Матрешка в перьях - Дарья Донцова

Я быстро бросила комок в раструб и ткнула пальцем в кнопку.

– Крышка! – завопила няня.

Но уже послышался скрежет, затем звук, похожий на кашель больного медведя, из пластиковой воронки вылетел фонтан пыли и разнесся по комнате.

– Я же вас предупреждала, – менторски произнесла Краузе. – Ну ничего, собрать грязь не составит труда. Покормлю Кису обедом, уложу ее спать и пройдусь тут с пылесосом. Не расстраивайтесь, Лампа, с первого раза не у всех получается создавать и уничтожать кирпичи, потренируетесь и все освоите. Хотите, я напишу для вас большими буквами таблички с руководством и положу возле завода и рубилки?

– Спасибо, но лучше вы с девочкой без меня займитесь строительством дома, – ощущая себя полной дурой, ответила я.

Ну вот почему я забыла про крышку? Держала ведь ее в руке, а не установила на место!

– Куда-то подевалась потолочная часть, – пожаловалась Краузе. – Вчера мы сели с малышкой играть, я решила сделать плиту перекрытия. Она большая, заливается в форму размером с лоток для холодца. Вон там лежит, видите? На полу, у батареи. Наполнила емкость, установила ее, как велено в руководстве, в теплое место, отвлеклась на создание кирпичиков. Сейчас посмотрела, а в ванночке почти пусто! Чудеса, да и только. Может, заготовка испарилась? В прямом смысле слова? Теперь я переживаю – вдруг нам не хватит смеси? Где ее взять?

– Цемент не мог улетучиться, – улыбнулась я и пошла к окну посмотреть на форму.

К моему удивлению, квадратная оцинкованная жестянка действительно оказалась почти пустой. Только на дне и на стенках виднелись небольшие комочки засохшей массы.

– Странно… – протянула я. – А что такое стоит вон там?

Краузе завертела головой.

– Где?

Я подошла к креслу у телевизора.

– Здесь фигурка вроде оленя. Вы сделали садовое украшение для кукольного дома? На мой взгляд, оно великовато, размером с тойтерьера.

– Нет, пока только с кирпичами работаем, – пояснила Роза Леопольдовна. – Зачем заниматься ландшафтным дизайном, если особняк не собран? Кисонька, это ты вылепила оленя?

– Не-а, – звонко отозвалась малышка.

Я наклонилась к статуэтке.

– Нет, на оленя не очень похоже, это скорее собачка. Пятнистая, частично белая, а местами серая. Мордочка как живая. А-а-а-а!

Краузе забеспокоилась:

– Что случилось?

– Она моргает, – пробормотала я.

– Лампа, дорогая, вы ошибаетесь, статуэтка не может моргать, она не живая, – заулыбалась няня. – Не знаю, откуда появилась эта безделушка. Зато отлично помню, как собралась поставить лоток с цементом вон у того кресла, потом передумала и отнесла к батарее. Вчера вечером никаких фигурок оленей или псов в комнате не было.

Я осторожно потрогала странное животное за ухо.

– Роза Леопольдовна, сколько времени застывает цементная масса?

– В инструкции написано, что он схватывается почти мгновенно, – пустилась в объяснения Краузе. – Сверху состав живо каменеет, а внутри остается вязким более суток. Поэтому не рекомендуется вынимать плиту из формы ранее, чем через сорок восемь часов.

– Это же Боня! – заорала я. – Песик случайно упал в ванночку, попытался встать, искупался в содержимом, пошел к креслу и – застыл. Хорошо, что ему на мордочку и на глаза цемента мало попало!

– Боня? – ахнула Краузе. – Какой ужас! Скорей вызывайте «Скорую»!

Я подняла несчастную обездвиженную собачку.

– Врачи тут не помогут, надо аккуратно удалить панцирь. В руководстве сказано, как можно размягчить плиту?

– Ее надо запихнуть в камнедробилку и включить самую высокую скорость, – доложила Краузе. – Давайте скорей проделаем эту операцию!

– Нет, это уж слишком радикальное решение, – покачала я головой. – У нас же не просто кусок цемента, а Боня, покрытый застывшим бетоном.

Краузе схватилась за виски.

– Ой, да, я сказала глупость…

– С каждым случается, порой против желания можно ляпнуть чушь, – утешила я няню. – Принесите из ящика с инструментами долото и молоток. Попытаюсь сколоть панцирь, которым обзавелся бедолага Боня.

– Сию секунду! – засуетилась няня и убежала.

Мы с Кисой пошли в гостевую ванную, и я увидела прямо посередине ее здоровенный унитаз ядовито-розового цвета.

– Вот! Но надо действовать очень аккуратно, – закудахтала Краузе, переступая порог.

– Это что? – спросила я, показывая на сантехнический агрегат.

– Унитазик, – заулыбалась Роза Леопольдовна.

– Откуда он тут взялся?

– Как? Неужели вы забыли? Это подарок от фирмы «Розовое счастье», – зачастила Краузе, отводя глаза в сторону, – награда за победу в конкурсе.

– Почему он до сих пор в доме? Я велела вернуть биотуалет в магазин, – наседала я.

Краузе смутилась.

– У вас ведь сломался фаянсовый друг, и я попросила Мирона его починить. Муж его осмотрел и объяснил: «Надо покупать новый». Представляете цену вопроса? И тут я вспомнила про презент. Отлично получилось, мы ни копеечки не потратили!

– Хорошо, – кивнула я, – но непонятно. Унитаз сломался в моей ванной, тогда почему этот биокошмар оказался в общем санузле?

– Э… э… – забормотала няня, – ну… ваша ванная скромных размеров, туда «Розовое счастье» не поместилось… вещь крайне нужная, дорогая, досталась даром, грех отказываться… люди в очереди за такой красотой годами стоят, а нам домой принесли…

– Сомневаюсь, что в Москве дефицит биотуалетов, – остановила я Краузе. – Уберите сей монумент.

– Ой! Нет! – замахала руками Роза Леопольдовна. – Смотрите, как красиво теперь в ванной стало. Оригинальный интерьер. Я видела в журналах, как люди парные раковины устанавливают, чтобы вместе умываться. Это очень удобно, модно, современно, все вокруг обзавидуются.

– Два мойдодыра, может, и неплохо иметь, – согласилась я. – Но к чему пара унитазов? Да еще в гостевом санузле?

– Ну как вы не понимаете? – ажитировалась няня. – Утром сядете вместе с Максом, поговорите о проблемах. Такое времяпрепровождение вас сплотит, скрепит ваши отношения. Вчера днем Мирон слегка улучшил «Розовое счастье».

– Боже, спаси нас от креативных идей парня, – буркнула я, вспоминая, как муж Краузе чинил кран в моей ванной[8].

Однако Роза Леопольдовна проигнорировала ехидное замечание и, закатив глаза, вещала дальше:

– Теперь не надо менять наполнитель фильтра биотуалета. Мирон подсоединил его к особой трубе, которую протянул сам, она ведет прямо на кухню.

Я потрясла головой.

– Я нажму на слив, и содержимое унитаза окажется на сковородке? Креативно!

Краузе схватилась руками за щеки.

– Боже! Конечно, нет!

Я посмотрела на часы, висящие у зеркала.

– Больше не могу болтать о глупостях. Надо поскорей освободить несчастного Боню, мне пора ехать по делам. Пусть Мирон сегодня же отсоединит этого монстра. Вызовите представителя фирмы, мне не нужны подарки. И уж точно я не собираюсь обсуждать с мужем дела, восседая на унитазе, лучше схожу с ним в кафе.

– Но в ванной интимнее, – попыталась спорить Краузе. – Пожалуйста, не выбрасывайте «Розовое счастье». Оно вам необходимо, станет семейным талисманом.

Я покосилась на няню. Ох, что-то здесь нечисто! По какой причине Роза Леопольдовна настаивает на присутствии сего агрегата в нашей квартире?

– Очень полезная сантехника, – все больше входила в раж няня, – многофункциональная. Например, сейчас надо отбить с собачки цемент. Где произвести эту процедуру? Тут нам как раз и придет на помощь «Розовое счастье».

Краузе выхватила у меня из рук окаменевшего Боню, поставила его на закрытую крышку стульчака и продекламировала:

– Нету на свете ничего, лучше «Розового счастья»! Оно всегда с тобой!

Чихуахуа неожиданно чихнул. Крышка мгновенно перевернулась, Боня исчез из вида, послышался чавкающий звук, потом раздалось шипение и хлопок. Я бросилась к унитазу и заглянула внутрь, очень надеясь увидеть песика сидящим на розовом пластике. Но перед глазами предстало широкое отверстие. Боню смыло в трубу!

– Мама… – прошептала я. – Что делать?

Роза Леопольдовна попятилась к двери.

– А где Боня? – спросила Киса.

– Он пошел… э… поплавать, – заикаясь, ответила Краузе. – Заниматься спортом, чтобы стать здоровым.

– И когда Боня приплывет назад? – полюбопытствовала малышка.

– Ну… э… под Новый год, – пообещала няня. – Он… э… изменится… получит новую шубку… мда… и… э… э… может, станет внешне другим… да… да.

Она перестала вещать глупости и молча уставилась на меня. Я не знала, что сказать. Пауза затянулась, ее прервал звонок в дверь.

– Откройте, – мрачно велела я Краузе, изо всех сил стараясь не разрыдаться при Кисе.

Бедный маленький чихуахуа. Песик не заслужил такой смерти.

– Помогите! – заорал издалека женский голос. – Скорее, в моей кухне нашествие крыс! Пожалуйста!

Я, опередив Краузе, ринулась в холл и распахнула входную дверь. В квартиру влетела Жанна в байковой пижамке с принтом в виде обезьянок и бросилась мне на шею.