Колония на кратере - Джеймс Купер

— Неужели вы думаете, Боб, что эти люди — наши бывшие товарищи?

— Да, мистер Марк, я в этом даже убежден; по словам индейцев, на корме шлюпки есть изображение птицы, а ведь вы, наверное, помните, что на нашей шлюпке был изображен орел с распростертыми крыльями? Затем, по слухам, дошедшим до Джонса, один из этих людей имеет красный шрам на щеке; вы, наверное, не забыли, что Билль Броун имел именно такой шрам. По-моему, мистер Марк, это, вне всякого сомнения, наши товарищи.

Марк призвал Джонса и стал подробно расспрашивать его о всем, касающемся тех людей. Джонс рассказал, что половина людей, бывших в шлюпке, погибла от голода прежде, чем они добрались до этой группы островов; что все они представляли собою уцелевшую часть экипажа коммерческого судна, потерпевшего крушение; что человек с шрамом на лице весьма искусен в кораблестроении, и что ему Ваальди поручил изготовить для себя шлюпку, которая не боялась бы ни бури, ни ветров.

Эта последняя подробность подтверждала уверения Боба, так как Билль Броун был корабельным плотником на «Ранкокусе». Все, очевидно, говорило в пользу того, что некоторые из матросов «Ранкокуса» уцелели и что они находились в неволе у предводителя индейцев, грозившего теперь погибелью и всей колонии переселенцев. Но сейчас не время было рассуждать, как освободить этих людей из плена, так как в данную минуту все внимание Марка было обращено на способы самозащиты и на средства обороны Рифа и его обитателей.

Глава XVIII

Когда весть о приближении индейцев распространилась среди переселенцев, ими вдруг овладел какой-то безотчетный ужас; однако, вскоре псе они настолько успокоились, что стали прилагать все свои старания к тому, чтобы обеспечить себе некоторую безопасность хотя бы только на первое время. Кратер со своими неприступными с внешней стороны стенами был естественною цитаделью Рифа. Легче всего, конечно, было отстоять «Ранкокус», но кратер, являвшийся, так сказать, житницей и сокровищницей наших переселенцев, Марк никогда не согласился бы оставить на произвол судьбы.

Слабейшим местом кратера являлся, безусловно, вход; на эту точку направили одно из более крупных орудий «Ранкокуса» с тем, чтобы преградить вход в кратер; со всех остальных сторон кратер спускался отвесными скалами вниз и потому являлся неприступным.

Две коронады были втащены на вершину. Две другие находились на только что достроенном судне «Друг Авраам Уайт», а остальные орудия, кроме трех, отвезенных на Пик, оставались на старом судне.

На «Ранкокусе», в его удобной каюте, остались Бриджит с ребенком и семья Сократа и Биглоу, а в качестве экипажа и защитников этого форта — Биглоу и Сократ. Бобу Бэтсу было поручено командование на кратере, при чем ему был дан в помощники Джонс.

Так как Риф представлял собою остров, то было ясно, что никто не мог приблизиться к нему иначе, как морем, или же посредством того моста, который был перекинут через маленький пролив, отделявший луговину от Рифа. Кроме того, Марк был уверен, что лодки индейцев никоим образом не могут добраться до Рифа раньше рассвета. Но ни Бобу, ни Марку не спалось и они, сойдясь вместе у судна, предпочитали задушевную беседу, прислушиваясь в то же время к малейшему шуму, доносившемуся до их слуха.

— Воля ваша, а только мне кажется, что маловато у нас народа, чтобы тягаться с этими негодяями: ведь их-то точно саранча, целая туча налетела; как смотрел я на это войско тогда с Пика, так их, наверное, было до полуторы тысячи, да и судов-то более ста я тогда насчитал.

— Да, правда, Боб, но что нам делать? Если бы даже их было не полторы тысячи, а целых пятнадцать, тогда нам все же пришлось бы вызвать их на бой; ведь в этом все наше спасение.

— Да, да, подраться надо, а главное, надо их порядком проучить! — воскликнул Боб. — Вот оно, как времена-то переменчивы! Вчера здесь были мир и тишина, а сегодня война, тревога; недавно здесь царило полнейшее спокойствие и беззаботность, а вот теперь суматоха, и страх, и опасения…

— Оохэ!.. Судно!.. — раздался в нескольких шагах от разговаривавших чей-то голос. Эти слова были произнесены на английском языке, да еще с ударением, свойственным только морякам.

Возглас раздался со стороны узенького пролива, отделявшего Риф от луговины, почти с того самого моста, где был перекинут досчатый мостик.

— Что это значит? — воскликнул Боб.

— Мне этот голос как будто знаком, — возразил Марк, — мне кажется, что я его узнал… Оохэ!.. Кто окликает «Ранкокус»?

— Как! Это судно — «Ранкокус»?! — воскликнул голос.

— Да, «Ранкокус», а вы не Билль Броун, корабельный плотник?

— Он самый! Да это никак мистер Вульстон! Ведь я вас узнал по голосу. Не можете ли вы мне указать, как пробраться через этот пролив?

— А вы одни, Билль Броун? Кто еще с вами?

— Нас двое: Джим Уаттельс и я; нас было девять человек на шлюпке, но Хильсон и наш матрос умерли с голода в пути, а семеро из нас остались живы.

— Тут с вами нет никого из темнокожих?

— Нет никого! Мы им откланялись уже часа два назад: как только мы увидали мачты судна, то сговорились тотчас же удрать от них. Сейчас вам нечего их бояться, а завтра поутру вам того не миновать! Теперь примите нас на ваше судно, мистер Вульстон, сжальтесь над беднягами, примите прежних своих товарищей, вызвольте из беды!

Марк, не задумываясь, указал пришельцам то место, где находился мост. Вновь прибывшие старые матросы «Ранкокуса» были действительно одни. Марк тотчас же свел их в палатку и предложил им поужинать.

Рассказ матросов во всем согласовался со сведениями, полученными Марком от Джонса. В последнее время Билль Броун настолько сумел завладеть расположением свирепого Ваальди, что тот позволил ему сопровождать его в походе вместе с Джимом Уаттельсом, считавшимся его помощником в качестве корабельного подмастерья.

Броун и Уаттельс находились в одной лодке с Ваальди в тот момент, когда с Пика вдруг раздался пушечный выстрел, так поразивший всех краснокожих. Даже Броун и тот не сразу сообразил в чем дело, а потом понял, что белые дали выстрел из орудия, при чем воспользовались для своих целей и горным эхо. Будучи в душе сторонником тех неизвестных бледнолицых, он умолчал о своей догадке и задумал направить Ваальди в противоположную сторону от Пика. Имея некоторое представление о направлении тех рифов, о которые разбился «Ранкокус», он решил завести его в эту сторону, рассчитывая здесь найти необходимый материал для сооружения хотя бы небольшого судна. Таким путем он рассчитывал вырваться из рук краснокожего тирана.

Ваальди, прельстившись добычей от остатков большого судна, на другой же день поутру вышел в море со своим флотом. Вскоре они достигли Пика, а двадцать четыре часа спустя уже очутились под ветром у Рифа. Эта удача наполнила сердце честолюбивого завоевателя Ваальди гордостью и радостью. Здесь не было ни неприступных скал, ни тех таинственных, грозных утесов, и ничто, очевидно, не могло здесь служить преградой его завоевательным целям. Правда, природа этих мест не представляла ничего заманчивого: повсюду виднелись лишь голые скалы, песчаные мели, да залежи морской соли; но при всем том он здесь надеялся на нечто лучшее.