Чужое тело - Антон Орлов

Люана прошла мимо Поля и Стива, наступив узким лакированным ботинком в лужицу на бетонной дорожке. Они последовали за ней, сохраняя дистанцию. После скоропостижной кончины супруга Люана вернулась жить к родителям, в их доме всегда было многолюдно: проникнуть туда для допроса, не переполошив домочадцев и прислугу, даже надеяться нечего. Вдову надо перехватить где-нибудь на стороне, во время прогулки.

Широкая гранитная лестница вела на верхнюю террасу. Там находились памятники государственным мужам, а также Музей славной истории Манокара, Музей прегрешений и наказаний, Музей традиций Манокара. Люана постояла перед новым бронзовым памятником, увековечившим президента Ришсема, потом направилась к Музею традиций.

Трехэтажное туманно-серое здание было одной природы с заполнившим весь мир промозглым дождиком. Оно понемногу растворялось в пасмурной перспективе — в отличие от мокрых желтых деревьев с неуместными для дерева шишками, на сто процентов реальных. С возвышенности открывался вид на панораму Аркатама — столицы Манокара. Тусклый, сверх меры упорядоченный город, выплывший из чьих-то скучных снов. Как и здание музея, размытый осенней хмарью Аркатам имел неважное качество, только деревья здесь и были настоящими.

Госпожу Люану они нашли в маленьком зале на третьем этаже. Одну — служанок она оставила в вестибюле. Зал был посвящен традициям манокарских текстильных предприятий. Люана с откинутой вуалью разглядывала трехмерные снимки, на которых улыбающиеся люди в униформе держали куски разноцветной ткани и, судя по всему, разыгрывали некое представление.

Четвертая вдова президента Ришсема была не старше Поля. Круглое бледное личико с блестящими коричневыми губами и нарисованными в знак траура коричневыми морщинками — на лбу, возле внешних уголков глаз, от крыльев носа к углам губ. В глазах тоска. Поль уже знал, что вдова на Манокаре — существо без будущего. Она не может снова выйти замуж, она должна жить тихо и незаметно. Работа? Женщины здесь не работают. Разве что пойти в служанки — но это участь тех, кто принадлежит к низшим уровням, — либо учительницей или воспитательницей в школу для девочек. Претенденток на школьные вакансии — море: единственный шанс хоть чем-то заняться.

Заметив посторонних, Люана вскинула руку: поскорее опустить вуаль.

— Не закрывайте лицо. — Голос Стива заставил ее замереть. — Люана, мне надо с вами поговорить. Не бойтесь, мы вам ничего не сделаем, но вы должны ответить на мои вопросы.

На ее лице с нелепыми нарисованными морщинками проступил испуг — и что-то еще, странное выражение не то подконтрольного рассудку шока, не то ошеломленного ожидания.

Поль достал парализатор и биосканер. Если верить показаниям прибора, на третьем этаже безлюдно, в прилегающих залах никого нет. В случае чего они смогут исчезнуть отсюда вместе с Люаной, а потом вернуть ее обратно.

— Я отвечу… — прошептала Люана.

Она стала супругой его превосходительства около двух лет назад, как раз когда реформатор Ришсем радикально поменял политический курс и трансформировался в реакционера. Если госпожа Дорина обмолвилась, что он изменился, но никаких разъяснений дать не смогла, только беспомощно и жалко моргала, то Люана обрисовала характер президента куда конкретней. Вспыльчивый, нервный, неуравновешенный. Каким он был раньше, Люана не знала, однако он ее разочаровал: ее с детства учили, что президент Манокара — самый мудрый, самый сильный, самый благородный, наделенный великой властью и над собой, и над другими… Насколько Поль уловил, с властью над собой у Ришсема обстояло хреновей некуда. Он закатывал Люане сентиментальные истерики, в ходе которых объяснял, что она-де его «единственное спасение от этого кошмара» и что теперь он «наконец-то укроется от этого кошмара около чистого сердечка своей младшей жены». Люана решила, что под «этим кошмаром» подразумеваются старшие жены — Дорина, Элана и Мея. Старших жен своего господина она боялась, считая, что те ее со свету сживут, потому что «всегда так бывает».

Допущенных на Манокар инопланетян президент всячески поносил и сокрушался о своей роковой ошибке: мол, нечего было их сюда пускать, от них одни беды. В адрес Тины Хэдис не ругался, только тяжело вздыхал и говорил, что лучше бы ее вообще не было.

— Все, Люана, — убирая в карман видеокамеру, сказал Стив. — Мы уходим. Думаю, мы с вами больше не увидимся.

— Вы просто так уйдете? — Она наморщила лоб, спрятав тонко прорисованные траурные морщинки в складках настоящих. — Вы ничего от меня не хотите? Совсем ничего? Только эти вопросы… Значит, все останется как есть и ничего больше не будет? Боже мой…

Она неосознанно загородила им дорогу к выходу из зала. Ее темные глаза блестели от слез, в их глубине пульсировала такая боль, что Полю стало не по себе. Те манокарцы, которых он видел вблизи до сих пор, казались ему похороненными заживо — они давно уже сдались и старались об этом не задумываться: если приспособишься, можно жить и в могиле. А Люана знала, что она похоронена. «Вата» облепила ее — разобраться бы, что это за «вата», — как и всех остальных, однако под этим слоем она все еще продолжала сопротивляться. Она не была ни особенно умной, ни особенно красивой, но Поль почувствовал к ней смутную симпатию.

— Поль, — шепнул Стив, — я сейчас ничего не могу. С тех пор как Тина пропала, я как будто наполовину мертвый. Сможешь сделать то, что она хочет?

— Да. — Поль растерянно кивнул. — Главное, чтобы никто сюда не вломился… Обеспечишь?

Это не имело ничего общего с обычным влечением. Люане надо было, чтобы хоть что-то произошло, а Поль занимался с ней любовью так, как делают искусственное дыхание умирающему. Нравились ли они друг другу? Скорее да, чем нет, но это в общем-то не имело значения. Они просто пытались изменить предопределенное, и Поль надеялся, что Люане это поможет.

Когда Стив и Поль уходили, она сидела откинувшись на кожаном диванчике и опустошенно улыбалась. Блестящая коричневая помада около губ размазалась, а нарисованные морщинки превратились в обычные линии, которые можно смыть водой из-под крана.

Экран телеблока подернулся рябью. Потом эту кипящую цветную кашу сменило изображение: запорошенная снегом улица в Хризополисе, неисправный робот-продавец гоняется за собакой и пытается всучить ей банку ванильной санды с ликером, а сердитый наладчик в оранжевом комбинезоне пытается найти управу на сбрендивший автомат. Видимо, хроника ежедневных происшествий. Снова рябь. Снова изображение. Рябь. Получается.

Тина устроилась в кресле напротив телеблока. На правой руке — фиксирующая медицинская перчатка. Утром решила проверить, насколько сильный удар она сможет нанести: как обычно, кулаком в стенку… После подобных ее опытов в стенах обычно оставались выбоины. Ударила она изо всей силы, тоже как обычно. Боль, возникшая вслед за этим — не сразу, с задержкой, как не сразу рассыпается на куски разбитое стекло, — безмерно удивила ее: неправильное ощущение. И только потом Тину захлестнула горечь: чего еще ждать от этого тела!