Древолаз - Евгения Юрьевна Логуновская

не менее экстравагантен и сразу же нашел общий язык с восторженным студентом.

И вот сейчас Ася увидела не того самого Серого в джинсах-дудочках и майке с обрезанной горловиной, а копию его тогдашнего владельца.

– А мы вместе уже лет пять. Я директор этой шмоточной забегаловки, а он пару лет назад основал Академию моды на Садовой.

– Как-то ты пренебрежительно о самом лучшем секонде Питера!

Серый сверкнул своими шоколадными глазами и сдержанно улыбнулся.

– Ты здесь не была тысячу лет! Я же все изменил! Здесь теперь можно купить ковбойские сапоги Тони Ламы, в которых Гарри Трумэн щеголял! Из самого Техаса!

– О-о-о-о! Хочу такие!

– Давай приоденем тебя, детка.

Серый взял Асю под руку и повел в зал, где было мало посетителей, зато все постоянные.

– Видишь это?

Серый снял с вешалки потертую косуху.

– Эксклюзивное творение Shott NYC. Самого бога Ирвинга Шотта. Конечно, не экземпляр 1913 года, но тоже старичок.

– Она же сто́ит как яхта моего другана Киселя!

Серый довольно улыбнулся.

– Ты же пришла сюда не просто поглазеть? Явно открыла какой-нибудь новый вид динозавра и получила Нобелевку.

Ася закатила глаза и вздохнула.

– Нет, не открыла. И не работаю уже на кафедре.

Услышав эту новость, Серый засиял, будто идеально начищенный чайник со свистком.

– О боги, неужели ты все же оказалась умной девочкой? И где же теперь умная девочка?

– Фотограф в SPB-Life.

– Holy cow! Да неужели?

– Зарплата там чуть выше уборщицы в БЦ «Взлет». Так что эту милашку я не потяну.

Серый никак не отреагировал на эту информацию, снова взял Асю за руку и пошел к кассе.

– Упакуй, – сказал он девочке с кольцом в носу и татуировкой на шее в виде ящерицы.

Ася, видимо, слишком откровенно стала рассматривать татуировку, чем явно смутила продавщицу.

– Ага, фанатка Стига Ларссона, – с каким-то легким пренебрежением отозвался Серый, чем вызвал недовольный взгляд девушки.

– Там дракон был, – буркнула она в ответ.

Серый взял упакованную в крафтовый пакет косуху и протянул Асе.

– Это подарок в честь того, что ты выбралась из задницы.

Ася открыла от удивления рот, но руки все еще стеснялись дотронуться до пакета, хотя и очень хотели.

– Серый, ты что?! Это же дорого.

– Ну ты явно пришла с какой-то целью. И эта цель – приодеться. Иначе почему ты спросила про магазин, а не про то, как мои дела?

Ася вмиг покрылась краской. Ей стало очень стыдно.

– Спокойно. Не парься. Дядя Серж все понимает. Так куда ты намылилась?

– В «Кришну».

Серый вздернул брови и подмигнул Асе:

– Ты решила не только работу поменять, но и ориентацию?

Ася зависла, сконцентрировав свое внимание на мигающей лампочке под потолком.

– В смысле?

– В «Кришну» ходят наши. А ты там что забыла?

– Только ваши?

– Нет, ну залетные тоже бывают. Но наши там постоянно тусуются. Ты залетная или наша?

Ася снова зависла, хотя лампочка уже перестала мигать.

– Серый, ты сегодня просто бог!

– Я всегда бог, – ответил самодовольно Серый и, махнув рукой, направился в свой маленький кабинет.

Ася взяла пакет с косухой и вышла на улицу. В кармане раздался писк, что говорило о новом письме на ее почте. Увидев название письма, Ася обомлела. «Убийство в Москве. Способ – яд батрахотоксин».

XLV

Бухарин и Динара очень долго шли по улице Красного Маяка, пока не вошли в Битцевский парк. Было пасмурно и зябко. Девушка вся продрогла, но Бухарин понимал: ее трясет не от холода.

– Я его видела в последний раз месяц назад. Он был в завязке. Родаки его поддерживали. Хотя в последний раз, когда мы встретились, он поругался с отцом.

– Не знаешь почему?

Динара вытерла кулаком слезу и отрицательно покачала головой:

– Просто сказал, типа поругались, и всё.

Денис молча кивнул и вытащил сигарету из пачки, предложив Динаре. Девушка вытащила сразу две.

– Вы встречались? – спросил как бы невзначай Денис.

– Ну типа того. Но мы то вместе, то не вместе… Я знала его полгода где-то. Может, месяцев восемь.

– А как вы познакомились?

– Я снимала квартиру с девчонками в Королеве. А он в соседнем доме жил с родаками. Потом я переехала в Москву, ближе к кафе. Я сейчас тут в Чертаново живу. А там мы пару раз на лавке пиво пили. – Бухарин бросил взгляд на Динару, и девушка среагировала молниеносно. – Ты думаешь, что мы должны под паранджой ходить?

– Я вообще не думал об этом. С чего ты взяла?

Динара нервно затянулась.

– У кого мог быть мотив убить Игоря? – переключился Денис. – У него были враги?

– Я не знала даже его друзей. Мне кажется, у него их не было. Он лечился ведь тогда. Чисто дом, клиника, пошляться по округе…

– А пиво ему можно было?

Динара пожала плечами.

– Когда вы виделись в последний раз, какой он был? И где это было?

Динара нахмурила брови, пытаясь вспомнить подробности той встречи.

– В Москве это было. Недалеко от Останкино. Мы там хот-доги ели. Он ругался на отца. Типа козел. Но подробности не рассказал. А еще сказал, что у него сейчас жизнь изменится. И что всё по-другому будет. – Динара вдруг бросила на Бухарина тревожный взгляд. – Он сказал, что бабла теперь у него много будет. Батя не бросит сына. Да! Он так сказал!

– То есть сначала он сказал, что батя – козел, а потом что батя не бросит и у него будет много бабла? – Динара в ответ кивнула. – Тебе это странным не показалось?

– Игорь в принципе странный чувак был.

Бухарин затянулся и погасил окурок о край мусорки.

– А зачем ты с ним мутила?

Динара недоуменно посмотрела на бывшего следователя.

– Красивый он был. Секс, все такое… Ну что за вопрос?

Денис улыбнулся, понимающе кивая.

– Ты зачем убегала? На тебя уже выходили менты?

Динара закурила вторую сигарету.

– Менты не выходили, нет. Но… Неделю назад один кент к нам зашел. Бухой. На руке «Ролекс», в бумажнике пачка соток зеленью. Заказал шаурму и заснул за столиком. Я ему его заказ принесла, он проснулся, шаурму взял и свалил. А бумажник под столом.

– И ты его забрала?

Динара кивнула, отведя взгляд в сторону.

– Я думала, ты от него. Ну и драпанула.

– И где сейчас бумажник?

– В мусорке. Три штуки баксов там было. Штуку себе оставила, две домой перевела. Чек есть. Могу показать.

Бухарин встал со скамейки и накинул рюкзак на плечи. Дождь прекратился, но небо как будто готовилось навалиться всей своей серой мощью на мокрый асфальт