Лимит надежды не исчерпан - Сергей Зверев

– Поступили важные сведения от капитана Ишаева, – доложил Владимиров.

– Проходи, Семен Алексеевич, – Масалов открыл дверь кабинета. – Ну, рассказывай, что там такого важного сообщает Ишаев, что ты с утра ждешь меня у двери.

– В лагере подготовки, где находится Ишаев, содержат Исмаила Ватаева, – коротко доложил Владимиров.

Масалов улыбнулся – впервые за последние три дня. Это была очень хорошая новость. Освобождение Ватаева должно было снизить градус напряженности в республике; кроме того, у них появится серьезный повод для закрытия «Правоверных».

– Полагаешь, мы должны взять лагерь и освободить его? – посмотрел он на Владимирова.

– Да. А то они могут перевезти его или вообще убить. Как того муллу.

– Думаю, ты прав, – согласился Масалов. – Хорошо, иди и сообщай, если еще что-нибудь выяснится, а я позвоню в Ростов – надо сообщить об этом и запросить людей для операции. Поскольку мы не знаем, есть ли у этих «Правоверных» свои люди в местной милиции, я не хочу привлекать их.

Когда Владимиров вышел, Масалов поднял трубку.

– Соедините меня с Ростовом, с генералом Андреевым, – сказал он.

– Здравствуйте, Василий Сергеевич, – услышал он через минуту голос Андреева. – Хорошо, что вы позвонили, у меня есть для вас важные новости.

– Надеюсь, хорошие? – поинтересовался Масалов.

– Полагаю, что да. – По голосу Андреева чувствовалось, что он сейчас в хорошем настроении. – Я думаю, мы знаем, кто стоит за всеми последними событиями у вас в республике.

– И кто же? – несколько удивленно спросил Масалов. Насколько помнил генерал, он не отсылал в Ростов доклад о подготовке «Правоверных» к серьезным акциям, так что слова Андреева его несколько озадачили.

– Наш агент в Грузии сообщил, что американцы разработали новое психотронное оружие и планируют переправить его к вам в республику для организации массовых беспорядков. Но ему не удалось выяснить, кто стоит за этим у вас, в Ингушетии, хотя у нас и есть определенные догадки. Мы уже подготовили план по перехвату этих ребят на границе, и тогда можно будет точно сказать, с кем они связаны, – довольным тоном сообщил Андреев.

Масалов ошарашенно молчал. Вот уж чего-чего, а такого он никак не ожидал!

– Вы меня слышите, Василий Сергеевич? – вывел его из раздумий голос Андреева. – Скоро мы точно выясним, кто за этим стоит.

– Мы уже выяснили это, Алексей Владимирович, – спокойно сказал Масалов.

– Вот как? – теперь пришло время удивиться Андрееву. – Что ж вы мне не сообщили?

– Да вот, собственно, для того и звоню, – усмехнулся Масалов. Он коротко рассказал о данных по «Правоверным», лагерю и Ватаеву.

– А жизнь-то налаживается, Василий Сергеевич, – весело произнес Андреев, когда Масалов закончил. – Еще несколько дней, и мы их всех накроем.

– Я бы хотел накрыть их уже сейчас, – сказал Масалов. – Раз мы уже все знаем, то пора действовать, пока эти ребята еще чего не натворили.

– Боюсь, вам придется немного подождать, – с сожалением в голосе ответил Андреев.

– Почему?

– Если мы сейчас накроем их шайку в Ингушетии, американцы отменят операцию, и мы не сможем прижать их и захватить установки. Так что вам придется набраться терпения, – ответил Андреев.

– И сколько нам еще ждать? – несколько раздраженно спросил Масалов. – Вы же понимаете, какая у нас тут сейчас сложная ситуация.

– Я все понимаю, Василий Сергеевич. Но и вы должны понимать, что такие возможности, как сейчас, выпадают очень редко, и мы должны воспользоваться ими.

Масалов промолчал. Он прекрасно понимал Андреева, но и положение в республике также следовало выправлять как можно быстрее.

– Когда они планируют переход границы? – наконец спросил он.

– Мы полагаем, через три-четыре дня, – ответил Андреев.

– Хорошо, я думаю, мы вполне сможем не допустить ничего серьезного за это время.

– Ну и отлично. Удачи вам, Василий Сергеевич.

– И вам того же, Алексей Владимирович.

Грузия, санаторий «Гочелия»,

16 ноября 2007 года

Джонс, Андерс и еще двое его парней играли в покер, когда в комнату вошел Ганидзе.

– Полковник, мы взяли его! – Ганидзе буквально сиял и излучал самодовольство.

– Кого именно? – без особого энтузиазма спросил Джонс.

– Русского шпиона. – Казалось, Ганидзе был удивлен этим вопросом. – Он уже во всем признался, и теперь мы быстро раскроем всю их сеть. – На самом деле задержанный Васо Безаришвили сказал очень немного, и почти все выданные им связи были уже обрезаны, но Ганидзе решил произвести впечатление на американца.

– Я поздравляю вас с этим успехом, – холодно сказал Джонс и снова повернулся к картам. Казалось, его абсолютно не заинтересовала эта информация.

– Разве вы не рады тому, что мы задержали этого шпиона? – энтузиазм Ганидзе начал быстро угасать от столь холодного приема.

– Нет.

– Но ведь мы теперь можем продолжить операцию! – воскликнул Ганидзе.

Теперь уже Джонс удивленно посмотрел на него.

– Вы что, идиот? – резко произнес он. – Проблема не в том, что тут есть русские шпионы, а в том, что русские знают о нашей операции. И даже если вы переловите и расстреляете всех их шпионов, операция отменяется. Я уже говорил со своим руководством, и оно полностью согласно с моей оценкой. Через неделю за нами прибудет судно, и мы уплывем отсюда. Возможно, мы и проведем эту операцию, но не в этот раз.

– Но ведь мы столько сил вложили в ее подготовку… – умоляюще воскликнул Ганидзе.

– Но вы не смогли обеспечить ее секретность. А значит, ее не будет, – и Джонс снова отвернулся к картам.

Грузия, Тбилиси,

16 ноября 2007 года

Якоб Сарадзе сидел во взятой напрокат машине и наблюдал, как на другой стороне улицы полицейские машины подъезжали к зданию, где располагался его офис. Это означало, что Васо все рассказал и работе Сарадзе в Грузии пришел конец.

Тем временем полицейские перекрыли все выходы и вошли внутрь. Впрочем, они ничего там не найдут. В офисе никого не было, Сарадзе заранее отпустил домой всех сотрудников и уничтожил все документы, которые могли представлять хоть какой-то интерес.

Конечно, ему было жалко покидать Тбилиси, но сейчас это был единственный выход. Он завел машину и поехал к границе с Абхазией.

Идя на встречу с президентом Саакашвили, Элисон мрачно размышлял о случившемся. Он только что говорил с заместителем директора ЦРУ Джексоном, и тот сообщил, что в сложившихся условиях операцию целесообразно отменить. И теперь ему предстояло сообщить эту неприятную новость Саакашвили. Следом за Элисоном шел Ганидзе. В отличие от внешне спокойного американца грузин явно нервничал. Видимо, боялся, что именно его сделают крайним за провал всего дела.

Они вошли в кабинет Саакашвили.

– Господин президент, у меня для вас неприятные новости, – ровным тоном произнес Элисон. – Запланированная нами операция отменяется.

– Как отменяется?! – Саакашвили посмотрел на Элисона, отказываясь верить его словам.

– Полностью, – все так же спокойно сказал Элисон. – Наши специалисты считают, что в сложившихся условиях она обречена на провал с самыми печальными для нас последствиями.

– Но что случилось? – с истерическими нотками в голосе спросил Саакашвили. – Ведь мы же покончили с этими беспорядками.

– А вам разве не сказали? – Элисон перевел взгляд на Ганидзе. Похоже, тот еще не докладывал о случившемся. – Русские знают о нашей операции и о «Медузе».

– Но откуда?

– От своих шпионов здесь.

Саакашвили посмотрел на Ганидзе.

– Мы поймали русского шпиона, который наблюдал за санаторием. Он уже во всем признался, – как бы оправдываясь, сказал полковник.

Лицо президента просветлело.

– Вы сообщили об этом мистеру Элисону? Раз мы поймали шпиона, что мешает нам продолжить операцию? – Он взглянул на Элисона.

– Господин президент, – неохотно произнес Элисон, – в данной ситуации значение имеет только то, что русские уже знают об операции. Они наверняка усилили пограничный контроль и выставили дополнительные посты на границе с Грузией. Как только наши люди попытаются пересечь границу, русские захватят их и установки. Секретность была необходимым условием проведения операции. И раз о ней стало известно русским, ее проведение обречено на провал.

Вообще Элисон считал, что операцию вполне можно провести – с определенными изменениями, – но этот Джонс уже добился ее полной отмены, и теперь ему приходилось защищать эту точку зрения.

Саакашвили несколько минут молчал, переваривая сказанное. Затем он посмотрел на Ганидзе:

– Каким образом они узнали о нашей операции?

– Нам пока не удалось это выяснить, – неуверенно ответил Ганидзе.

– Вы же сказали, что поймали их шпиона.

– Ну, он не все знает. Ему было поручено только следить за санаторием.

– Так, значит, у них тут целая шпионская сеть! – начал закипать Саакашвили.