Ноунэйм (СИ) - Милованова Анастасия

Вспыхнувший было во мне гнев по мере высказывания Букваря пошёл на убыль. Всё же я больше разумный человек, а не совсем конченная эмоциональная истеричка. И понимала, что парень ничего плохого-то мне не говорит. Даже, возможно, в чём-то прав. Но его слова означали лишь одно – мне нужно выйти из той раковины, в которую я себя спрятала, из того образа жизни, что сейчас помогал мне балансировать между паническими атаками и нормальным состоянием. И вот это как раз-таки и порождало во мне иррациональный гнев.

– Товарищ Искра, я всего лишь кот, – вступил в беседу наш пушистый революционер, – да, к тому же, программа, что я могу понимать в ваших тонких человеческих душах? Но мне думается, что ни один ребёнок не хотел бы для своей матери такой жизни? Любовь, которую ты испытывала к своей дочери, не могла переродиться в ту жажду мести, что сейчас движет тобой. Иначе это была не любовь. Это чувство делает вас лучше, дарит силу, доброту и свет. А то, что делаешь ты, лишь уродует твою душу и ведёт к дальнейшему саморазрушению. Я уверен, Стелла бы этого не хотела.

– Феликс, начало твоего выступления было настолько правильным, что я даже, так и быть, не буду на тебя злиться за последние слова, – тем не менее зло огрызнулась я на пета. – Ты программа, твоё дело выполнить заложенные в тебя функции. Не больше.

Я им тут душу наизнанку вывернула, обнажила все свои проблемы – а они мне опять психологией по мозгам катаются.

– Тогда прошу отправить меня в инвентарь и передать Букварю для анализа собранных данных, – проговорил Эдмундович, гордо вздёрнув подбородок. – Моя миссия на данный момент исполнена.

И вроде бы зла на него была, а всё равно почувствовала укол совести. Можно же с людьми, и не людьми, быть тактичнее. Мне придётся снова этому учиться, если хочу выполнить задание Мишули и не потерять только-только завязавшиеся дружеские отношения. Не знаю почему, но для меня последнее стало особенно важным.

– Феликс, я не хотела… – начала было я, но кот взмахом лапки остановил меня.

– Искра, ты права во многом, и в то же время во многом заблуждаешься. А я слишком мудр, чтобы обижаться на правду. Тебе же нужно трезво, без эмоций, посмотреть на то, что произошло и, самое главное, перестать "пережёвывать" прошлое и цепляться за свою обиду на родных. Нет тут виноватых, а ты лишь оправдываешь этим свой инфантилизм. Всё, я всё сказал, давай уже мою коробку, а сами расходитесь уже по домам. Вам обоим нужно отдохнуть.

Я молча вызвала из инвентаря стальной короб, в котором получила пета. Молча, потому что котяра в очередной раз меня уделал. Наблюдая, как Феликс аккуратно залезает в своё хранилище и так же задвигает крышку, я понимала, что Эдмундович с жаром истинного коммуниста откровенно выдал мне то, что пытались донести до меня с десяток психологов, которых мне советовала мама. Только те действовали куда мягче и деликатнее, что, похоже, было в корне не верной тактикой. Меня надо было бить правдой в лоб, чтобы заставить мозг работать в правильном направлении.

– Похоже, я создал монстра. Отчитал, так отчитал! – слабо улыбнувшись, проговорил Ромка, когда артефакт “Железный Феликс” перекочевал в его инвентарь. – Кира, спасибо за откровенность. Я подозревал, что ты такая не просто из вредности, но твоя история действительно трогает и побуждает попытаться тебе помочь. Если ты, конечно, сама готова принять эту помощь, – парень по-свойски приобнял меня, что, как ни странно, не вызвало никакого желания вырваться, – И ещё! Спасибо, что помогла мне с Аней. Я в какой-то момент уже решил, что для тебя Осада важнее подруги.

Я прикусила язык, поскольку признание в том, что я действительно сомневалась, идти за ними или нет, чуть не сорвалось с губ.

– Странный ты, Ромка, такой весь наивный, добрый, благодарный. Здесь уже давно все отдают приоритет трофеям и самому факту победы в очередном ивенте, – проговорила я, когда мы вышли на центральную дорожку и двинулись в сторону ворот. – Сразу видно, не тёртый калач.

– Это плохо? – с деланным равнодушием поинтересовался парень, которого я теперь могла с уверенностью назвать другом. – Я ведь раньше не играл в виртуале, так, в офф-лайне больше рубился. Поэтому и не совсем понимаю вашей истерии по поводу всех этих плюшек, уровней допуска и прочих прелестей здешней жизни. Нет, то, что, чем круче, тем лучше, это я, конечно, осознаю. Но вот именно эта бешеная лихорадка в желании добиться всего топового – вот это для меня загадка. Это ж игра, чего так убиваться?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Это хорошо, что не понимаешь. И хотелось бы, чтобы этот суррогат жизни не испортил тебя, – без тени насмешки ответила я. – Серьёзно, Ром, не дай себе ожесточиться и потерять человечность. И с Аней тебе будет тяжело, она уже, скажем так, заражена этим вирусом виртуальной жестокосердности.

– Это я уже понял по её увлечению хардкором, – хмыкнул Букварь. – Ничего, я на одной колючей искре потренируюсь, как возвращать геймерам вкус к реальной жизни, – и программист с озорной улыбкой подмигнул мне.

За время диалога мы успели покинуть территорию кладбища и вернуться к недостроенной станции метро. До точки выхода, что обозначил нам Артемий, пришлось добираться пешком, поскольку у меня личного транспорта здесь припасено не было.

– Кира, позволь вопрос? – и, получив мой разрешающий кивок, Ромка продолжил. – Почему ты решила, что те утырки, что продали вам контрафактный гель, остались безнаказанными?

– Потому что их и не ловили, – хмуро ответила я. – Я же говорила – Артемий отказался писать заявление в полицию и всё списали на технические неполадки самой капсулы. Тем более, она у нас давно не проходила техническое обслуживание.

– Странно, при возможностях твоего бывшего поймать этих уродов – плёвое дело, – рассеянно пробормотал друг, разглядывая окружающую нас местность.

Лес, где располагался электронный погост, плавно перетёк в городской парк. И, судя по количеству гуляющих в нём игроков, которые остервенело мочили обитающих там мобов, Осада закончилась для Железнограда благополучно.

– При каких таких возможностях? Ты же не знаком с Артемием? – сдвинув брови, требовательно взглянула на программиста.

– Так ведь он у тебя кибер же, не? – не то спросил, не то утвердил Ромка. – Погоди, ты не знаешь, кем работал и работает твой бывший?!

– Ха-ха-ха, – мой смех больше походил на истеричное похрюкивание. – Кибер! Ромка, скажешь тоже! Ну какой из него полицейский? Тэм может быть кем угодно, но точно не стражем порядка. Слишком уж в нём сильны дух авантюризма и способность находить приключения на свой шикарный зад.

– Насчёт шикарности его пятой точки поспорить не могу, это тебе к Злюке или каким другим твоим подружкам. А находить приключения – это, видимо, у вас семейное. И прежде, чем ты пропишешь мне свой фирменный удар в плечо, задумайся, – Ромка постучал указательным пальцем себе по виску, – только у киберов есть возможность "прыгать" в запрошенную локацию. Плюс амуниция у него не просто крутая, она вся имбовая! И, чтобы совсем тебя добить, вспомни, во что он был одет, когда появился в канализации. Какая-то форменная одежда!

– Пф-ф-ф, Ром, вырубай свой СПГС[1], все твои доводы легко разбиваются об один единственный аргумент – мы в игре, – последние слова я даже прочеканила. – За то время, что Тэм играет, он спокойно мог разжиться любым шмотом, а через свои связи в преступном сегменте запросто раздобыть новый вид пробойников, не только выкидывающих в реал, но и доставляющих в нужный сектор игры. Вспомни ассортимент магазина Кузнеца. Мне кажется, Руслану, при желании, ничего не стоит слепить такой вид загрузочного устройства.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Ой, да думай то, что тебе удобно, – в расстройстве взмахнул руками напарник. – Я лишь тебе свои подозрения озвучил.

Какое-то время мы шли молча, каждый погружённый в собственные мысли. По мере приближения к точке выхода, местность вокруг обрастала типичными хрущёвками, а вместе с ними улицы заполнялись как игроками, так и неписями, спешащими по своим делам. Город продолжил жить привычной жизнью, будто за его стенами всего несколько часов назад не шла грандиозная бойня.