Братство тёрна. Гончая для сыщика (СИ) - Водянова Катя

Ирр потрясла головой, затем зарычала и подскочила к Армандо, даже замахнуться успела, прежде, чем тот упал на колени и склонил голову.

— Признаю тебя своей госпожой, обещаю верно служить и ставить твои интересы превыше своих.

От его слов обожгло левую руку, а когда Ирр поднесла ладонь к глазам, то заметила, как на месте пересечения линий на коже проступает рисунок короны. Несколько мгновений он полыхал зелёным, затем побледнел и исчез, но неприятное жжение осталось.

— И зачем ты мне нужен, мим? — спросила Ирр, отошла от Армандо и прислонилась к столу.

— Пригожусь. Королеве положена свита. Пустить корни и стать стражем мне не хочется, а вот личным слугой побуду. Ты же совсем одна в мире, первая из вашего рода, кто решился жить среди людей, помощь преданного тебе существа не будет лишней.

Ему точно стало лучше: щеки порозовели, хромота исчезла, как и синева с губ, зато пришла чрезмерная наглость. Пожалуй, в облике заносчивого дона Армандо был куда лучше, чем в своем натуральном, и дело тут не во внешности.

— Хорошо. Тогда сейчас же свяжусь с Хавьером, чтобы прислал за тобой верных людей, дальше поедешь в особое управление и расскажешь все, что знаешь о Братстве, — проговорила Ирр.

— А-а-а! — пригрозил ей пальцем Армандо. — Не так быстро, королева. Гнить в тюрьме, ровно как и убивать людей, но уже по приказу свогора Кроу, я не собираюсь. Так что набросаю пару листов от руки и отошлю Александру-убийце.

— Сам же не лучше.

Сдать его охране прямо сейчас было бы самым разумным действием, но слова Армандо раз за разом цепляли что-то в душе Ирр.

— Я-то? Не лучше. Но у меня в столе не хранится стилет с костью чужого, а револьвер не заряжен серебряными пулями. А вот Алекс совсем иной. Погляди на его ладонь под зелёным светом, узнаешь кое-что.

По коридору тяжело забухал ботинками охранник, отчего Армандо подскочил на ноги, затем открыл окно и присел на подоконник.

— Пойми, королева, у нас с людьми война, как равную тебя никогда не примут, так и будешь постоянно ждать предательства. Но со мной это уже не так и страшно, да?

— Я все равно расскажу Хавьеру, что видела тебя! — Ирр подошла к нему и хотела схватить за рукав, но невидимое клеймо обожгло и не позволило прикоснуться к Армандо.

— И заодно, как спасла меня. Не глупи. Когда королева любима, ее сила растет. Так и не мешай Алексу любить тебя, ради благополучия всех вержей.

Далее он гаденько подмигнул, перебросил ноги и спрыгнул на улицу, оставив Ирр одну в кабинете.

После работы ее встретила Роза и поймала им такси. Как всегда молчаливая и отстраненная, она не проронила ни одного лишнего слова, но у Ирр все равно были вопросы.

— А как давно ты знаешь Хавьера?

— Вечность, — она ненадолго оторвалась от вида за окном автомобиля и поправила новую шаль. Кажется, у Розы их был целый шкаф, разных, но неизменно ярких и с цветами. А еще — с кистями из бахромы по углам. — Мы с Маритой начинали служить еще его отцу, дону Антонию.

Только вот Марита казалась бойкой старушкой, а Роза — молодой женщиной, мало тронутой увяданием, с экзотическими, но оттого не менее привлекательными чертами лица. Неудивительно, что Веласкес так и вился вокруг нее, находя сотню поводов, чтобы напроситься к Хавьеру в гости. Роза же неизменно ему отказывала и не давала ни малейшего шанса сблизиться, хотя и слепой бы заметил, что знаки внимания ей приятны. Исходя из своего опыта, Ирр могла придумать только одну причину для такого.

Она внезапно схватила Розу за руку и сразу же отпустила. Те самые весы, на которых, как и у Армандо, белого и темного песка было примерно поровну.

— Никак не расплачусь за старые проступки, — невозмутимо призналась Роза. — А к тому моменту, когда дон Антоний подобрал меня и дал шанс на спокойную жизнь, их скопилось немало.

— И Харви — твой господин? — шепотом, чтобы не услышал водитель, спросила Ирр. Значит, вот какой знак вспыхнет у него на ладони под зеленым светом.

Роза же приподняла одну бровь и одернула свою руку:

— Друг, в первую очередь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Такси остановилось рядом с воротами дома, Роза расплатилась и ждала, пока водитель откроет перед ней дверь и поможет выбраться, у Ирр не хватило терпения: сама выскочила наружу и взбежала по крыльцу.

Роза же шла степенно, как настоящая донья, но вместо того, чтобы подняться по лестнице к квартире Хавьера, увлекла Ирр к другой двери, ведущей во внутренний дворик. Сейчас уже достаточно тепло, можно прогуляться немного по мощеным дорожкам и отдохнуть на деревянных скамейках.

— После смерти Антония, — вновь заговорила Роза, — Вероника хотела сдать меня егерям, как особо опасного вержа, но Алекс не дал и забрал себе. Многого он не требует, а я помогаю ему по мере сил. Просто необременительное сотрудничество двух уставших от жизни существ.

— Но ты просто превращаться можешь, что в этом опасного? Обман только.

В ответном взгляде Ирр прочитала то самое “глупая совсем”, что не раз сама говорила Хавьеру. С мимами она в самом деле не сталкивалась, только слышала о них, а сейчас не чувствовала за собой силы повелевать Розой.

— Если Харви прикажет — ты сделаешь?

— Даже если попросит — сделаю, — ответила она. — А вот твой шут — нет.

Ирр попыталась удержать лицо, но против воли сжала руку с короной. Та быстро потеряла цвет, но до сих пор ощущалась как нечто инородное.

— Мы чувствуем друг друга, — пояснила Роза, — как и чужого господина. Я одобряю выбор твоего мима, но осторожнее с ним, королева. Наше проклятие заставляет повиноваться господину и оберегает от его произвола, но и не лишает собственной воли. Так что только прямые и однозначные приказы. Или давай выследим и прикончим наглеца. Иглами в глаза, как делал он с десятками женщин

Армандо — Игольник? И Роза об этом знает. А вот с Ирр Харви не поделился новой информацией по делу, хотя она столько всего сделала для поимки членов Братства. А ведь если бы знала, то никогда бы не помогла Армандо. Скольких ее сестер он убил? И других девушек с древней кровью? И за что? Просто за то, что они оказались не королевами.

— Прикончить не смогу, — вздохнула Ирр, вспомнив, как не смогла даже схватить Армандо — а можно позвать его и вынудить сдаться полиции?

— Тогда лучше попроси Алекса его прикончить. Или меня. У пойманного мима две дороги: к стене, за серебряными пулями, или же в рабство к новому господину. Сама понимаешь, убивать по приказу всегда неприятно, даже во благо государства. Я сполна хлебнула такой жизни, поэтому сейчас предпочитаю беречь Харви, чтобы не искать себе нового господина. Хотя один кандидат у меня есть.

— Веласкес?

— Этот мальчик? Нет. Если уж служить, то королеве. И, поверь, так думают очень многие.

— Я этого не хочу.

Мама была мудрой, поэтому она жила уединенно, мало с кем общалась и не пыталась играть в спасительницу всех вержей: помогала только тем, кто сам ее находил. Но правильно ли это? Много ли мама знала о том, как живут ее собратья? Ушедшие обеспечивали ее едой и одеждой, редкие гости — развлечениями, а стражи могли намять бока любому из обидчиков. Детей же, как только им исполнялось шесть, королева отправляла отцам. Ирр не знала причину, возможно, дело было в каком-то проклятии, возможно в том, что вержи повиновались маме, и она не хотела злоупотреблять своей властью по отношению к детям. Но знала ли, что потом происходит с теми? Как складывается их дальнейшая жизнь? Поинтересовалась ли хоть однажды судьбой Ирр? Почему не забрала ее обратно? Не научила быть королевой?

— Правда не хочешь? — чуть обернулась к ней Роза. — Или боишься? Обладая такой силой, можно изменить мир.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Он и так постоянно меняется, ему бы покоя.

— Такого не будет. Вот и подумай, не стоит ли вмешаться и задать изменениям другое направление.

Ночью Ирр почти не спала, все думала о словах Розы. Нашла королеву! Те умные должны быть, расчетливые, мудрые… А Ирр за столько часов не смогла решить, сказать ли Харви об Армандо или не стоит. Из-за этого ворочалась до утра, а после не выдержала и ушла в гостиную, там взобралась на подоконник и уставилась на предрассветную туманную серость, которая сковала Эбердинг.