«Властелин мира» - Николай Дашкиев

Утих шум. Настала тишина. Вновь с тихим свистом «ти-ти-дю» промчалась, хлопая крыльями, ночная ласточка. А двое людей все еще сидели на толстенной ветке дерева, не решаясь продолжать свой опасный путь.

– Как вас зовут, девушка? – шепотом спросил Михаил.

– Парима… – она помолчала и подняла голову с его груди. – А вас?.. Вы действительно русский?

– Да, русский. Вернее, украинец. Михайло Лымарь, – ответил он по-украински.

– Ми-Хау-Ло-Ли-Мау… – девушка запнулась и очень серьезно прошептала: – Какое длинное, какое сложное имя!

– Ми-хай-ло! – повторил он еще раз. Но для Паримы и это было слишком сложно. Пришлось согласиться на Ми-Ха-Ло.

…Вот так и познакомился Михаил Лымарь с малайской партизанкой Паримой.

Как выяснилось позже, Парима в тот день возвращалась из дальней разведки. Лымаря она встретила невдалеке от партизанской базы, но повести его туда побоялась и решила добраться до ближайшего селения. Ночь настала неожиданно быстро, вот и пришлось им заночевать в «римбе».

Парима в прошлом была «ми-цай». Так называют в Малайе девочек, проданных обнищавшими родителями для услужения в богатые семьи. Ей повезло: она не претерпела горькой участи всех «ми-цай», достигающих девичьего возраста. Ее хозяин сбежал, когда началась война с Японией, и с того времени Парима выполняла в партизанском отряде ответственную и опасную работу разведчицы.

Именно Парима и стала для Лымаря проводником, переводчиком, ближайшим другом. А когда выяснилось, что в связи с объявлением в Сингапуре осадного положения пробраться туда нельзя, она предложила Михаилу наладить радиосвязь в партизанском отряде.

Милая, хорошая девушка!

Лишь теперь Михаил понял, что не там, не под стенами Гринхауза, полюбил он Париму. И не там, на тропке в «римбе». Это происходило день за днем, постепенно, незаметно… И вот уже нет сил противиться чувствам… О, если бы только Парима пришла сюда! Он подхватил бы ее на руки, зацеловал бы!..

Он сидел, закрыв глаза, прислушивался к глухому говору дождя, не зная, что уже давно на пороге его хижины, обхватив колени руками, сидит любимая девушка и смотрит на него счастливым и печальным взглядом.

– Ми-Ха-Ло… – Парима произнесла это так тихо, что сама еле услышала за шумом дождя. – Ты на меня не сердишься, Ми-Ха-Ло?

А ему казалось: мерещится.

– Почему ты вздыхаешь, Ми-Ха-Ло?.. Ведь я не нарочно…

Он открыл глаза. Заморгал растерянно. А затем, – куда и девалась решительность! – подошел к девушке, сел рядом, спросил тихо:

– Так ты не сердишься, что я тебя подбросил так высоко?

Она посмотрела на него с удивлением:

– Нет, нет! Это было чудесно!

– Чудесно?! – Михаил вскочил сияющий, полный силы и счастья. – А еще хочешь?

– Хочу… – Парима доверчиво, как ребенок, протянула к нему руки. А он, чувствуя, что способен сейчас гору сдвинуть с места, схватил девушку и подбросил так, что ее локоть, ударившись о крышу, пробил пальмовые листья. Но это, вероятно, было не больно, так как Парима, упав в объятия Лымаря, лишь радостно смеялась.

И струя дождя, хлестнувшая их сквозь образовавшееся в кровле отверстие, не была неприятной: Михаил покрепче прижал к себе девушку, защищая ее собственным телом.

Он выпустил Париму из объятий лишь когда к радиостанции начала добираться вода.

– Давай быстрее плащ!

– Ах, Ми-Ха-Ло, милый… – Парима вспомнила о поручении. – Я совсем забыла: немедленно беги к командиру. Шифровка из Гринхауза, от Чена-старшего… А русского инженера зовут… Чеклоу. Да, мистер Чеклоу…

– Погоди, погоди… – что-то очень знакомое послышалось Лымарю в этом имени. – Чеклоф… Нет, это не по-русски… Чеклов. Шеклов…

Он умолк пораженный и вдруг выкрикнул:

– Щеглов?!.. Инженер Щеглов?.. Но как он здесь очутился?

А потом, – Парима даже не поняла, как это случилось, – Ми-Ха-Ло поцеловал ее прямо в губы и выскочил из хижины.

– Чеклоу… Шеклоу… – машинально шептала она, прижимая руки к груди.

Она улыбалась радостно и растерянно: теперь ей стало ясно, почему любимому не понравилось имя «Слон». Слон – мудрый, сильный, но медлительный, вялый. А Ми-Ха-Ло как огонь. Его надо назвать «Пламенный Слон». И не по-английски, а по-малайски…

…Здесь, в хижине, носившей почетное звание «радиорубки», сейчас рождалось новое, благозвучное имя. Его трудно перевести на наш язык, но оно понравилось позже многим малайским матерям.

И это имя с грустью, с гордостью, с любовью еще долго повторяла смуглая девушка Парима. Повторяла до тех пор, пока…

Но об этом – позже.

Глава XVII

Мистер Паркер рискует жизнью

На рассвете пригожего июльского дня по улицам Сингапура, – «города Льва» по-малайски, – в сопровождении бронетранспортера мчался черный лимузин.

Город был пустынным – еще не истекло «комендантское время».

Проволочные рогатки у полицейских участков, пулеметы и легкие пушки в усадьбах богачей на Джонсон Пиар, главной магистрали Сингапура, свидетельствовали о тем, что партизан здесь боятся очень, и, вероятно, не без оснований.

На улице Сент Эндрюс Роуд, возле главного полицейского управления, огороженного, как настоящая крепость, несколькими рядами колючей проволоки, к лимузину и бронетранспортеру присоединился средний танк. При выезде из города эта небольшая колонна задержалась, пока разминировали дорогу, а затем двинулась по автостраде на перешеек Кра – к дамбе, связывающей Сингапур с собственно Малайей.

Лишь очень немногие знали, что в черном лимузине едет мистер Паркер.

Миллионер рисковал жизнью: партизаны вновь появились в районе Сингапура. Конечно, лучше было бы воспользоваться вертолетом, но после одной воздушной катастрофы, которая, к счастью для него, окончилась благополучно, Паркер боялся даже подходить к самолету. Да, в конце концов, и вертолет не давал полной гарантии: во время последнего налета на военный аэродром партизаны захватили батарею зенитных пушек и перегнали на свою территорию несколько реактивных истребителей.

Каждое движение мистера Паркера, каждая затраченная им минута стоили больших денег. А весь в целом он оценивался в полмиллиарда долларов, и можно было предполагать, что после успешного разгрома английской «Денлоп Раббер компани» эта сумма удвоится. Видимо, очень большой бизнес заставил миллионера бросить все дела и направиться в глубь Малайи.

Генри Харвуд сообщил, что закончил сооружение нового интегратора и готов продемонстрировать его действие. Между строками письма Паркер прочел намек на то, что Харвуд еще не договорился с Книппсом окончательно и готов даже порвать с ним. Подобное положение требовало немедленных действий.