Реликт (СИ) - Тепеш Влад

— И как вам, Владислав? — мило улыбается мама Стеллы.

Она уже явно не возражает против замены Питера на меня.

— Очень оригинально и необычно, — говорю я. — Да, Стелла, ты выиграла: я никогда раньше не пробовал ни одного из этих вот трех блюд.

— Тогда вот еще отведай голубцов с шампиньонами!

Я испытываю когнитивный диссонанс: улыбка Стеллы… она счастливая и совершенно натуральная, искренняя. Ну серьезно, можно ли представить себе такое радушие от человека, которого я в живот ножом ударил? Вот если бы там была конская доза крысиного яда — тогда улыбка была бы уместна, но из тех же тарелок накладывают себе другие гости и сама Стелла… Но нет, Стелла улыбается искренне, в ее глазах настоящая радость и веселье настоящее. Странно.

А вот Войс сидит напротив и сверлит Стеллу взглядом, полным с трудом скрываемого бешенства. Блин, она что, правда ревнует?

Голубцы с шампиньонами оказались похожи на нормальные голубцы, но с шампиньонами. Портит их только то, что шампиньоны положены вместо мяса.

— Замечательные голубцы, — говорю я. — А можно мне еще во-о-н той аппетитной подливки?

— Конечно, Владик, — счастливо улыбается Стелла, — только учти, она острая маленько.

Подливка выглядит так, словно ее приготовил повар пятизвездочного ресторана, даже лучше. В ней плавают крупные румяные поджаристые кубики, м-м-м…

Я отправил в рот сразу столько, сколько влезло в ложку. Да, остренькая…

…Соя.

— Как вам? — любопытствует мама Стеллы.

— И вправду остренькая, — говорю я и шарю глазами по всему столу.

Трава, трава, везде одна трава.

И тогда я все понял. И бешенство в глазах Войс, и безграничное счастье в глазах Стеллы. Чертова сучка все же не удержалась от мести.

Я попал на званый обед вегетарианцев.

Две могилы

И тогда я все понял. И бешенство в глазах Войс, и безграничное счастье в глазах Стеллы. Чертова сучка все же не удержалась от мести.

Я попал на званый обед вегетарианцев.

Зачем обедать перед отправкой на званый обед, говорила она. Конечно, таков был ее план: заманить меня, голодного, на вегетарианский обед, где нет ни кусочка мяса. Блестяще задумано, блестяще реализовано.

Деваться некуда, следует признать, что есть в этой мелкой попытке мести какая-то элегантность. Пожалуй, самая изящная месть, которой мне когда-либо мстили. По большому счету, заслужить первое место в номинации «самая элегантная и утонченная месть мне» не так чтоб очень сложно, поскольку я за последние тысячи лет слишком редко прокалывался и становился объектом мести, и все попытки отмщения всегда сводились к попыткам убийства. Вот первая попытка мести без кровавой расправы — потому первое место.

Но, конечно, люди еще тысячи лет назад подметили, что если хочешь мстить — копай две могилы. Я же эту простую истину знал еще давнее.

Так что Стелла, радостно улыбаясь, кормит меня одним травяным блюдом за другим и думает, что ей это сойдет с рук.

А зря.

— Можно мне еще подливки? Она просто замечательная! — говорю я и получаю добавку.

Не то чтоб мне нравилась подливка с кусками сои — черта с два я ею наемся — но все, что мне пока остается, так это делать вид, что я в восторге. Стелла, конечно, понимает реальный расклад, но радоваться моему кислому виду я ей не дам.

Беседа за столом неспешная, о том, о сем. Заметно, что у собравшихся есть определенный интерес к моей персоне, но люди воспитанные, не набрасываются с вопросами с первой же минуты. Пару раз разговор проходит «по касательной» к теме, затем дядя Стеллы все же задает вопрос о том, какие жизненные перспективы открывает «спецучебка» и в чем ее преимущества.

— Ну, у крутой «конторы» преимуществ много, — пожимаю плечами я. — Большой арсенал, интересные занятия, толковые специалисты, большая стипендия, секс с горячей итальянской девчонкой…

Кто-то за столом поперхнулся, Войс хищно ухмыляется такому демаршу, а Стелла густо краснеет. Она бы сейчас и рада сказать что-то типа «скорее ад замерзнет, чем я с тобой пересплю» — но тогда ее легенда рухнет.

Мама Стеллы поспешила быстро проскочить неудобный момент:

— Большая стипендия? Но Стелла говорит, что совсем маленькая…

Я, как ни в чем не бывало, проглатываю кусок тушеного баклажанчика и усмехаюсь:

— Ну стипендия штука такая… Практически везде так заведено, что кто учится лучше всех, у того стипендия самая лучшая, а кто пасет задних, кое-как справляясь с программой на грани отчисления — ну, тот должен радоваться хоть какой-то стипендии, есть ведь и такие учебные заведения, где отстающим стипендия вообще не положена.

Дядя, мама и пара родственников смотрят на Стеллу не очень одобрительно, и, вероятно, не потому, что у нее с учебой плохо, а потому что она явно говорила, как все хорошо, а теперь попалась на лжи.

Стелла роняет взгляд в свою тарелку, но вскоре находит выход из неловкой ситуации, попытавшись заткнуть мне рот очередным вариантом голубца из риса в виноградных листьях.

Но не тут-то было: я только начал отыгрываться.

— Вот сейчас вы все можете воочию наблюдать, насколько у Стеллы все плохо со шпионским ремеслом, — вещаю я. — Она любезно пытается закрыть мне рот очередной вкусняшкой — видите, да? У хорошей шпионки это должно получиться совсем беспалевно, чтобы ни я, ни вы не заметили этот ее «маневр». Но вы знаете, что я вам скажу? Это, на самом деле, хорошо. Стелла не годится для нормальной разведывательной работы, так что ее перспективы в жизни — до самой пенсии три рапорта по столу перекладывать. То есть, она до этой самой пенсии доживет, понимаете, да? А если на оперативную работу — то нет, там просто мрак. Были у нас не так давно учебные бои — так мы со Стеллой в паре оказались. По условиям «столкновения», она должна с автоматическим дробовиком и гранатами ворваться в дом, где находится условный «террорист», и обезвредить его. А террористом был я. Так вы не поверите — у нее дробовик и гранаты, а в итоге я ее зарезал… кхм, «условно». Её же, между прочим, ножом.

Этот выпад адресован лично против Стеллы: напомнив ей наш инцидент, я напомнил ей также и все ощущения от металла внутри, и долгое лечение. Она, до того красная от стыда, теперь начала зеленеть от злости.

— Ну куда ей на оперативную работу? — продолжаю вещать я. — Да никуда. Мозги есть — в аналитическом отделе самое место. И это, повторюсь, очень даже хорошо: у наших детей, если они будут, риск остаться без отца все-таки есть, профессия наша опасна и трудна, но зато точно не станут круглыми сиротами!

Слушатели кивают, соглашаются, мысленно, возможно, удивляясь, как такой вежливый я оказался таким бестактным, Стеллу малость трясет, Войс тихо давится от смеха. Ну, вот такая месть моя, подпортил поганке праздник.

— Уф-ф-ф, — картинно перевожу дух я, — все тут такое необычное и диковинное для меня, я едва ли десятую часть всего этого раньше едал… Отменная готовка, так что я малость того… переел. Вынужден отлучиться.

Я благополучно покинул праздничный зал и вышел в коридор. Для вида спросил у слуги — богато живут, однако! — где тут уборная, а сам ушки на макушке и нос по ветру.

Стелле предстоит понять одну вещь: месть — это такая штука, которая должна заставить травоядного любой ценой удержать хищника вдали от собственного стада. Такой природный механизм.

А Стелла сделала что? Сама привела его к себе домой. Такой мести впору давать премию Дарвина.[1]

Вечер, в целом, удался. После обеда были танцы, и на них я, к вящей злости Стеллы, танцевал в основном с ее младшей сестрой.

— С тобой, милая, мы еще натанцуемся, — красноречиво пообещал я ей так, чтобы все слышали. — Вот не далее, как этим вечером.

В итоге мы уехали, когда уже началось смеркаться. Я — довольный, Стелла — не очень. Ну и Войс в ярости.

— Идиотка хренова! — набросилась она на Стеллу, как только мы выехали за ворота. — Я уже молчу о том, что ты та еще змеюка, но додуматься притащить облигатного хищника на вегетарианский обед — это верх кретинизма. Голодного, твою ж мать, причем твоими же стараниями! Вот честное слово, я бы ухохоталась, если бы Владислав кому-нибудь в горло прямо за столом вцепился! Поделом бы тебе было!