Проклятие чужого золота - Борис Бабкин

– Что? – громко спросил он. – Не слышно ничего!

Трое подошли к дому и, остановившись, о чем-то коротко переговорили. Один остался у подъезда, двое вошли. Евгений сказал в трубку:

– Я уже у подъезда. Сейчас буду. Иду! – Он подошел к дверям.

Коротко стриженный амбал курил на скамейке рядом. Евгений вошел и бегом стал подниматься по лестнице. «Номер квартиры не знаю», – подумал он. На третьем этаже лифт остановился. Евгений сбавил шаг.

– Эта затаенка? – послышался голос одного из двух вышедших из лифта парней.

– Вот она, – отозвался другой, – сорок первая. Звони и показывай ксиву. Скажи, что пара вопросов имеется.

Парни подошли к двери. Евгений, мурлыча под нос какой-то мотивчик, поднимался к площадке.

– Кто там? – раздался из-за двери сорок первой квартиры женский голос.

– Милиция. – Рыжеватый парень поднес к глазку раскрытое удостоверение. – Пару вопросов вам надо задать, Елизавета Ан…

– Это бандиты! – прыгнув вперед и ударом ноги отбросив лжемилиционера к стене, заорал Евгений.

Второй получил удар пяткой в низ живота и, согнувшись, осел. Первый выхватил нож и рванулся к Евгению. Тот блокировал руку с ножом. Но бандит за секунду до этого перебросил нож в левую. Евгений, получив удар ножом в правый бок, упал. Бандит ударил его ногой в голову. Снизу бежали двое милиционеров. Бандит с ножом рванулся наверх.

– Стой! – бросаясь за ним, крикнул сержант. Другой присел около скрючившегося Евгения.

– Жив я, – простонал тот. – Этого бери, – кивнул Евгений на поднимающегося второго бандита. Милиционер наставил на него пистолет.

– На пол! – крикнул он. – Руки перед собой! Пристрелю!

– Твой я, командир, – просипел тот и выполнил команду. Наверху раздались собачий лай и крик.

– Тарасов! – крикнул милиционер. – Как ты?

– Взял! – ответил ему громкий голос. – Женщине с собакой спасибо.

Вверх по лестнице бежали трое в штатском.

– Успели, – облегченно выдохнул один.

– «Скорую» надо, – кивнул на бледного Евгения милиционер.

– Сюда! – услышали выскочившие из «шестерки» трое оперативников и бросились к джипу.

– Я тебя, шкура! – орал сидевший с заложенными за голову руками водитель. – Порву, сучка, на мелкие кусочки!

У джипа с пистолетом в вытянутой руке стояла Варвара. Подбежавшие опера вытащили из машины водителя и, уложив на асфальт, нацепили на него наручники.

– Тварь позорная! – завопил водитель. – Я тебя, су…

– Закрой пасть! – резко пнул его один оперативник.

– Игрушка? – улыбнулся второй, кивнув на пистолет. Опустив руку, Варя вытащила разрешение на ношение огнестрельного оружия. – Уже два года он у нее, – уважительно проговорил оперативник.

– Там ваш напарник ранен, – кивнул в сторону дома третий.

Ахнув, Варвара побежала к подъезду.

– Твою мать! – вывернув руль, крикнул Рябой. Открыв дверцу, Ледов выпрыгнул. Сидевший сзади Дровосек, обхватив голову руками, упал на сиденье. Две пули прошили дверцу слева. «Нива» ткнулась в угол железного гаража. Рябой вывалился из машины.

Из-за гаража двое стреляли по лежавшему на куче песка на детской площадке Ледову. Рябой, пригибаясь, наклонил сиденье вперед, дав возможность выбраться Дровосеку. Тот выскочил и упал на землю.

– Сучары позорные! – увидев простреленные задние колеса, взвыл Рябой и вытащил из-под сиденья охотничий обрез. Взвел курки и, матерясь, выстрелил дуплетом.

Из-за угла вывалился длинноволосый парень. С матом, зажимая рукой плечо, от гаражей по двору бежал другой.

– Убью, гребень! – перезаряжая обрез, рванулся за ним Рябой.

Наперерез ему мчался Ледов. Бандит, опасаясь разъяренного водителя с обрезом больше, чем капитана, продолжал бежать по двору. Ледов в прыжке достал его ударом ноги.

– Дай мне его, гребня! – подбегая, крикнул Рябой. – Кончу мразь! Батя машину мне больше не даст!

Подоспевший Дровосек сумел вырвать у него обрез. Рябой начал пинать бандита ногами.

– Да уйми ты его! – смеясь, сказал Дровосеку Виктор.

– Это тачка его бати, – оттаскивая матерящегося Рябого, объяснил Дровосек, – вот он и разбушевался. Не даст больше батя тачку-то.

– Починим – и не заметит, – пообещал Виктор. – Ты пушку-то протри хорошенько и брось, – посоветовал он.

– Во, блин, и заступись за мента! – зло проговорил Рябой. – И тачку расшмаляли, и ствол брось. Да еще в камеру сунут.

– Тачку сделаем, – повторил Виктор. – А насчет камеры даже не думай. Но обрез надо выбросить. – Он покачал головой. – Хотя нет, дай мне. А то начнут спрашивать, кто стрелял. Как там второй? – посмотрел он на лежащего около гаража бандита.

– Живой, – подошел к нему Дровосек. – Заряд картечи в грудь поймал. Расстояние большое, а то бы хана ему.

Из окон начали выглядывать перепуганные жильцы. Из подъезда выскочили двое мужчин с пистолетами и бросились к гаражам. Виктор набрал номер на сотовом, что-то быстро сказал в трубку и отключил телефон. Потом кивнул продолжавшему материться Рябому:

– Поезжай на старый стадион, там мастерская Павлюка, он ждет тебя. За пару часов все сделают. Платить не придется, – улыбнулся он. – Хотя подожди, надо группу дождаться. В машине пулевые пробоины. Нужно зафиксировать…

– И долго это? – вздохнул Рябой.

Ответить Виктору помешал вызов сотового.

– Подставил ты Уткину, – услышал он голос Рыбкина. – И если бы не частный детектив, ей была бы хана. Кстати, парень из агентства ранен, на нож нарвался.

– Взяли кого-нибудь? – спросил Виктор.

– Да, четверых. Трое попорчены трошки. Около подъезда один выступал, ну, ему парни всыпали. Водитель остался цел. Стволы у каждого. С ними будет работать Ильин. Уже адвокаты появились. В общем, наши они, но самое большое, что им предъявят, незаконное хранение оружия и попытка проникновения в жилище. Они пытались войти, предъявляя фальшивое удостоверение.

– Чьи они шестерки? – поинтересовался Виктор.

– Ташкента. Хотя говорят, что на себя работают. Пушки, мол, только нашли и зашли просто воды попросить.

– Ладно, – усмехнулся Ледов. – А меня тоже пытались подстрелить. Спас обрез одного потомка кулака, – рассмеялся он.

– Как это? – удивился Рыбкин.

– Все потом объясню, – увидев машину опергруппы, сказал Виктор. – Пока. – Отключив сотовый, он направился к троим вышедшим из машины оперативникам.

– Во, блин, попали, – проворчал Рябой. – И тачку попортили, и врагов нажили, да еще и мента спасли. – Он выматерился.

– Не мента, а себя, – сказал Дровосек. – Они, суки, не могли подождать, пока он выйдет, а начали шмалять по тачке. А ты здорово психанул! – расхохотался он.

– Ни хрена себе! – снова разозлился Рябой. – Паскуды гребаные! Меня батя теперь…

– Да ведь Ледяной пообещал, что сделают все чики-чики.

– Шакалы! – расхаживая по комнате, зло бормотал Ташкент. – Ничего, паскуды, не умеют. Шкуру и то сделать не смогли. Псы поганые! Если про меня вякнут, менты с ходу закроют. Твари пернатые!

– Ничего они не скажут, – уверенно проговорил Буржуй. – Потому что…

– А ты какого хрена у нас застрял? – перебил его Ташкент. – Делов, что ли, у тебя в столице нет?

– А вот это тебя не касается! – отрезал Буржуй. – Зря Воевода на вас понадеялся. Ни хрена вы не можете – ни украсть, ни покараулить. Вот на кой хрен ты послал своих бакланов к этой бабе? Она же ни хрена сказать не может. А ты снова светанулся. И сейчас твоих придурков жмут по полной программе. Твои остались на месте похищения и снова засветились. Тебе, похоже, надо в тень уходить.

– А что ты вообще тут делаешь? – снова спросил Ташкент. – Или решил Тулу под себя…

– Это не мой профиль, просто кто-то из вас хапнул золото. Здесь пропали двое курьеров, и я пытаюсь понять, кто же перешел мне дорогу. Ты с Удавом дела имеешь?

– На кой хрен он мне сдался? – равнодушно отозвался Ташкент. – Кто он есть-то, этот Удав? Никуда не лезет, в общак дает постоянно, претензий у братвы к нему нет. А что это ты вдруг Удавом заинтересовался?

– Да к нему ныряли тут двое. Бикса какая-то и фраер. Кстати, этого фраера видели с теми троими, которых у кафе сделали. Кто-то круче оказался. Не ваши это парнишки были?

– Не мои, это точно.

– Ну а я здесь по одной простой причине: надо найти Ледову. Странно получается – вроде вы хотели ее взять, а не смогли. – Буржуй покачал головой. – Ты потерял троих, и, выходит, тебе по хрену все эти дела. Да я бы землю рыл – моих троих какие-то…

– А я это и делаю, – раздраженно перебил Ташкент. – Я перетряхнул всех, кто мог на это пойти. И среди своих ищу суку, которая на Руку навела.

– Не там ищешь, – усмехнулся Буржуй. – Надо трясти тех, кто мог заставить Руку пойти на дело раньше. Ты что-то говорил о Горце.

– Да просто подставить его хотели, но не вышло. Он Руку и не знал. Не Горец это, сто процентов. Там по крайней мере четверо работали. Трое делали Руку с парнями, а один был на шухере. Точнее, в тачке ждал.