Герцогиня Успеха в Академии Магии (СИ) - Априлхолл Аркуэн

В зале зажгли свечи. Не магические кристаллы, а самые настоящие свечи, отчего реальность стала казаться уж совсем сказочной. Я не спешила уходить, хоть Эдна и покинула меня после того разговора по душам. Она уже договорилась с местной портнихой о платье на Зимний бал и сейчас спешила на примерки.

Я так и сидела у панорамного окна, наблюдая как крупными хлопьями падает снег, пушистым ковром застилая дороги, дома, деревья и лавочки. Лишь только клумбы сохраняли свой первозданный вид: магический купол поддерживал внутри постоянную температуру, комфортную для цветочных феечек. И бабочки по-прежнему перелетали с цветка на цветок, иногда пролетая на соседние клумбы по специально зачарованным тепловоздушным тоннелям, отчего казалось, что это цветы ожили и решили полетать. Есть ли на свете место прекраснее чем это?

— Так и знал, что найду тебя здесь, — склонился над ухом эльф, — в одном из самых волшебных мест Бутейна. Видишь, через дорогу напротив уже стали к праздникам украшать сквер? Администрация не скупится на иллюзионистов, столько туристов ежегодно привлекают…

— Нас могут увидеть, — прервала его.

— И что? Этот город-государство был построен вокруг Академии, ты — студентка, я — преподаватель.

— Студенты могут заметить…

— Ладно, — сознался куратор, — на мне маскировка, но ты ее не видишь. На тебе тоже искажающие чары. Если сюда придет даже кто-то из преподавателей, никто нас не узнает. Плюс купол невидимости и антипрослушка. Сядь мне на колени? Умираю с голоду…

Почувствовала, что щеки мои запылали, осознав, что за голод он имеет в виду. Я сошла с ума, определенно, иначе с чего я забыла нормы поведения, мораль и этикет, и уселась на колени преподавателя? Что за безумие заставляет меня прижиматься так крепко, словно от этого зависит моя жизнь? Но едва он склонился ко мне, чтобы поймать мои губы своими, подставила пальчик и озвучила терзающий меня вопрос:

— Если бы я тогда не успела сплести щит четвертого порядка, стал бы спасать меня? Ведь ты рисковал своей жизнью…

— Наверное стал, ты мне с самого начала понравилась, а после твоего магического совершеннолетия так вообще… голову потерял. Однако, обманывать тебя не стану, если бы я посчитал, что спасение тебя равно самоубийству и шансов ноль, то не стал бы и пытаться.

— Спасибо за откровенность, — я хотела встать, но он удержал.

— Останься, любимая, — тихо попросил он. — Я должен объясниться, просто выслушай. По меркам эльфов я еще молод, но по сравнению с тобой разница в возрасте существенна.

Это я знала, но меня это не пугало. Что странно, ведь шестидесятилетнего графа Матиаса я считала слишком старым, а эльф, вдвое старше него, мне казался молодым. Может это из-за закостенелого мышления жениха? Его вечные скрепы, устои, традиции…

— И я исходя из опыта своих лет подмечаю многое, например, ты неидеальная. Ты мне безумно нравишься, ты восхитительно красивая, самоотверженная, и так далее, но в тебе и плохие качества есть. Их немного, но они есть. И я тебя принимаю такой как есть, я не стану тебя перевоспитывать. Люблю тебя всю: и с белой стороной, и с вкрапинками черного.

— Ну спасибо… наверное.

— Я не закончил. А вот ты, любовь моя, слишком молода.

— И импульсивна.

— Как раз-таки нет. Категорична. Для тебя нет серого: есть либо плохие, либо хорошие. И едва я делаю что-то, что тебе не нравится, ты начинаешь ассоциировать меня со злодеем. Едва я делаю что-то в твоих глазах достойное, возвращаешь меня в категорию хороших. Не надо так делать… я не злодей, но совершал такие поступки, о которых предпочитаю и не вспоминать. Однако должен раскрыть тебе одну вещь. И пойму, если ты не захочешь больше меня видеть. Что ты знаешь об эльвитаэлле?

Что я знаю об эльфийских половинках, предназначенных судьбой? Ну не так уж много. Образ эльвитаэлле очень романтизирован, считается, что каждое существо в Паутине миров имеет свою половинку где-то там… найти ее — огромное счастье, особенно для долгоживущих рас. Ведь чем дольше живет народ, тем реже они могут иметь детей. Это для людей вопрос стоит не так остро: недолго живем, часто рожаем. А для эльфов и драконов иногда поиск становится в какой-то степени смыслом жизни, найти свою идеальную любимую, от которой родится много детей, с которой разделишь радости и невзгоды, жизнь и смерть.

— Я нашел свою истинную половинку и убил, — глухо сказал первородный. — Если бы сейчас мне опять был предложен выбор, я не сомневаясь ни на мгновение, убил бы ее еще раз.

Глава 28

Он был прав в том, что я не видела полутонов, и теперь мне стали ясны причины своих метаний. Пора взрослеть и учиться принимать решения, мне предстоит сделать окончательный выбор: любовь или подозрения. Что такое любовь? До встречи с ним, я даже и не задумывалась о ней, просто знала, что бывает такое чувство. Ну целовалась Розали с Карстеном и ладно, неинтересно. Было гораздо увлекательней искать гнезда виверн, плавать, бегать с друзьями-подельниками в лес за алхимическими ингридиентами, потом меня увлекла магия, книги, верховая езда, фехтование, танцы… Даже в мысли не приходило кого-то поцеловать, я знала, что придется выйти замуж, надеялась, что супруг будет добр ко мне.

А сейчас внутри меня сияло солнце и день ото дня разгоралось сильнее, я уже понимаю, что это сильнее меня. Сильнее моей воли. И сопротивляться не хочется.

Он попытался меня образумить, предупредить, что я слепа, как и все влюбленные. Нет, я увидела все, что он хотел показать, и наши отличия меня уже не пугали. Не верю, что он зло во плоти. Я уже успела узнать его достаточно, чтобы понять, зря убивать он не станет. Если эльф убил свою эльвитаэлле, значит были на то причины. Расскажет ли он свою историю или нет, вопрос будущего.

Но здесь и сейчас я выбираю тебя, Лайонелл. Я не хочу жалеть о том, чего не сделала, не ответила, не попыталась быть с любимым. Лучше горевать об ошибках, чем корить себя о своем малодушии.

— Я верю тебе, Нэлл, и никуда не уйду, — тихо прошептала я.

— Спасибо, Винн, я оправдаю твое доверие, — его голос дрогнул.

Он коснулся моих губ нежно и осторожно, словно боялся смять лепестки цветка, отдавая мне свое дыхание. Закрыв глаза и обвив шею своего мужчины, я, наконец, приоткрыла рот, позволяя нашему дыханию смешаться. И, казалось, нет на свете ничего слаще и волнительней. Как я ошибалась. Последующие поцелуи были на грани сумасшествия, взрыв эмоций неописуем, сердце зашлось в неистовом ритме, а мы все пили и пили друг друга.

Когда он все же нашел силы прекратить это помешательство, я с некоторым удивлением отметила, как тяжело мы дышим: судорожные вдохи сменялись хриплыми выдохами, а взгляд его был охвачен огнем желания. Мы полулежали на широком подоконнике, на его рубашке отсутствовали пуговицы, а мое платье было задрано так, что обнажали бедра, и этими самыми бедрами я оседлала твердый живот эльфа. Ну ничего себе мы поцеловались!

— Так больше продолжаться не может, Винн, — пробормотал он.

— Что именно не может? — кажется, мое сердце приостановило свой бег.

— Все это. Идем в Храм, сейчас же! Любимая, ты не против стать керрой Риавеннеон?

— М-м-м?

— Чудненько! Не вставай, я тебя на руках… почему ты такая легкая?

— Э-э-э — глубокомысленно изрекла я, пытаясь собрать мысли в кучку.

— Так… координаты главного храма, дай вспомнить, ты очень на меня действуешь отвлекательно. Ага, вспомнил! Сейчас построю портал.

И он без усилий, словно каждый день это делал, впрочем, так оно скорее всего и было, открыл окно телепорта и шагнул в него.

Храм Единого пропах благовониями, курильницы дымели, но в зале не было никого, кроме одного послушника в белой робе с капюшоном. Какие молебны, когда столько предпразничных хлопот? Я не заметила как внезапно подкрался вечер — осенью рано темнело. Витражные окна еле пропускали сумеречный свет, а кристаллы, вделанные в стены, едва разгоняли полумрак.