Из-под снега (СИ) - Чоргорр Татьяна

— Эй, мудрый, чего ты там нашёл?

— Занятные у тебя шрамы, Нимрин. След зачарованного узора, который наложил один сильный колдун, а другой, ещё сильнее, выдрал с мясом. И колдуны были с разных миров. Пожалуй, любопытная девчонка могла польститься на твою историю, а не на твои мослы, — аноним брезгливо потыкал нава пальцем в рёбра, ущипнул за мышцы возле хребта, потом за ягодицу. — Да уж, такое сгодится только в круге.

Вопреки собственным словам, он сграбастал Ромигу за плечи, прижал к себе всей спиной и пару раз лениво толкнулся бёдрами, словно примериваясь. Сквозь мех штанов ничего особо не выпирало, но жару от огромного, мощного тела, будто от печки. Обычного тепла разгорячённой кожи — и того самого, живительного, которым щедро делилась с навом Вильяра. Ромига поймал себя на желании притиснуться плотнее и греться, греться… Тут же зарычал:

— А ну, пусти!

Безымянный с коротким смешком развернул его лицом к себе:

— Знаешь, ничтожный, почему я позволяю тебе дерзить и не беру силой? Ты ведь уже испытал мою власть и понимаешь, что я делаю с тобой всё, что захочу.

— А чего не хочешь, того не делаешь. Просто, как палец показать, — Ромига для наглядности подкрепил слова жестом.

Оттопыренный средний на Голкья не означал ничего, проклятый колдун согласно кивнул:

— Верно. А ещё я знаю, в чём ты нуждаешься, подранок. Я подожду, пока ты сам запросишься ко мне на шкуры или в круг. Вот тогда я подумаю, достоин ли ты моей милости. А пока ты можешь одеться и доесть тут всё. Возможно, позже к тебе зайдёт кое-кто из обитателей дома. Не смей их обижать, иначе я разгневаюсь и накажу тебя. До встречи, Нимрин… Если доживёшь.

Эффектным пассом Безымянный приманил сброшенную куртку. Каменная дверь сама собой, без привычного рокота, откатилась перед ним, и, выпустив из комнаты, так же бесшумно вернулась обратно.

Глава 15

Ромига остался один и тут же засадил в стену «эльфийскую стрелу». Как и ожидал, на чужой энергии получилось убого. Поспешно натянутый комбинезон не добавил ни тепла, ни уверенности в своих силах. Безымянный легкомысленно оставил наву оружие, но даже верные катаны казались сейчас бесполезными подвесками к поясу. Ромига присел на лежанку, потом лёг, свернувшись клубком. Он чувствовал себя едва ли не хуже, чем в сугробе у тракта, хотя объективно, был гораздо целее. Попытался уснуть, но почему-то не смог, впал в полузабытье без эмоций и мыслей. Пребывал в нём, кажется, несколько часов, пока не почуял голод. Поднялся и доел остатки бедолаги, которого угораздило после смерти достаться не белым зверям, как принято среди охотников, а пойти на закуску в доме у фиорда.

Кстати, не здесь ли когда-то родилась Вильяра? Дом у Синего фиорда, да? Конечно, аноним мог утащить Ромигу с колдуньей вовсе на другой континент, и мало ли на Голкья фиордов? Но наву показалось, что время суток и пурга у обоих Зачарованных Камней были одинаковые, значит, скорее всего, не слишком далеко.

Дожёвывая последний кусок, Ромига пронзительно-ярко вспомнил совет в доме кузнеца, обезумевшую от горя женщину с окровавленной головой в руках, выражение лица Лембы… Возможно, Великому Безымянному подали, красиво сервировав на нескольких блюдах, того самого охотника… Аппетит у нава от этой мысли не исчез, зато злость и воля к сопротивлению, наконец, пробудились.

Ромига встал и попробовал откатить дверь — тщетно. Заперто было каким-то заклятием, и запечатано надёжно: вся комната внутри замкнутого контура. Делать нечего, и нав принялся методично опробовать все взломщицкие приёмы, которым его учили. Начал с простого механического воздействия: навская сталь не пострадала, камень, к сожалению, тоже. Порталы, «технические дырки» и прочее подобное не строилось ни сквозь дверь, ни сквозь стены. Нав быстро дошёл до весьма изощрённых арканов и понял, что энергия закончится раньше, чем он испытает все. Решил поберечь силы до встречи с мудрым или другими визитёрами. Дверь-то они сами откроют, никуда не денутся…

Когда из коридора донеслись шаги, дыхание, шорох по камню и короткая песенка, нав насторожился. Шебуршали там, минимум, трое. По рокоту откатываемой двери Ромига сразу понял: пришёл не Безымянный, тот предпочитает обходиться без пошлых бытовых шумов. Неприятным сюрпризом стало то, что сторожевое заклятье не разомкнулось, а сжалось вокруг Ромиги, сковав движения едва ли не до полной неподвижности. Нав как встал у притолоки, так и застыл столбом. И магия оказалась связана, будто кто-то предусмотрительно нацепил на пленника брошку с акулой. Как бы зря энергию берёг…

В комнату с опаской зашли две уже знакомые женщины. Сейчас ничто не мешало рассмотреть их во всех подробностях, и нав с интересом вглядывался в немолодые, угрюмые, напряжённые лица. Вероятно, зиму-другую назад они были, на местный вкус, весьма хороши. Разрез глаз, форма носа и губ, заметная рыжина по ости пышных белых грив отличали обеих охотниц ото всех виденных прежде. Но не настолько отличали, чтобы с уверенностью определить, племенные это черты или яркие фамильные? А сёстрами рыжули могли оказаться, слишком много общего в облике и повадках. Встречаться взглядами с чужаком они упорно избегали, даже искоса и мельком. Если переговаривались, то только безмолвной речью.

Скорее всего, женщины занимали в своём доме далеко не последнее место. Даже добротные меховые штаны были щедро изукрашены бисерными висюльками вдоль швов и у пояса. Это, не считая тяжёлых серёг, забавно оттягивающих уши, сложносочинённых ожерелий, и широких браслетов на запястьях. Но подо всей мишурой сами охотницы выглядели измождёнными и зашуганными. У Лембы даже младшие служанки глядели веселее!

Когда женщины уже подхватили столик и двинулись на выход, Ромига спросил:

— Хорошо ли живётся в доме у фиорда, красавицы? Не тревожат ли дурные сны?

Эффект вышел, как если бы вдруг заговорила посуда. Стол уронили — с грохотом и дребезгом разлетевшихся черепков — и остолбенели, вытаращив одинаковые изжелта-зелёные глаза, зажав себе ладонями рты. Потом одна женщина заполошно всплеснула руками и опрометью сбежала, вторая выскользнула в коридор с оглядкой, по стеночке. Там случился короткий разговор на повышенных тонах, после чего в комнату вразвалочку зашёл очень знакомый на рожу охотник.

С прошлой встречи эта рожа украсилась двумя роскошными фингалами, перебитым носом и рассечённой, грубо зашитой бровью. Однако не узнать Арайю было трудно. И как ни заполировать красоту (даже любопытно, кто его так отделал?) парой «эльфийских стрел»: в лоб и в сердце?

Увы, пустая затея, даже не сверкнуло. Арайя ухмыльнулся, продемонстрировав дырку от недавно выбитого клыка. Выволок в коридор стол, вернулся, распинывая из-под ног черепки вместе с устилающими пол шкурами и недвусмысленно поддёргивая рукава обтрёпанной куртки:

— Вот ты и попался в силок, никчёмный колдунишка! Помнишь, погань, за что я тебе сейчас всыплю? Или опять всё забыл?

Ромига ничего не забыл, но убитых беззаконников ему было ничуточки не жаль. Не полезли бы они обманом захватывать чужой дом, жили бы! Он ответил широкой, нахальной улыбкой, глядя в заплывшие глазки беззаконника.

— Да неужто, за тарелки, разбитые двумя трусихами?

Хрясь! Нав попытался уклониться от прямого в челюсть и вмазать в ответ, но еле дёрнулся. Град ударов, стремительных, сильных, хлёстких, ни увернуться, ни заблокировать, только терпеть, изображая тренировочный манекен. Ромига быстро «поплыл», несмотря на высокий болевой порог, хвалёную навскую живучесть и то, что колотили его не смертным боем, а скорее, чесали кулаки. Наконец, Арайя выдохся, отступил, зализывая сбитые костяшки, отплёвываясь от чёрной и красной крови. С удовольствием осмотрел дело своих рук — незримая сеть так и держала избитого нава в вертикальном положении. Арайя ещё раз брезгливо сплюнул:

— Вот же погань! Жаль, мудрый запретил убивать тебя до смерти, а то выпустил бы тебе кишки, да ими же удавил! — пустая угроза, беззаконник явно боялся мудрого сильнее, чем ненавидел нава.