Сталин и Великая Отечественная война - Арсен Мартиросян

С другой стороны, сотрудникам советских спецслужб приходилось контактировать с представителями германских спецслужб при обеспечении безопасности визитов руководящих деятелей обоих государств — например, Риббентропа в Москву осенью 1939 г. и Молотова в Берлин в ноябре 1940 г., — а также различных делегаций двух стран. Совокупность всех этих контактов носила рутинный характер, не представляя собой ничего из ряда вон выходящего.

И тем и другим два граничащих между собой государства постоянно занимаются вне зависимости от сути господствующих в них общественно-политических систем, государственного устройства и политических режимов. Испокон веку это действительно рутинная практика. Подобного рода контакты и взаимодействие спецслужб разных, тем более граничащих между собой стран всегда были, есть и будут. Но делать из этого факта далеко идущие политические выводы, тем более столь очерняющего характера — нет ни малейшего основания. Надо обладать патологической склонностью к фальсификациям, чтобы подобные факты преподносить как некое доказательство сотрудничества между НКВД и РСХА, тем более в рамках некоей «дружбы, скрепленной кровью».

Потому как никакой «дружбы», тем более «скрепленной кровью», и уж тем более никакого иного сотрудничества между НКВД и РСХА не было и быть не могло по определению. Фактически с момента образования советско-германской границы и практически до нападения Германии на СССР на этой границе не было ни одного спокойного дня. В указанный период органы госбезопасности СССР раскрыли 66 резидентур германской разведки, разоблачили 1569 германских агентов, из них 1338 в западных областях Украины и Белоруссии, а также в Прибалтике. Кроме того, непосредственно на границе было обезврежено свыше 5000 германских агентов. Было разгромлено около 50 оуновских отрядов, подготовленных германской военной разведкой. На новых территориях вскрыто и ликвидировано многочисленное националистическое подполье, контактировавшее как с германской разведкой, так и со своими единомышленниками по другую сторону границы.

Практически ежедневно происходили кровавые стычки и инциденты между погранвойсками НКВД СССР и пограничной полицией РСХА. Только в 1940 году таких конфликтов произошло 235, в том числе и ожесточенные перестрелки. С обеих сторон имелись раненые и убитые. Чем ближе становилась дата нападения Германии на СССР, тем чаще происходили такие инциденты. Тем чаще засылались агенты разведки. Например, накануне войны только на минском направлении было задержано 211 разведывательно-диверсионных групп Абвера. Практически ежедневно нарушалась воздушная государственная граница. Порой дело доходило до того, что всего за недельный период таких нарушений насчитывалось свыше полусотни. Наконец, велась активная разведывательная деятельность.

При этом вовсе не следует полагать, что советские спецслужбы занимали пассивную позицию. Отнюдь. Все это имело взаимный характер. На невидимом фронте не бывает ни передышек, ни пассивных наблюдателей. Обе спецслужбы — НКВД и РСХА — исключительной активно противодействовали друг другу.

Так что о каком сотрудничестве между НКВД и РСХА в период после заключения Договора о ненападении можно говорить?!

Что же до якобы заключенного между НКВД и | РСХА некоего «антипольского соглашения», то этот миф был запущен в оборот в 1952 году оказавшимся на Западе польским генералом графом Т. Бор-Коморовским. Его суть сводится к тому, что-де в целях реализации положений секретного дополнительного протокола к Договору о дружбе и границе от 28 сентября 1939 г. между НКВД и гестапо было заключено некое «антипольское соглашение». Миф утверждает, что-де в соответствии с этим «соглашением» в марте 1940 г. в Кракове состоялось некое совещание «высочайших чинов НКВД и гестапо», на котором обсуждались совместные действиях этих спецслужб в борьбе с польским Сопротивлением, а также вопрос о судьбе интернированных в Советском Союзе польских офицеров. Более того, согласно мифу, выходит так, что-де по результатам этого совещания органами НКВД были уничтожены польские офицеры, захоронение которых было обнаружено в 1943 г. в Катыни.

Ни автор мифа, ни тем более записные его толкователи не могут назвать ни точной даты краковской встречи, ни лиц, принимавших в ней участие, ни конкретных пунктов достигнутых на них договоренностей. Тем более они не могут привести хоть какие-либо документальные свидетельства о совместных или хотя бы о скоординированных действиях НКВД и гестапо, ориентированных против польского Сопротивления.

Однако если покопаться в Политическом архиве министерства иностранных дел ФРГ, то практически все интересующее нас станет понятным.

Итак, 29-31 марта 1940 г. в Кракове действительно находились представители советской комиссии, а не какой-то «особой комиссии НКВД». Как и аналогичная германская, советская комиссия была образована на основе межправительственного соглашения. Она состояла из трех человек: B.C. Егнарова — председатель комиссии, капитан погранвойск НКВД СССР, И.И. Невский — член Советской главной комиссии по эвакуации беженцев, В.Н. Лисин — член местной комиссии. В ее задачи входило обсуждение ряда вопросов, связанных с организацией обмена беженцами, и подписание с представителями германской комиссии соответствующего протокола.

Германская делегация состояла из четырех человек: О.Г. Вехтер — губернатор Краковской области и председатель Германской главной комиссии, Г. Фладе — майор жандармерии и одновременно заместитель Вехтера в указанной комиссии, а также два представителя министерства иностранных дел Германии. В германской делегации были прикреплены представители и уполномоченные других ведомств рейха, однако в официальной части встречи, связанной с обсуждением и подписанием пр отокола, они участия не принимали.

Анализируемый миф исходит из того, что в германской комиссии присутствовали офицеры СС. Однако присутствие в ее составе лиц, имевших офицерские звания СС, вовсе не означало их автоматической принадлежности к гестапо или СД — в Третьем рейхе очень многие государственные служащие, в том числе даже и сотрудники МИДа, состояли в СС и носили соответствующую униформу (например, тот же Риббентроп). Имевшими офицерское звание СС в составе германской комиссии были председатель комиссии О.Г. Вехтер и представитель СД в звании гауптштурмфюрера СС (равнозначно войсковому званию капитана) К. Лишка. Согласно архивным германским документам, никаких лиц из гестапо в германской комиссии не было.

Таким образом, один из важнейших «столпов» мифа — «в совещании приняли участие высочайшие чины НКВД и гестапо» — рассыпался на глазах. Капитана погранвойск НКВД СССР, гауптштурмфюрера (капитана) СС и майора жандармерии к «высочайшим чинам НКВД и гестапо» отнести невозможно.

Что же до сути обсуждавшихся вопросов, то, согласно германским архивным документам, ни проблема польского Сопротивления, ни вопрос об интернированных в СССР офицерах бывшей польской армии во время совещания не поднимались и никак не затрагивались.

Подписанный 29 марта 1940 г. в Кракове советско-германский протокол явился дополнением к соглашению о переселении от 16 ноября 1939 года. В нем, в частности, с учетом накопленного в ходе переселения опыта уточнялись пункты последнего, а также была дополнена его первая статья применительно к проблеме беженцев, определен круг лиц, которые в качестве беженцев могли быть пропущены через границу к прежним местам проживания.

Ну и где тут обсуждение проблемы интернированных польских офицеров или координации борьбы с польским сопротивлением?!

Миф № 11. По приказу Сталина в Катыни были расстреляны тысячи пленных польских офицеров.

Миф был состряпан пресловутым министром пропаганды Третьего рейха И. Геббельсом. Существует с 1943 года. Впоследствии его развили Горбачев и Яковлев, а затем и Ельцин. Они оказали испокон веку русофобствующим полякам содействие в фабрикации так называемого Катынского дела. Как во время войны, так и в наше время миф принес колоссальный вред — тогда советско-польским, ныне российско-польским отношениям.

Даже краткий анализ этого мифа требует громадного количества страниц — иначе невозможно будет ни показать, ни тем более доказать, что это не просто миф, а очень подлый и коварный миф. Поэтому единственный раз позволю себе привлечь внимание уважаемых читателей к необходимости тщательного изучения документально аргументированных книг современного исследователя Юрия Игнатьевича Мухина — «Катынский детектив» (М., 1995) и «Антироссийская подлость» (М., 2003). Без какого-либо преувеличения, с абсолютной исторической точностью Ю.И. Мухин блестяще доказал, что ни СССР, ни тем более НКВД СССР никакого отношения к расстрелу поляков в Катыни не имеют. Это дело рук гитлеровских варваров!