Записки бухарского гостя - Фазлаллах ибн Рузбихан

из них не посмел ступить [ногой] на ханские земли. Если даже вследствие похода в Хорасан и Ирак между ханским войском и областями Мавераннахра случится большое расстояние, чтобы они, [казахи], из страха отмщения не вступали бы в эту страну. Не дай бог, ибо вследствие этого его величество вышел бы в своей мести за пределы ярости Бахрама[258].

Действительно, казахи являются такими алчными людьми, что шакалы их жадности алчными зубами разрывают шкуру овцы Исмаила и, чтобы в доме жилось жирней, уносят ее курдюк из Мекки в отдаленную Кипчакскую степь. /84а/ Из кишок делают тетиву для лука, а из желудка ее делают обвертку для наконечников стрел. Само мясо ее — жертвенное, [его] сушат несколько лет, а головой ее угощают родственников из [числа] казахов. Из шерсти ее шьют сначала [себе] рубашку, а под конец делают саван и завертывают в него тело ..............

Одним словом, с намерением отразить этот народ от Самарканда [хан] с многочисленным войском направился в Туркестан, чтобы их устранить. Когда он дошел до границ страны казахов, то, миновав Сыгнак, он приблизился к Кара-Абдалу[259], который является серединой их зимовий. В том же году он вознамерился [пойти] на улус Бурундук-хана и совершил на него нападение. Вышеуказанный, бросив скот и имущество, обратился в бегство. Его величество прибежище халифата, хан, сопутствуемый божественной помощью, победитель, любимец воинов и раийатов, возвратился в Туркестан под сенью могущества, счастья и милостей всемогущего.

В том же году он совершил паломничество к священной гробнице и месту успокоения искреннего друга, превосходительного Хваджи Йасави, да освятит Аллах его преславную душу, и принес пожертвования и милостыню живущим при этом благословенном месте и обителям этой, многоблагодатной обители. ........

/84б/ Возвращаясь обратно из Туркестана, [хан] отправился в Самарканд. В этом году, который был девятьсот четырнадцатым годом[260], в стольном городе Бухаре он принял твердое решение отправиться на священную войну с ними, [казахами]. Улемы Хорасана выдали фетвы об их неверии, и поход на них, согласно фетвам, стал обязательным. Поскольку речь зашла о фетве на войну с казахами, то мы здесь расскажем о том, что стало известно из сообщений заслуживающих доверия людей об образе жизни (казахов) в отношении вероисповедания, чтобы было ясно, почему по божественному закону война с ними необходима, если будет угодно Аллаху всевышнему. А он содействует и оказывает помощь.

ГЛАВА XXV

ПАМЯТКА О ТОМ, ЧТО СТАЛО ИЗВЕСТНО О ВЕРОВАНИИ И ПОСТУПКАХ КАЗАХОВ, И ОБЪЯСНЕНИЕ ФЕТВЫ НА ВОЙНУ С НИМИ

Раньше было упомянуто, что казахи являются одним из родов узбеков улуса Чингиз-хана. Первые поколения потомков Чннгиз-хана, управлявшие миром, не принимали ислам до времени Газан-Махмуда, сына Аргуна, сына Абака-хана, сына Хулагу-хана, сына Тулуй-хана, сына Чингиз-хана. Газан в стране Иран является первым государем ислама. Потом его брат Олджайту-султан Худабанде и все прочие, бывшие в улусе Чингиз-хана в Иране. После принятия ислама Газаном [там] уже все стали мусульманами. А в улусе Чагатай-хана первый, кто сделался мусульманином, был Барак-хан, современник Махмуд-Газана, да смилуется Аллах над ним. Можно сказать, что Газан-Махмуд, да помилует его Аллах, был превосходной звездой, появившейся на месте восхода потомков Чингиз-хана и бросившей присущим ей образом на мир свет руководства. Рассказывают, [что] в день принятия им ислама триста тысяч колчанов удостоились счастья принять ислам. Предки высокостепенного ханского величества [Шайбани-хана] тоже близко /85а/ ко времени Махмуд-Газана удостоились принять ислам.

Памятка о принятии ислама предками ханского величества[261]

О высокостепенном ханском величестве рассказывали, что его величество изволил сказать: «Наш предок в пятом поколении от Чингиз-хана сподобился принять ислам, поспешив приобщиться к красе превосходства истинной веры. В тот день, когда его высочество, [предок Шайбани-хана], принял ислам, весь улус Ючи-хана, состоявший из разных родов узбеков, обратился в мусульманство. Уши разума этого народа услыхали призыв глашатая: О вы, которые уверовали! Веруйте в Аллаха и его посланника — и язык их изрек: Веруем в Аллаха и его посланника[262]. Дарующий помощь Аллах — свет небес и земли[263], светом руководства объяснил [им] их путь следования, чтобы они, согласно изречению: Ведет Аллах к своему свету, кого пожелает[264], поспешили стать на путь истины и призыв Аллаха — Он призывает к обители мира и ведет кого пожелает к прямому пути[265] — призвал к накрытым столам рая и к достижению райских удовольствий и радостей и обратил их лицом на путь к исламу, чтобы они обрели, что пожелают души и чем услаждаются очи[266].

Отсюда следует, что улус казахов в тот день принял ислам согласно слову:

Если будете поступать как указано свыше, то вы спасете благодаря мне свою кровь, имущество на пути ислама. Они спасли достояние, душу и рабов своих и подняли знамя мира в областях своей страны благодаря восхвалению веры. Так закрепились корни ислама в улусе казахов в начале принятия ислама в улусе Чингиз-хана. /85б/ Однако потом, как рассказывали достойные доверия люди, стало известно, чтосреди них распространены некоторые обычаи язычества. Как рассказывали надежные люди, среди них существует изображение идола, которому они земно кланяются. Нет сомнения, что земные поклоны идолу — есть деяние, суть которого — язычество, ибо это есть настоящее глумление над верой и божественным законом. Улемы говорят, что деяние, от которого проистекает неверие, иногда — поступки, иногда — слова. То, что является словом, есть выражения, которые факихи-ханифиты, да воздаст им Аллах добром, постарались занести в списки и написать [о них книги]. Поскольку большая часть [высказываний ханифитов] согласуется с правилами учения Шафии, да смилуется Аллах над ним, [то] шафиитские имамы согласились с ханифитами и даже записали в книге «Вероотступность», что мы-де не представили подробно выражений неверия по той лишь причине, что это сделали ханифитские имамы в своих записях и собраниях [выражений неверия] и большая часть [их] соответствует нашим положениям. Поэтому за каждое слово, которое ханифиты считают поводом для обличения в неверии, и они признают это неверие, они выдают фетву. Мы же [с выдачей] согласны. Что касается поступков, то это деяния, которые по существу являются неуважением и насмешкой над божественным законом, как-то: земные поклоны идолу, бросание Корана в грязь и тому подобное, что является подлинным глумлением над божественным законом, неуважением и презрением к вере.

Следовательно, мы наблюдаем человека, кладущего земные поклоны перед идолом, и в то же время становящегося на молитву в часы намаза. Мы выносим приговор в его неверии и вероотступничестве