История папства - Самуил Лозинский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После истребления династии Гогенштауфенов папство торжествовало. Оно присвоило себе право непосредственного распоряжения императорским престолом. Папа использовал свое «право» коронования императора и повлиял на избрание в 1273 г. австрийского графа Рудольфа Габсбурга. Рудольф еще до того обещал Григорию Х предпринять крестовый поход, не покушаться на папскую территорию и не воевать против папских вассалов. Однако, когда Рудольф потребовал присяги от жителей Романии, Этрурии и Ломбардии, папа заявил свой протест и не разрешил королю явиться на коронацию в Италию. Он потребовал от него также примирения с Карлом Анжуйским, «вечного» отказа от притязания на Неаполитанское королевство и признания за Римом Сицилии, Сардинии и Корсики. Рудольф остался лишь королем и до самой смерти не был коронован в императоры.
Папство считало окончательно решенным тянувшийся в течение трех веков спор между светской и духовной властью. Папа Бонифаций VIII (1294–1303) отказал Альбрехту I не только в императорском, но и в королевском титуле, потребовав в виде предварительного условия, чтобы Альбрехт обязался не назначать в течение пяти лет неугодного папе наместника в Ломбардии и Тоскане, лично являться на войну против врагов папы, торжественно заявить, что папство возложило императорскую корону на Карла Великого и предоставило право выбора императора курфюрстам. Наконец, Альбрехт должен был принести формальную присягу в верности папе. В 1308 г. трирский архиепископ Болдуин предложил курфюрстам избрать императором своего брата Генриха Люксембургского, который был единогласно провозглашен императором под именем Генриха VII. Окончательного утверждения, однако, папа не дал и ему, и, подобно своим предшественникам Рудольфу I и Альбрехту I, Генрих VII не был коронован папой в императоры. С ликвидацией германской проблемы для папства возникла новая — французская. Экономические условия Франции к началу XIV в. создали благоприятную почву для развития там нейтралистских тенденций. Естественно, что папство, отстаивавшее везде свое неограниченное господство, не допускало образования сильной власти, могущей оказать сопротивление притязаниям Рима. «Забота» о Франции с этого времени становится в центре внимания папской политики.
Глава седьмая. Папство в плену у Франции
IПередача папством владений сицилийской короны Карлу Анжуйскому вызвала недовольство арагонского короля Педро III, опасавшегося чрезмерного усиления Франции в Южной Италии. «Сицилийская вечерня» 1282 г. была использована им как предлог для войны с Францией. Тогда папа Мартин IV (1281–1285) объявил Педро низложенным с престола и освободил его вассалов и подданных от верности ему; Мартин «передал» французскому принцу арагонскую корону и призвал к организации крестового похода на Арагон. Крестоносцы подвергли мечу и огню все побережье Арагона, но папско-французский крестоносный флот был уничтожен в морском сражении у Палермо, и сухопутная армия, дошедшая почти до Барселоны, из-за недостатка снабжения вынуждена была отступить. В это время умер французский король Филипп III. Был заключен мир, по которому папско-французская коалиция понесла большие потери: Неаполитанское королевство распалось на две части — остров Сицилию, доставшийся Арагону, и Южную Италию с Неаполем, оставшуюся в руках французов.
Однако дружба между папством и Францией была непродолжительной. Французский король Филипп IV, вступивший в 1294 г. в войну с Англией, потребовал для покрытия военных расходов введения специального налога, который он распространил и на духовенство. Тем самым Филипп IV подчеркнул, что отныне требовавшееся ранее согласие Рима на обложение налогом духовенства и церковных земель отменялось. Папа Бонифаций VIII в специальной булле «Clericis laicos» (1296) резко выступил против мероприятий Филиппа IV, запретил обложение духовенства без разрешения курии, отменил все сделанные его предшественниками уступки в этом вопросе и угрожал церковными карами тем, кто будет взимать или платить не разрешенные папой налоги. В ответ на это король запретил вывоз из Франции золота, серебра и всяких драгоценностей за границу, и Бонифаций лишился возможности получать средства из Франции. Бонифаций VIII, дороживший французскими поступлениями, заметно смягчил буллу «Clencis laicos», резко порицавшую короля Франции изданием новой буллы. Вскоре Бонифаций VIII нашел новый источник средств: 1300 год был объявлен юбилейным годом, и всякий грешник, прибывший в Рим на 15 дней и ежедневно произносивший там молитвы в храмах св. Петра и св. Павла, не только очищался от всех своих грехов, но и приравнивался к крестоносцу, пользующемуся особыми милостями церкви. Желание освободиться от ответственности за различные преступления и попасть в категорию крестоносцев было в тогдашней Европе настолько велико, что за сравнительно короткий срок в Риме перебывало 2 млн. человек. Разумеется, эти пилигримы приходили в столицу мира не с пустыми руками: церковь и хозяева постоялых дворов собирали с них огромные суммы.
Юбилей настолько пришелся по вкусу папству, что Климент VI установил юбилей уже через каждые 50 лет, Урбан VI — каждые 25 лет; Бонифаций IX за свой сравнительно короткий понтификат (1389–1404) праздновал два юбилейных года: в 1390 и в 1400 гг. Им было продано много отпустительных булл, причем цена их в 1400 г. была гораздо выше таксы 1390 г., что мотивировалось близким концом мира, когда людям вообще не нужны будут деньги, вследствие чего имеющиеся деньги без ущерба для жертвователей могут быть отданы папству на «добрые дела».
Между тем в Рим приходили все новые известия о том, что во Франции духовенство облагается большими налогами и что король распоряжается так, как будто бы «на свете не существует папы». Бонифаций VIII снова резко выступил против короля, запретил ему взимание с духовенства налогов и вызвал в Рим некоторых прелатов, чтобы с ними обсудить меры борьбы против королевской политики, наносящей церкви ущерб. В поведении папы французское правительство усмотрело попытку «превращения Франции в папский лен», и началась горячая полемика между сторонниками «незыблемой королевской власти» и «неограниченного господства церкви». Во Франции снова был запрещен вывоз золота и серебра за границу и были созваны представители разных сословий, с тем чтобы они поддержали «авторитет» короля в его борьбе против «чрезмерных притязаний» папства. В ответ на это появилась пресловутая булла «Unam Sanctam» (18 ноября 1302 г.), в которой говорилось, что существует единая святая католическая церковь, которая имеет лишь одно тело и одну главу Христа и его заместителя — Петра и преемников последнего на папском престоле. Во власти папы находятся два меча: «один, подчиняющийся другому, светский — духовному». «Духовная власть, правда, передана человеку, но она не человеческая, а божеская, и кто не повинуется ей, противится воле господней и подлежит принудительному спасению». Далее было сказано, что «короли должны служить церкви по первому приказанию папы (ad nutum). Папе принадлежит право карать светскую власть за всякую ошибку. Светской власти это право не дано». В булле еще раз повторялась мысль о верховенстве папской власти: «Церковь не чудовище с двумя головами; во главе церкви папа единый, как един бог». Заключительные слова буллы гласили: «Мы торжественно заявляем, определяем и утверждаем, что подчинение римскому первосвященнику есть для каждого человеческого существа необходимое условие его спасения» (omnino esse de necessitate salutis).
Решительный тон Бонифация VIII объяснялся отчасти тем, что французский король в это время потерпел поражение в борьбе с Англией и папа надеялся на его вынужденное смирение; кроме того, Бонифаций VIII рассчитывал найти союзника в лице Альбрехта Австрийского, которому он предлагал императорскую корону, хотя незадолго до того называл его разбойником. Теперь Альбрехту предлагалось стать главой империи, в состав которой должна была войти и «преступная» Франция. Новому императору надлежало, по указанию папы, «стоять на страже созданного богом порядка». Отныне французский король — уличный мальчишка, который забывает, что папа — это тот, кому Христос сказал: «Управляй народами лозою железною и разбей их, как сосуд глиняный». Французы этого заслуживают, так как, по словам папы, они «собаки». Расчет Бонифация VIII оказался ложным: Альбрехт вовсе не рвался к борьбе с французским королем, а последний, несмотря на поражение, не намеревался идти на капитуляцию перед Бонифацием VIII и вступил с ним в решительную борьбу. Государственный совет Франции по инициативе ближайшего советника Филиппа IV — Гильома Ногаре обвинил Бонифация VIII в том, что он противозаконно занимает папский престол, и вынес решение о немедленном созыве церковного собора, который осудил бы папу как еретика, симониста и чудовищного преступника. В то же время королевские чиновники начали сильнейшую агитацию по всей стране против Бонифация VIII и о необходимости спасти Францию и церковь от угрожающей им опасности со стороны преступника папы.