать. Как только я повесил трубку, я бросился к ящику шкафа и достал чистую кассету. Я выдрал ее из пластика, как наркоман срывает обертку с дозы чистого кокаина. Мне нужно рассказать о своих чувствах, пока раны еще свежи.