Шпаргалка по истории психологии - Алексей Илюшин

Психология оказалась недостаточно подготовленной к новым требованиям, с которыми столкнулась и должна была справляться личность вчерашнего «советского человека» в необычных для нее обстоятельствах жизни и деятельности. Этим воспользовались лица, попытавшиеся в ответ на резко возросшие интерес к психологии, потребность в научном знании о человеке предложить «рецепты», далекие от этого знания. Пользуясь тем, что возникла вера в психологию как панацею, якобы обеспечивающую продуктивное решение всех возможных практических задач, они взамен апробированных научной практикой средств и способов получения достоверной информации выдают за спасительную истину доморощенные, а порой и опасные для физического и психического здоровья советы и рекомендации, которые не имеют отношения к науке и выступают в качестве ее грубых эрзацев, а иногда и в виде откровенного обмана. В результате этого взаимодействия невежественности заказчика и недобросовестности исполнителя, предлагающего свои, якобы психологические, услуги, подрыв доверия к науке приобретает угрожающие размеры. Труды и усилия огромного числа доморощенных «психологов» смыкаются с активностью, которую проявляют представители различных оккультных наук. Колдовство, ворожба, гадание, привораживание неверного супруга – все это нередко проходит под эгидой «психологии», воспринимающейся обывателями в качестве науки, которая «все может». За этими негативными явлениями нередко стоит безответственность средств массовой информации, прежде всего ТВ, которое охотно предоставляет время и место в своих программах колдунам, гадалкам, экстрасенсам и пр., нередко рекомендуемым зрителям в качестве «психологов». Нарастание волны оккультизма грозит стать опасностью, способной привести к размыванию психологии как науки, к подмене ее объективных данных бездоказательными, но эффектными измышлениями псевдопсихологов.

Этому способствует и то, что в последнее время явно снизились показатели квалифицированности тех специалистов, которые вошли в практическую работу, не имея соответствующего базового образования. Серьезную угрозу представляет деятельность всевозможных краткосрочных курсов, хотя и лицензированных, но явно лишенных научного потенциала, где подготовка психологов поставлена на поток и осуществляется «профессорами», которые порой сведущи в вопросах преподаваемой ими науки не более, чем студенты, которым они читают лекции. Известны случаи, когда сертификат психологов выдавался после одного месяца обучения в такого рода учебном заведении. В результате отсутствия контроля со стороны государства и при безучастности научного сообщества оказалось для многих возможным именовать себя «психологами» без каких-либо на то оснований.

88. ПРОБЛЕМА ДЕИДЕОЛОГИЗАЦИИ ПСИХОЛОГИИ

Официальной идеологической базой психологии советского периода был марксизм-ленинизм. Отход психологии от этих, казавшихся незыблемыми и несокрушимыми позиций, при всей его неизбежности и радикальности не имел революционного характера и был скорее эволюционным движением, которое за истекшее десятилетие привело к необратимым изменениям в содержании и структуре научного знания.

Сравнительно легко и безболезненно прошло освобождение от традиционной марксистской атрибутики, которая пронизывала все выходившие из печати психологические книги и статьи на протяжении пятидесяти – шестидесяти лет в СССР. Ни одна монография, ни один вузовский учебник не мог быть опубликован без обязательного набора цитат и ссылок. Преодолеть начетнические штампы не представляло труда в связи с тем, что при их исключении из текста серьезных содержательных изменений в нем не происходило. Когда необходимость в подобной страховке отпала, подобные цитаты и ссылки оказались попросту излишними.

Несопоставимо большие трудности были связаны с постепенным изменением традиционных воззрений психологического сообщества, которые десятилетиями формировались с опорой на убежденность в том, что единственно верной, правильной и надежной основой плодотворного развития психологической науки является марксизм. Эта убежденность имеет свои исторические корни. В период становления психологии в Советской России важнейшей задачей считалось создание адекватных как логике науки, так и социальным потребностям методологических основ конкретных психологических исследований. В этой ситуации прежней интроспективной психологии противостояли концепции, претендовавшие на детерминистское объяснение поведения, по существу же являвшиеся механистическими.

Нельзя сбрасывать со счетов тот факт, что многие диалектические идеи, идущие от Гегеля и Маркса, были конструктивным началом разработок, к примеру, психологии развития, основ детской и педагогической психологии и других разделов и отраслей науки.

Ошибка психологов в годы советской власти была не в том, что они обращались к трудам Маркса и Энгельса, а в том, что они стремились видеть в этих трудах единственный источник философской мысли, все определяющий в психологической методологии и теории. Этот подход предельно сужал философские основы психологии, вынуждал игнорировать и даже огульно отрицать все, что не получало подтверждения в трудах «классиков марксизма», что закрывало весь спектр философских учений, которые могли способствовать развитию психологической мысли.

Следует иметь в виду, что при всей оправданности и необходимости развернувшейся в настоящее время деидеологизации психологии были бы ошибочными попытки сбросить Маркса «с парохода современности», отказаться от обращения к его трудам только на том основании, что коммунистическое руководство сделало все возможное, чтобы превратить его в икону, а его работы – в некий «Новый завет». Маркс – один из выдающихся мыслителей XIX в., и не его вина, что в XX столетии он был канонизирован догматиками, оказавшимися у власти.

В настоящее время деидеологизация науки сняла ограничения с творческой мысли психологов. Однако нельзя рассчитывать на то, что это обстоятельство само по себе обеспечит формирование теоретической базы для развития психологической науки. Деидеологизация психологии для этого – необходимое, но еще недостаточное условие. Это только начало перестройки психологии, но никак не ее завершение.

89. ОТ «ФУНКЦИОНАЛИЗМА» К ИЗУЧЕНИЮ ЧЕЛОВЕКА

Систематически многие годы психологии предъявлялись требования «изжить функционализм». Для этого обвинения были определенные основания. Действительно, наиболее успешные разработки были обращены к изучению отдельных психических функций. Так, восприятия и ощущения были исследованы в трудахС.В. Кравкова, Г.Х. Кекчеева, Ю.М. Забродина, А.В. Запорожца, В.П. Зинченко и др. Внимание изучалось Н.Ф. Добрыниным. Память изучалась Л.В. Занковым, П.И. Зинченко, А.А. Смирновым, Е.Н. Соколовым, мышление – А.В. Брушлинским, П.Я. Гальпериным, А.Н. Леонтьевым, Н.А. Менчинской, Н.Н. Нечаевым, O.K. Тихомировым, П.А. Шевыревым, речь – Н.И. Жинкиным, А.А. Леонтьевым, А.Н. Соколовым, темперамент и тип нервной деятельности – М.М. Кочубеем, B.C. Мерлиным, В.Д. Небылицыным, Е.Я. Палеем, И.В. Равич-Щерба, Б.М. Тепловым, саморегуляция – Г.И. Ангушевым, О.А. Конопкиным и др., деятельность – Е.А. Климовым, В.А. Шодриковым. При всей несомненной значимости этих исследований они действительно не могли дать целостный образ человека, и в этом отношении предъявлять им требования о преодолении «функционализма» невозможно. Для того чтобы перейти от описания отдельных психических свойств и особенностей к понятиям, их интегрирующим, необходимо было преодолеть идеологический барьер. «Партократическое руководство» наукой не было заинтересовано в получении объективной картины личности «советского человека», которая могла разрушить идиллический образ, с помощью которого на протяжении многих лет желаемое выдавалось за действительное.

Этот парадный образ «нового советского человека» с использованием различных пропагандистских средств целенаправленно формировался прозой и поэзией. Свой вклад вносила и «научная литература». Для психологии это означало подмену целостного изучения человека (и тем самым реальный отход от «функционализма») в пользу мифотворчества. Если исследование (прежде всего экспериментальное) психических свойств и особенностей хотя и грешило тем, что именовали «функционализмом», но имело объективный характер, то построение образа советского человека ограничивалось «иконописью» и отказ от «функционализма» сознательно профанировался и на деле оказывался фальсифицированным.

Вместе с тем сотворение мифологем было далеко не безобидным и явно препятствовало использованию данных психологии в практике, что в первую очередь сказалось в сфере образования.

Конструируемые модели педагогического процесса могли строиться только на базе глубокого знания человека. Известна формула К.Д. Ушинского: «Если педагогика хочет воспитать человека во всех отношениях, то она должна прежде узнать его тоже во всех отношениях».