Мародёр - Дмитрий Швец

- Это приказ, - сказал я наклонившись к уху коня. - Мы люди военные и приказы должны выполнять. Ты уяснил? - я погладил Алтына меж ушей. Конь захрапел, опустил голову, потянулся к Данкану, взглянул человеку в глаза.

Данкан и не подумал шевелиться, ответил тем же. Конь сделал шаг к нему, Данкан не двинулся, не дернулся. Алтын положил ему голову на плечо и закрыл глаза.

- Вот и славно, - Данкан потрепал животное по морде, и Алтын не возражал. - Прохор, веди его к кузнецу!

Вылезти из седла и слезть с лошади оказалось сложнее, чем туда залезть. С первого раза я не смог, рука запуталась в поводьях, ноги в стременах, я не удержался, свалился, на мгновение повис на боку Алтына и упал на землю, когда все распуталось само собой. При всех. Меня мало волнует, что обо мне думают, но так опростоволоситься при всех.

Зарождающийся смех Данкан убил одним лишь взглядом. Он протянул мне руку, помог встать и пообещал, что я обязательно научусь обращаться с конем.

С первыми лучами низкого зимнего солнца мы покинули Дол.

Глава 12

В Стожок мы прибыли с последними лучами заходящего солнца. Уставшие, замерзшие, голодные. Остановились в воротах низенького частокола. Данкан спрыгнул с коня, подошел к стражнику, коротко с ним переговорил и скрылся в будке.

Я повел плечами, не вылезая из седла, попытался размять спину, пожалел об этом, когда мышцы пронзила раскаленная игла. В седло я мог взлезть и держаться в нем тоже мог, мог и не упасть, когда надо было слезть с коня. Но зад с непривычки сильно болел. И спина затекла так, что хотелось умереть.

Данкан вернулся, снял шапку, почесал голову, вернул шапку на место.

- На постой встанем вон там, - он указал в сторону, за частокол.

Я застонал. Не выдержал. Так хотелось тепла и еды, а тут в чистом поле, ночью, зимой. Зима только начиналась, и холод был не таким жгучим, как о нем рассказывали парни, но для меня холод был в диковинку и он мне не нравился.

- Там постоялый двор, - усмехнулся Данкан, глядя, как я морщусь. – Будет тебе, Михей, и тепло и еда и постель. Держи! – он бросил мне кошель. – Сними комнату, расположись. Затем спустись в зал и закажи самого крепкого вина. Делай вид, что пьешь, но не пей. Сиди, жди нас. Мы скоро придем. Как увидишь не показывай, что мы знакомы. Просто сиди дальше, делай вид, что пьешь. И ножи при себе держи, но не свети. Припрячь, до нужного момента. Когда он настанет, ты поймешь.

- Зачем? – вместо меня спросил Яков, единственный в отряде, кто немного владел магией.

- Что там? – поддержал его Бенс, крупный парень, что предпочитал мечу топор.

- Да, так, - махнул рукой Данкан и хищно улыбнулся. – Лесовичок один гуляет. С ним людей десяток. Ну, может дюжина. Вчера приехал. Пока ведет себя тихо. Но это пока.

- Мы не затем приехали, - напомнил Яков. – Пусть им местные занимаются.

- Местных три старика с дубинами, - рыкнул Данкан. – Поможем им. Все одно же здесь.

Я напрягся. Чувствовалось в словах Данкана, что-то глубоко личное. И даже мне было понятно, что личное может помешать делу. Но возражать командиру никто не посмел, лишь Яков пробубнил что-то себе под нос. И у него чувствую тоже что-то личное.

Едва опять не запутавшись в сбруе, я слез с коня, взял его в повод.

- Я лучше пешком. Куда идти?

- Вон развилка, видишь? До нее, а потом шагов триста по дорожке. Не спеши.

Запах крови врезался в нос, едва я переступил порог постоялого двора. Я замер в дверях, осмотрелся. Столы почти все заняты, большая часть сдвинута в угол и там гуляет компания сурового вида мужиков. Они громко говорят, хохочут, парочка горланит пошлую песню. В другом углу расположилась женщина с малышкой лет десяти, но пьяных мужиков это не смущает.

Женщина торопливо ела, все время поглядывала на гуляющих мужиков и торопила дочь. Та, ковырялась ложкой в миске и морщилась. За соседним с ней столом, расположились двое, судя по одежде мастеровые. Они не обращали внимания ни на пьющих, ни на женщину с ребенком.

Я сделал шаг, дверь за спиной с грохотом закрылась. Песня на мгновение смолкла, мужики бросили на меня взгляды и вернулись к выпивке и песням. Женщина заторопила дочь сильнее. Я вдохнул, снова уловив запах крови. Демоны, что такое? Нет тут крови. Мужики пьют, женщина ест, мастеровые даже глаза на меня не подняли.

Зато трактирщик поднял. Радостно заулыбался и выскочил из-за стойки.

- Чем могу служить, сударь? – заискивающе глядя на пояс и меч, висящий на нем, спросил он.

- Комнату, еду, вино, воды чтобы умыться, и пусть кто-нибудь позаботится о моей лошади, - копируя тон Елизара и халкана Мирира, ответил я.

- Конечно! Но простите, а платить у вас есть чем?

Я, молча, хлопнул себя по карману, кошель отозвался звоном.

- Будет сделано! – радостно подпрыгнул трактирщик. – Пойдемте! О лошадке не беспокойтесь, о ней позаботятся.

Я шел за трактирщиком к лестнице, мой нос разрывал запах крови, становящийся сильнее с каждым шагом, пока не стал невыносимым. Я закашлялся.

- Простудились? – забеспокоился трактирщик.

- Что у тебя здесь за вонь? Вроде как кровью пахнет.

- Так мясо свежее привезли, - тут же отозвался он, - Разделываем на кухне. Простите, - он смущенно поклонился, но я успел увидеть, как сверкнули его глаза и блеск их мне не понравился. Что-то холодное коснулось меня, обволокло облаком и пропало. Что-то не так. Но что? Я сжал рукоять меча.

Мы поднялись в комнаты, трактирщик впустил меня, отдал ключ, сказал, что скоро подогреют и принесут воду. Я отмахнулся, сказал, что скоро спущусь вниз, вода подождет, сперва надо поесть. Он кивнул и убежал. Я задерживаться тоже не стал. Здесь на верху, кровью пахло меньше, но странный холодок все еще бродил по спине, и мне было от него не по себе.

Я оставил меч в комнате, два ножа спрятал под куртку и еще один засунул за голенище. Покрутился, осматривая себя, остался доволен, ножей не видно, и с ними спокойней. Спустился вниз.

Трактирщик выжидающе смотрел, когда