Не родись пугливой - Ирина Хрусталева

Она продиктовала адрес, сообщила о том, что сейчас происходит с подругой, и, попутно получив некоторые рекомендации, тут же бросилась их исполнять. Она схватила огромный бокал, наполнила его водой, всыпала туда столовую ложку питьевой соды и плюхнулась на колени перед Кирой.

– Кирюша, миленькая моя, ты должна это выпить, немедленно, а потом еще, как можно больше, – умирая от страха за подругу, взмолилась она. Кира посмотрела на нее помутневшими глазами, пытаясь что-то сказать, но у нее ничего не получалось. Катя пихала той бокал в рот, чтобы она выпила. – Это нужно сделать, Кирюша, пока приедет «Скорая помощь». Пожалуйста, очень тебя прошу, пей! – всхлипывала она.

Кира открыла рот, попробовала сделать хоть глоток, но не смогла. Ее голова упала на колени подруги, и Кира лишь протяжно застонала. Катя сжала зубы, встала с пола и бегом полетела в ванную комнату. Там она нашла кружку Эсмарха, вылила содержимое бокала туда, добавила еще воды, соды и вновь вернулась на кухню. Долго размышлять у нее не было времени, поэтому девушка, схватила голову подруги, зажала рукой ее шею и, разжав Кире рот, сунула туда шланг. Кира начала давиться, но Катя продолжала делать свое дело, намертво зажав ее голову. Она вытянула руку вверх, насколько это было возможно, и держала ее так до тех пор, пока содовый раствор вливался в желудок Киры. Сдернув с себя махровый халат, Катя бросила его прямо на пол, Кире под голову, и только после этого выдернула шланг из ее рта. Следом за шлангом хлынул фонтан воды, и Кира едва не захлебнулась. Зато спустя пять минут она уже почти осмысленным взглядом посмотрела на Катю и еле слышно прошептала:

– Что это со мной, Катюша?

– Ты чем-то отравилась, – ответила та. – Как ты? Тебе сейчас полегче? Я в тебя три литра содового раствора влила.

– Вроде легче, не пойму пока, – ответила Кира. – Но желудок… по-прежнему очень больно.

– Ты полежи, я сейчас, – сказала Катя и понеслась в гостиную к секретеру, где держала аптечку. Она вспомнила, что там должно лежать лекарство, которое месяц назад принесла ее мать. Отдавая тогда упаковку препарата дочери, Марина Витальевна объяснила:

– Этот препарат универсален. Помогает практически при любых желудочных инфекциях, любых отравлениях, хоть пищевых, хоть токсичных, его в нашей лаборатории разработали. Правда, испытание пока только на животных проводили, но я уверена, что людям он будет помогать еще эффективнее.

Катя схватила упаковку и ринулась обратно к подруге.

– Вот, выпей это лекарство, – велела она. – Мама говорила, что оно сразу помогает при отравлении.

Кира проглотила то, что ей дала Катя, и простонала:

– Интересно, чем же я так могла отравиться? Вроде ничего такого не ела вчера, а сегодня вообще не завтракала, времени не было. Дома, правда, молоко пила, но всего три глотка.

– Может, молоко не свежее было? – предположила Катя.

– Кто его знает? – пожала плечами Кира. – Мне действительно показалось, что вкус странный. Только не думаю, что от трех глотков может быть так плохо, – снова сморщилась она. – Слушай, а мне и правда легче становится, – отметила девушка, прислушиваясь к своим ощущениям. – Помоги-ка мне подняться, – попросила она подругу. Та с готовностью выполнила просьбу и посадила Киру на стул. Девушка окинула взглядом пол, где она только что корчилась от боли, и сморщила носик. – Я сейчас немного посижу и все уберу, – глядя на мокрый халат, проговорила она. – Ты пока окно открой, а то дышать нечем.

– Я сама все уберу, не дергайся, – ответила Катя, сгребла халат в кучу и понесла его в ванную комнату, где стояла стиральная машинка. Только она вернулась обратно, как зазвонил домофон. Девушка сняла в прихожей трубку и поинтересовалась: – Вам кого?

– Открывайте, «Скорая»! – рявкнули в ответ, да так громко, что Катя чуть не выронила трубку из рук.

– Проходите. Зачем орать-то? – проворчала девушка и нажала кнопку, чтобы дверь подъезда открылась. Глянув на себя, она быстро натянула джинсы и футболку. Через пять минут на пороге материализовались двое парней в застиранных халатах.

– Ты, что ли, с отравлением? – спросил один из них.

– А почему это вы мне тыкаете? – встала в позу Катя. – Что за панибратство с пациентами?

– Извините, мадам, – буркнул второй парень. – Где больной?

– Не больной, а больная, – уточнила девушка. – Она на кухне, идите за мной, – велела она и первой пошла в нужном направлении. Как только медики вошли в помещение, один из них как-то странно повел носом и с удивлением посмотрел на своего напарника.

– Ты чувствуешь? – спросил он у того.

– Да, странный запах, – кивнул он в ответ.

– Извините, Кире было очень плохо, ее рвало, и мы не успели проветрить, – начала оправдываться Екатерина.

– Не в этом дело, девушка, – отмахнулся эскулап и обратился к Кире: – Вы можете предположить, чем отравились?

– Нет, не могу, – ответила та. – Вчера я практически ничего не ела, а сегодня утром выпила немного молока.

– Где пакет, из которого вы наливали молоко?

– Дома остался, – растерянно ответила девушка.

– Может, для начала вы что-нибудь сделаете, а уж потом будете задавать вопросы? – вклинилась в разговор Катя. – Полчаса назад человек чуть не умер.

– Вы что-то сами предпринимали? – задал вопрос доктор, открывая большой медицинский чемодан. Он выудил оттуда длинную кишку и начал ее разматывать. Как только Кира увидела эти приготовления, она тут же поняла, что с ней собираются делать, и зажала рот двумя руками.

– Ради бога, только не это, – с испугом простонала она. – Моя подруга только что влила в меня три литра содового раствора. Второй такой экзекуции я не переживу!

– Содовый раствор не может промыть желудок как следует, он только приостановил процесс. Если мы не введем вам специальный препарат, то приступ обязательно повторится.

– Что, все настолько серьезно? – испуганно спросила Кира.

– Если я не ошибаюсь и мой нюх меня не обманывает, то весьма, – сдержанно ответил доктор. – Мне бы сейчас хотелось посмотреть на то молоко, которое вы пили.

– Я могу сбегать, принести, здесь пять минут ходьбы, – вызвалась Катя. – Слушайте, а зачем вам это молоко? – спросила вдруг она. – Какая разница, чем отравилась моя подруга, молоком или водой? Отравление – оно и есть отравление, вы лучше делайте быстрее что-нибудь!

– Девушка, давайте не будем разводить бесполезную дискуссию, – строго сказал врач. – И вы не будете учить меня, что делать. Я же не спрашиваю вас, почему вы носите разные тапочки? Думаю, вам так удобно, вот и все.

– А при чем здесь мои тапочки? – не поняла юмора девушка и машинально опустила взгляд на свои ноги. Она увидела, что действительно стоит в разных тапочках, и никак не могла сообразить, как это случилось. Не зная, что сказать, Катя снова напомнила, что было бы неплохо заняться больной. Врач, не обращая на нее внимания, тем временем обратился к своему напарнику:

– Давай сейчас как следует промоем и отвезем ее в клинику. А вы, девушка, не стойте, идите за молоком, – снова поторопил он Екатерину. – Если будет образец продукта, которым отравился человек, легче будет проходить лечение.

– Так бы и сказали сразу, – проворчала девушка. – А то наводите здесь тень на плетень. А ее обязательно нужно госпитализировать?

– Думаю, что да, – кивнул врач. – Не следует рисковать. Вдруг приступ снова повторится? Вы идите, идите.

Катя радостно посмотрела на подругу и незаметно подмигнула ей. Прежде чем уйти за молоком, она наклонилась к уху Киры и прошептала:

– Вот видишь, все само собой получилось, теперь ничего не нужно будет придумывать. Уже сегодня тебя отправят в больницу, и все проблемы решатся сами собой.

– Да уж, – вздохнула та и вымученно улыбнулась. – Как говорится, нет худа без добра. Ой, кажется, у меня снова кружится голова, – испуганно прошептала она. – Катя, мне снова плохо!..

– Сделайте же что-нибудь, – взгвизнула та, бросившись к врачу. Тот совершенно спокойно отдал приказания своему напарнику, а сам велел Кире идти за ним в ванную комнату. Она безропотно подчинилась, потому что ей действительно становилось все хуже. После того как врачи закончили свое дело, они привели ее в комнату и уложили на диван. Один из них начал дозваниваться в больницу, чтобы приняли пациентку с отравлением.

– Не нужно никуда звонить, везите ее в Боткино, там моя мать работает, – проговорила Катя. – Я ей позвоню. Сейчас заедем домой к Кире, заодно захватим пакет того злосчастного молока. У матери в больнице есть лаборатория, там его и проверят. Если подтвердится, что это действительно отравление молоком, я на этот завод в суд подам! Таких производителей гнать нужно в три шеи, – процедила она сквозь зубы, глядя на бледное лицо подруги.

Катя быстро схватила трубку и набрала номер кабинета матери. Та работала заведующей хирургическим отделением.