Алая кровь на белых крыльях - Александр Афанасьев

Ход конференции был прерван сообщением о чудовищной катастрофе произошедшей в Гданьске.

САСШ решили отправить на Балтику свою эскадру и прославленную морскую пехоту…

Так же было принято решение, оказать давление на Маннергейма, с целью привлечь Великое Герцогство Курляндское для борьбы с русскими повстанцами.

Глава 29 Лето 1919 года. Русская пустыня

Письмо Юзефа Пилсудского об изъятии церковных ценностей

Строго секретно

Происшествие в Шуе должно быть поставлено в связь с подготовляющемся инсургентами в Питере сопротивлении декрету об изъятии церковных ценностей. Если сопоставить с этим фактом то, что сообщают газеты об отношении духовенства к декрету об изъятии церковных ценностей, а затем то, что нам известно о нелегальном воззвании Патриарха Тихона, то станет совершенно ясно, что схизматичное духовенство во главе со своим вождем совершенно обдуманно проводит план дать нам решающее сражение именно в данный момент.

Очевидно, что на секретных совещаниях влиятельнейшей группы черносотенного духовенства этот план обдуман и принят достаточно твердо. События в Шуе лишь одно из проявлений этого общего плана.

Я думаю, что здесь наш противник делает громадную ошибку, пытаясь втянуть нас в решительную борьбу тогда, когда она для него особенно безнадежна и особенно невыгодна. Наоборот, для нас именно данный момент представляет из себя не только исключительно благоприятный, но и вообще единственный момент, когда мы можем с 99-ю из 100 шансов на полный успех разбить неприятеля наголову и обеспечить за собой необходимые для нас позиции на много десятилетий. Именно теперь и только теперь, когда в голодных местах едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи, трупов, мы можем (и поэтому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией, не останавливаясь перед подавлением какого угодно сопротивления. Именно теперь и только теперь громадное большинство крестьянской массы будет либо работать на наших землях за нас, либо, во всяком случае, будет не в состоянии поддержать сколько-нибудь решительно ту горстку инсургентов которые могут и хотят испытать политику насильственного сопротивления польской власти.

Нам во что бы то ни стало необходимо провести изъятие церковных ценностей самым решительным и самым быстрым образом, чем мы можем обеспечить себе фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей (надо вспомнить гигантские богатства некоторых монастырей и лавр). Без этого никакая государственная работа вообще, никакое хозяйственное строительство в Польской Метрополии в частности и никакое отстаивание своей позиции в Антанте в особенности совершенно немыслимы. Взять в свои руки этот фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей (а может быть и несколько миллиардов) мы должны во что бы то ни стало. А сделать это с успехом можно только теперь. Все соображения указывают на то, что позже сделать это нам не удастся, ибо никакой иной момент, кроме отчаянного голода, не даст нам такой покорности широких крестьянских масс, который обеспечил нам нейтрализование этих масс в том смысле, что победа в борьбе с изъятием ценностей останется безусловно и полностью на нашей стороне.

Один умный писатель по государственным вопросам справедливо сказал, что если необходимо для осуществления известной политической цели пойти на ряд жестокостей, то надо осуществить их самым энергичным образом и в самый короткий срок, ибо длительного применения жестокостей народные массы не вынесут… Сейчас победа над инсургентами обеспечена полностью, именно в связи с голодом проведем с максимальной быстротой и беспощадностью подавление всех мятежных выступлений

Поэтому я прихожу к безусловному выводу, что мы должны именно теперь дать самое решительное и беспощадное сражение русскому духовенству и подавить его сопротивление с такой жестокостью, чтобы они не забыли этого в течение нескольких десятилетий. Самую кампанию проведения этого плана я представляю следующим образом:

В Шуе арестовать как можно больше, не меньше, чем несколько десятков, представителей местного духовенства, местного мещанства и местной буржуазии по подозрению в прямом или косвенном участии в деле насильственного сопротивления решению "Санационного Польского Комитета"об изъятии церковных ценностей. Тотчас по окончании этой работы он должен приехать в Варшаву и лично сделать доклад на полном собрании Польского Правительства. На основании этого доклада "Санационный Польский Комитете" даст детальную директиву судебным властям, тоже устную, чтобы процесс против шуйских мятежников, сопротивляющихся помощи голодающим, был проведен с максимальной быстротой и закончился не иначе, как расстрелом очень большого числа самых влиятельных и опасных черносотенцев г. Шуи, а по возможности также и не только этого города, а и Москвы и нескольких других духовных центров.

Самого Патриарха Тихона, я думаю, целесообразно нам не трогать, хотя он несомненно стоит во главе всего этого мятежа рабовладельцев. Относительно него надо дать секретную директиву контрразведке, чтобы все связи этого деятеля были как можно точнее и подробнее наблюдаемы и вскрываемы, именно в данный момент. Обязать З.Г. Крысоловского лично делать об этом доклад в Правительстве еженедельно.

Чем большее число местного населения и реакционного духовенства удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше.

Юзеф Пилсудский.

Из распоряжения Юзефа Пилсудского:

"На протяжении года Великая Польша ведет борьбу с сепаратистами различного толка на территории своих новых воеводств и колоний. Основной причиной наших неудач и временного успеха сепаратистов на отдельных территориях является нехватка людских ресурсов. Мы не можем поставить все население Польши под ружье и лишить Польшу полноценного и многочисленного нового поколения. Поэтому для борьбы с сепаратистами необходимо привлекать местное население из числа сознательных граждан. Система "санационных" батальонов в настоящее время недостаточно эффективно используется. Необходимо сформировать специальные "санационные" дивизии из половины существующих в настоящее время подразделений батальонного типа. Данные дивизии необходимо отправить для поддержки кадровых частей Польской армии и использования их в районе ведения активных боевых действий.

…Мы должны превратить Россию в пустыню, населенную белыми неграми, которым мы дадим такую тиранию, которая не снилась никогда самым страшным деспотам Востока. Разница лишь в том, что тирания это будет не справа, а слева, и не русская, а польская, ибо мы прольем такие потоки крови, перед которыми содрогнутся и побледнеют все человеческие потери капиталистических войн. Крупнейшие банкиры из-за океана будут работать в теснейшем контакте с нами. Если мы уничтожим Россию, то на погребальных обломках ее укрепим власть шляхты и станем такой силой, перед которой весь мир опустится на колени. Мы покажем, что такое настоящая власть. Путем террора, кровавых бань мы доведем русский народ до полного отупения, до идиотизма, до животного состояния. Наши юноши в жолнерских мундирах - сыновья потомков Костюшко и Понятовского - о, как великолепно, как восхитительно умеют они ненавидеть все русское! С каким наслаждением они физически уничтожают русский народ- офицеров, инженеров, учителей, священников, генералов, крестьян и рабочих…А когда мы будем властвовать над покоренными нами на восточных землях Польши народами, нужно руководствоваться одним основным принципом, а именно: предоставить простор тем, кто желает пользоваться индивидуальными свободами, избегать любых форм государственного контроля и тем самым сделать все, чтобы эти народы находились на как можно более низком уровне культурного развития… Ибо чем примитивнее люди, тем больше они воспринимают любое ограничение своей свободы как насилие над собой… Ни один учитель не должен приходить к ним и тащить в школу их детей… Но нужно действовать осторожно, чтобы эта наша тенденция не бросалась в глаза… Гораздо лучше установить в каждой деревне репродуктор и таким образом сообщать людям новости и развлекать их… Только, чтобы никому в голову не взбрело рассказывать по радио покоренным народам об их истории: музыка, музыка, ничего кроме музыки…"

Из детских сочинений:

"Легионеры озверели и мучили ужасно последних офицеров. Я сам был свидетелем одного расстрела: привели трех офицеров, по всей вероятности мичманов; одного из них убили наповал, другому какой-то легионер выстрелил в лицо, и этот остался без глаза и умолял добить, но легионер только смеялся и бил прикладом в живот, изредка коля в живот. Третьему распороли живот и мучили, пока он не умер".