Сладкое зло - Венди Хаггинс

Он откашлялся и попытался объяснить:

— Я никогда и ни с кем не разговаривал подобным образом с тех пор, как приступил к работе. Я не разговаривал так, даже с теми четырьмя людьми, которых называю своими единственными друзьями. У тебя есть Пэтти и даже этот твой бойфренд. Так что, наш разговор с тобой для меня своего рода облегчение. Нечто вроде… приятного.

Он снова откашлялся.

Боже мой.

Неужели между нами произошел какой-то особенный момент? Я продолжила говорить с большой осторожностью, надеясь не разрушить атмосферу.

— Мне приятно… тоже, — проговорила я. — Я никогда не рассказывала ни о чем Джею. Он не имеет ни малейшего представления. Ты — единственный, с кем я об этом говорила, исключая Пэтти, но это не то же самое. Основную информацию она узнала от настоятельницы монастыря, в котором я родилась.

— Ты родилась в монастыре, — констатировал Кайден.

— Да.

— Естественно.

— В любом случае, — продолжила я, — я никогда не рассказывала Пэтти о тех изменениях, которые происходили во мне, или о тех вещах, которые могла делать, пока взрослела. Поэтому я могу понять одиночество.

— Даже если так, — произнес он. — Ее любовь к тебе…

Вот мы и дошли до этого.

Я росла с любовью и ничем больше.

Кайден рос с абсолютным пониманием того, кто он есть, и полным набором материальных благ, но без любви.

— А что же девушки, с которыми ты встречался? — осведомилась я, осознавая, что перехожу границы. — Уверенна, были те, которые тебя любили, и, возможно даже, те, которых любил ты…

— Ни одна девушка не любила меня. Необходимо знать кого-то, чтобы любить. Все они были просто страстно увлечены. Они хотели обладать мной. Это природа физического желания.

Мой желудок сжался от вины, когда я распознала в себе те чувства, которые он описал.

Но в тот самый момент, как я начала опасаться, что он заметит, в моей голове мелькнул образ Джейми Мур.

Она была бы способна его полюбить, если бы получила шанс. И, насколько мне не хотелось о ней думать, я чувствовала непреодолимое желание узнать больше о том, что случилось.

— В нашей школе учится девочка, с которой ты встречался в прошлом году. Я полагая, это случилось, когда ты только приехал. Она действительно хорошая.

— Джейми Мур?

Он кивнул в знак признания, но продолжал смотреть на дорогу.

Я не стала продолжать, опасаясь, что и так слишком увлеклась; к тому же тема заставляла меня нервничать.

— Смотри, здесь вот в чем дело, — произнес Кайден. — Они все с самого начала знают, что меня не интересуют отношения. Я никогда не лгал ни одной из них. Нет необходимости. Правда ранит сильнее, чем ложь. Джейми думала, что может изменить меня. Это было глупое предположение.

Казалось, он хотел, чтобы я поверила в его бесчувственность, но я не верила. За всеми его словами я видела проблески чего-то неравнодушного. Поэтому я решила капнуть поглубже.

— Ты когда-нибудь испытываешь сожаление или грусть оттого, что причиняешь им боль? — Я поспешила продолжить до того, как он ответит. — Пожалуйста, я не собираюсь судить. Просто пытаюсь понять тебя.

Он сжал руль сильнее, от чего костяшки его рук побелели.

— Что, если я скажу — нет, м-м-м? Что если я не испытываю никакого сострадания к тем, кому причиняю боль, или — еще лучше — тем, кто позволяет причинить себе боль и даже ищет этого?

Я держала свои руки на коленях и смотрела невидящим взглядом на надкусанное яблоко, постепенно темневшее по краям.

— Тогда мне было бы жаль тебя, — произнесла я.

— Почему?

— Потому что это печальный образ жизни и… я беспокоюсь о тебе.

— Не говори так. — Его тон был резким, почти сердитым. — Тебе не следует говорить об этом… о заботе. Ты едва меня знаешь.

— Ты тоже едва ли меня знаешь. И все же мы сейчас здесь. Ты предложил взять меня в эту поездку. Ты отвечаешь на мои бесконечные вопросы. Ты не принуждал меня ни к чему и не выдал своему отцу. Я рада находиться здесь, с тобой.

Вот.

Я сказала это.

Какое-то мгновение мы всматривались в глаза друг другу, прежде чем он вновь отвернулся к дороге и его хватка на руле ослабла.

Мой пульс снизился до нормального.

— Я бываю с девушкой только один раз, — начал он. — Иногда провожу время с одной девчонкой два… максимум три раза. Но я стараюсь никогда не думать о них, как о личностях. Чисто физическое удовлетворение. Я не обещаю звонить. Я даже не даю мой номер телефона; они сами его берут у других людей. Они приходят на выступления группы или на вечеринки, где я бываю, и делают мне подарки — уверен, ты можешь себе представить.

Хотелось бы мне, чтобы я не могла.

— Но после нашей третей встречи, Джейми дала мне нечто отличное от других. Она записала диск. Я видел, что она его детально продумала. Она сказала, что каждая композиция имела свое убийственное барабанное соло или уникальное ударное отступление. Это была отличная подборка. Мы встречались с ней три недели, довольно часто. Но, когда она сказала, что любит меня, мне пришлось порвать с ней. Мне нужно было, чтобы в конце она возненавидела меня. Поэтому на одной из репетиций я оставил свой телефон включенным с ее фотографией, одной из тех, что она мне присылала.

Он кинул на меня быстрый вызывающий взгляд, после чего вновь посмотрел на дорогу.

Полагаю, мне нужно было услышать все это.

Я совершенно во всем запуталась.

— Ты был в нее влюблен? — спросила я.

Он застонал и покачал головой:

— Боже, Анна.

Я вздрогнула.

— Верно. Забыл, что я еду со святошей.

Он вздохнул и, прежде чем продолжить, провел рукой по волосам:

— Нет. Я не был в нее влюблен. Я никогда и ни в кого влюблен не был. Я всего-навсего отвечаю на твой вопрос о том, было ли мне жаль кого-либо. Ответ — да. Ее мне было жаль. Боже, я не верю, что говорю об этом с тобой.

Прислонившись к спинке кресла, я смотрела в окно на растянувшиеся пейзажи Техаса, залитые вечерним солнцем, надеясь, что Кайден не видит, как я вытираю одинокую слезу сострадания, катившуюся по моей щеке.

— Не жалей меня, Анна, и не думай обо мне хорошо, только потому что я сделал это признание. Не обманывая себя, думая, что я не наслаждаюсь своей работой. Потому что я наслаждаюсь. Ты должна знать, с кем ты имеешь дело.

Что ж, настало время узнать больше о том человеке, с которым я имела дело.

— Ты когда-нибудь накачивал девушку наркотиками или подмешивал что-либо в ее напитки? — осведомилась я, все еще всматриваясь в вечерний Техас.

— Нет. Это для неуверенных в себе.

— Ты когда-нибудь использовал девчонку в своих интересах, если она пьяна или потеряла сознание?