Камбер-еретик - Кэтрин Куртц

Он заставил себя признать это, равно как и тот факт, что смерть короля не вызвала в нем тоски и глубокого горя. И это была отнюдь не пустая бравада. Совершенно очевидно (если о давешних событиях, вообще, можно было судить определенно), что жизнь продолжалась, и что Синхил расстался с нею по доброй воле. Когда они вместе отслужили последнюю мессу, у него был такой умиротворенный, счастливый вид… А ведь последние пятнадцать лет были совсем не спокойными, полными досады и взаимного непонимания.

Камбер жалел, что не мог быть откровенен с королем, что тому была открыта лишь часть его личности, прежде бывшая Элистером. Камбер и Элистер с годами, сосуществуя в едином сознании, все больше сближались, и, возможно, именно поэтому Синхилу оказалось так легко принять истину об этом человеке: внутренне он был готов к чему-то подобному.

Камбер со вздохом сел на постели, еще раз вздохнул и поднялся на ноги. К полуночи он был уже совершенно готов — успел умыться, одеться и перекусить; теперь следовало прибыть на Совет Камбера.

Этот Совет, получивший такое наименование по настоянию архиепископа Джеффрая семь лет назад, при его возникновении, ставил во главу угла своей деятельности те идеи, которые двигали самим Камбером и его детьми со времен реставрации династии Халдейнов. Все восемь лет, предшествовавшие возникновению Совета, Джорем, Ивейн, Райс, Джебедия и Камбер посвятили изучению наследия Дерини древности.

«История Хилдреда» Магаэля, саги Парджана Хавик-кана вековой давности, все записи об Орине, великое множество других работ — все это было исследовано для пополнения багажа знаний.

К исходу своего первого года, во время зимнего солнцестояния, Совет увеличил число своих членов до восьми. Были приняты Торстейн, весьма опытный Целитель, священник и философ, архиепископ Джеффрай, мудрый священнослужитель и Дерини, и Грегори Эборский, один из наиболее талантливых и опытных Дерини. Хотя Грегори не воспитывался ни в одном из Орденов, его способности были безупречны. Кандидатуру графа Эборского предложил… Элистер. Камбер порой даже удивлялся, почему его второе «я» не занимает девятое кресло за столом Совета.

Лишь троим новообращенным не была известна тайна Элистера Келлена, но во всем остальном они были равны. За семь лет сотрудничества они достигли даже большего, чем полагал Камбер. Были раскрыты секреты нескольких Деринийских заклинаний, считавшиеся навсегда утерянными, и обнаружены неизвестные способности, ставшие их оружием. Они систематизировали правила поединков Дерини и способствовали основанию нескольких школ по обучению Дерини. Если преследования все-таки начнутся, останется хоть какая-то надежда, что их знания не погибнут и их раса не выродится. Наконец, члены Совета Камбера сумели удержать многих своих соплеменников от поступков, способных спровоцировать людей — противников магии и вызвать репрессии против всех Дерини.

Прошлой весной отец Торстейн умер, и пока они обсуждали возможных претендентов, обнаружилось, что «семеро плюс одно пустое место» срабатывает лучше, чем «восемь».

В конце концов они думать забыли о восьмом члене. Несколько раз Джебедия замечал, что свободное место принадлежит святому Камберу, возможно, подспудно понимая чувства Камбера живого. Эту идею подхватили Грегори и Джеффрай — рьяные сторонники культа Камбера. Они назвали пустующий стул троном святого Камбера. Итак, в Совет Камбера теперь входили семеро.

И теперь один из этих семи спешил на встречу со своими единомышленниками. Накинув плащ, он направился по темному коридору к резиденции Джеффрая и Порталу. Сейчас архиепископа нет, но при помощи Портала он попадет в комнаты Совета в мгновение ока.

В этот час в коридорах замка никого не было, и Камбера это радовало. Дойдя до двери Джеффрая, он проверил комнату за ней, прошелся туда-сюда по коридору, затем нагнулся к дверному замку и включил свои способности Дерини.

Сознание сосредоточилось на замке, и когда наконец тот поддался, Камбер улыбнулся, порадовавшись, что еще не утратил умения.

Он скользнул внутрь и запер дверь. Беззвучно ступая по ковру, он пробрался в спальню Джеффрая, подошел к дальней стене, откинул занавес и вошел в молельню.

Теперь его разум напрягся, воспроизводя в уме картину места назначения. Мгновение спустя он уже сгущал энергию, привлекая все силы организма… И еще через миг Камбер исчез из молельни в Валорете.

Когда реальный мир перед его глазами вновь обрел четкие контуры, он увидел самого Джеффрая, стоявшего у границы Портала со свечой в руке. На архиепископе была сутана до пят из того же бархата, что и плащ Камбера, его темная коса и украшенный драгоценными камнями нагрудный крест поблескивали в пламени свечи. Когда их взгляды встретились, Джеффрай нервно кивнул.

— Мне очень жаль, что так вышло насчет опекунства, Элистер. Очень хотелось бы тебе помочь…

Камбер пожал плечами и с безразличным лицом шагнул из Портала.

— Мы недооценили Мердока. Что еще я могу сказать?

— Это не твоя вина, — пробормотал Джеффрай, покачав головой. — Никто не знал, что так обернется. Кстати, ты знаешь, что они назначили Таммарона канцлером?

— Я так и думал, — сухо вымолвил Камбер, глядя на двери комнаты Совета.

Там уже ждал Джебедия с Джессом, старшим сыном Грегори, и внуками Камбера — Девином и Апселем, — повзрослевшими сыновьями убитого Катана Мак-Рори. Эти трое были частыми гостями на заседаниях Совета, потому что последние несколько лет много разъезжали по стране, усмиряя банды из числа тех, что Камберу и Джорему пришлось повстречать несколько дней назад. Не один юный Дерини оказался перед лицом местного суда в Кулди и Эборе, был оштрафован, а иногда и посажен в тюрьму за свои проделки. Поэтому очень часто мнение много повидавших Джесса, Девина и Анселя помогало принимать решения. На плечах таких вот, как они, будет держаться будущее Дерини в Гвиннеде.

Когда молодые люди поклонились епископам, Камбер приветливо улыбнулся им и удивился, почему они и Джебедия ожидали снаружи, но потом сообразил: вероятно, Джорем и Ивейн ждут, станет ли он обсуждать ошеломляющее открытие Райса при юношах, не входящих в Совет. Но у Камбера на этот счет не было никаких сомнений. Он приятельски потрепал Джебедия по плечу и об руку с Джеффраем вошел в комнату Совета.

По обе стороны от входа горели факелы, окрашивая кровавыми отблесками красную медь дверей; кованый узор отбрасывал резные тени. Когда двери отворялись, рельефные фигуры на них, казалось, оживали, и тени плыли по стенам. Ивейн и Джорем были внутри, они стояли около своих кресел возле восьмиугольного стола. Здесь же был и Грегори, он расхаживал у северо-восточной стены и с выражением живейшего интереса разглядывал деревянную панель, инкрустированную слоновой костью. Такие же панели, изображающие сцены из Деринийских легенд, покрывали еще три из восьми стен в этом зале. Всю северную стену занимали огромные, до потолка двери, а три другие были простого черного камня — даже за семь лет работы оформление не удалось завершить. Восьмиугольник стен венчал купол, отделанный аметистом.