Зеленый фронт (СИ) - Агишев Руслан

Нагнувшись, они пробежали открытую часть крохотного поля с остатками каких-то трав и вышли к полуразвалившемуся заборчику из лесин.

— Вона посмотрите, — пальцем Сергей ткнул в стороны крыльца. — Доски у крыльца разворочены. Ломали, кажись… А стены видели… Вот-вот про это я и говорил!

Все, что он показывал, старшина уже разобрал и сам. «Крыльцо высокое, — проговаривал Голованко увиденное. — Доски толстые, крепкие — потапыча выдержат… Зачем ломали то? Немчура, одним словом! … Тогда что со стенами?». Покосившаяся изба раскуроченными окнами хмуро смотрела на них. Отливающие старинным серебром бревна были больше похожи на решето, столько в них было довольно крупных отверстий. «Кто-то в доме сидел…, - прищуриваясь, рассматривал он дальше. — Отстреливался! Окна выбиты, двери выломаны… Взять долго не могли. Похоже. Если все подступы к избе перекрыть, то все — амба! Потом подогнали вон ту дуру и дали прикурить нашим. Стоп! А почему нашим? Хрен поймешь?». Недалеко от дома, почти уткнувшись в развалившийся сарай, стояла немецкая танкетка.

— Давай-ка, ты Сергей к той дуре железной, — выдал наконец-то старшина, поворачиваясь к соседу. — Постой там, да осмотрись… Я полезу в дом. Кажется бой тут был. Надо присмотреться!

Дальше пришлось ползти. Вроде было тихо вокруг, но, кто знает.

Дверь висела только на одной петле. Верхняя, массивная кованная железяка валялась здесь же. Правда ее вид на несколько секунд ввел старшину в ступор. Полоска металла, толщиной почти в палец, была скручена почти в спираль, а в нескольких местах и покрыта здоровенными щербинами.

— Сильно! — подивился Голованко, прихватывая кусок металла в котомку.

Сразу же за дверью начинался крохотный коридор, буквально пара метров. Лишь скрывшись с улицы, старшина вздохнул с облегчением. Теперь можно было не прятаться.

— Трохи пощарим тута, — пробормотал он, внимательно осматривая стены и пол. — Кто же ту был? Кто это у нас такой лихой?

С первых же шагов ему стало как-то неуютно.

— Что за кротовое гульбище такое? — вырвалось у него, когда нога вместо утоптанного пола погрузилась в земляную кашу. — Земля перерыта…

Нога погружалась почти по щиколотку, оставляя четкие следы сапог. Он с кряхтением наклонился и медленно погрузил пальцы в земляную пыль. Это оказалась не просто рыхлая и лишенная мельчайших комочков, а доведенная до порошкообразного состояния земля.

— Вот тебе на, подарок! — прошептал Голованко, когда переступил порог комнаты и горлом ощутил холодный метал. — Осторожней железкой тыкай, чай не скотина какая!

Даже в этой ситуации самообладание ему не изменило. Старшина был готов к чему-нибудь такому и поэтому осторожно вытянул вперед руку. Из полумрака за ним напряженно следило несколько фигур. По крайней мере он точно видел два силуэта… Ладонь перевернулась. Пальцы сжимали последний довод разведчика — лимонку!

— Сдай-ка назад, Абай! — негромко произнес кто-то спереди и от шеи убрали нож. — Не похож он на немца то! Слышь, человек, не спеши… Давай спокойно поговорим. Вижу, что и тебе не с руки шуметь сейчас! Садись сюда…

После этих слов старшина с шумом выдохнул воздух и медленно убрал руку назад. Глаза начали привыкать к полумраку: фигуры людей приобрели объем, четкость… Всего в комнате оказалось трое человек, не считая его самого.

— А почему не поговорить с добрыми людьми? — жизнь его уже давно научила быть вежливым в любой ситуации. — Только точно с добрыми? А?

В ответ усмехнулся высокий мужчина, потирая заросший подбородок. Еле слышно хихикнул его сосед, нескладный полный здоровяк. Лишь третий, невысокий заросший по самые брови, человек не проронил ни слова. Он все также невозмутимо следил за старшиной.

— Конечно с добрыми! — проговорил высокий. — Разве может быть солдат Красной Армии быть злым человеком?! Так ведь Абай?

— Точно командир, — нарушил молчание третий, медленно перебираясь к окну. — В Красной Армии нет злых людей.

Глава 37

Лес лихорадило… Огромный организм, состоявший из миллионов и миллионов взаимосвязанных живых и неживых существ, продолжал болеть. Два антипода, две противоположности, рвали живое полотно леса на части, никак не желая стать единым целым!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Двое сошлись в болезненном сознании в кровавой битве, лишь исход которой мог решить судьбу каждого из них.

… Андрей воевал так, словно еще был жив и его руки сжимали обтертый приклад винтовки. Сменился враг! Поменялось поле боя! Лишь ярость, подпитываемая сметающей на своем пути ненавистью, бушевала в нем. «А-а-а-а-а-а-а-а-а! — снова и снова его губы кривились, извергая яростные крики. — В атаку! Вперед!». Оглушающие разрывы сносили крошечных, словно игрушечных, солдатиков в стороны. Воздух наполняли звенящие куски металла, с неистовостью дикого зверя искавшие себе жертву. «В атаку! — жажда крови переполняла его, заставляя судорожно метаться по пространству леса. — Убей! Убей! Убей!».

Сильный гнев заставлял его сжимать несуществующие кулаки, давить нереальных врагов… Пыльные сапоги в очередной раз с силой опускались на что-то мягкое и с хрустом раскалывали его. Снова удар! Серое пятно вдавилось в землю, скрежета металлом и костями… «На! Еще! Получи! — ощущение радости охватывало его с каждым новым ударом. — Да! Раздавлю! Получи!».

Одно сознание поглощало другое, отщипывая у него кусочек за кусочком и становясь от этого более сильным.

«Сколько же их? — ужасался Андрей в очередной раз выскакивая из казармы и бросаясь в самоубийственную атаку. — Почему же их так много?». Десятки шеренг ощерившихся солдат вновь и вновь поднимались из-за клубов дыма и мерно шагали на него. «Их же сотни, — бормотал он, перетаскивая свое тело в бойницу. — Сотни и сотни! Откуда же они берутся!». Высокие, с покрытыми жирной копотью лицами, солдаты были похожи на механические манекены, которые злая воля заставляла неутомимо передвигать пудовые сапоги вперед и вперед.

«Я не смогу! Не смогу! — шептали его губы и этот шепот медленно плыл вокруг него. — Я не могу! Никто не сможет!». Длинные пальцы, больше похожие на тонкие щупальца морского осьминога, скользили по прикладу винтовки. Непослушные, какие-то ватные, они бессильно падали вниз. «Они все ближе и ближе, — щерившие в улыбке пасти были рядом; ощущалось исходящее от них зловоние. — Давай же! Не выходит! — вслед за винтовкой на землю летит разорвавшийся подсумок, из которого золотой струйкой выскакивают патроны. — Стой!». «Ха-ха-ха-ха-ха! — дикий хохот разрывает пространство, вновь заставляя содрогаться его от ужаса. — Умри! Умри!».

Но второй был сильнее, гораздо сильнее. Его «я» было гораздо гибче и с легкостью отбрасывало все человеческое, стараясь как можно скорее врасти в лес. Его щупальца протянулись на многие километры вокруг, уподобляясь клоунским веревками исполинского паяца. С неимоверной скоростью они прорывались по веткам и корням деревьев, лоскуткам трав и кустарников, с каждой минутой вбирая в себя все больше и больше пространства.

«Быстрее, быстрее! Они уже во дворе! — гремел сильный голос. — Быстрее! В атаку! Вместе! За Родину! Все как один». В сотый раз Андрей, обдирая колено, вылетал из казармы и зарывался лицом в осколки кирпича. Снова, как раньше, окровавленный руками он начинал шарить вокруг себя, надеясь нащупать оружие. Взрывы! Крики ярости и боли! Дым режет глаза, тяжело дышать! Вот! Винтовка под рукой… Он медленно встает. Ноги подгибаются, трещат! «Надо идти, — шепчут непослушные губы. — Надо идти вперед, только вперед!». Спотыкаясь на воронках и кирпичных глыбах, Андрей несется вперед…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Это было не просто движение вперед или медленное наступление… Нет! Его безумный антипод расширялся всюду! Сознание бурной пеной захватывало не площади, а объемы. Он становился всеобъемлющим! Он был в деревьях, в воде, земле, воздухе… Кора начинала слушать и слышать, земляные зерна шептались друг с другом, по воздуху носились тонюсенькие паутинки корневых плетение… Сознание становилось вирусом, охватывавшим все и вся в геометрической прогрессии!