Наследие. Нимфа (СИ) - Голубятникова Светлана

— Чисто случайно, — попыталась выкрутиться я, и чтобы не возникли ненужные вопросы, возвращаясь в прежнее положение, быстро спросила: — Она кого-то убила?

— Многих. Ее не казнили потому что она просто исчезла. Найти ее не смогли, скорее всего она успела покинуть Ши. С тех времен больше о ней никто не слышал, и никто не видел. Скорее всего она давно мертва.

Рассказ Аодха был странным, рождающий еще больше вопросов. Но я настолько растерялась, что не знала за что первым хвататься. Тогда стих-загадка никакого отношения к Элелии не имеет? Если она мертва, то и освобождать некого.

— Аодх, кто такие альвы? — Пусть я и побывала в руках некоторых из них, но от этого они понятней не стали.

— Когда-то они были светлым народом и по силе мы стояли на одной ступени, но один из жрецов принялся изучать черное колдовство постепенно вовлекая в темное таинство всех желающих. И с каждым разом их становилось все больше. В итоге, светлые силы покинули их, оставив черное нутро. Они стали темными альвами. Как народ они переродились.

— И чем занимаются?

— Разным. Убийствами, подчинением смерти, темными обрядами… Всем что связано с черными силами, которые на светлых землях запрещены.

— И где они живут?

— За морем Пенных Бурь.

— У вас до сих пор с ними война?

— Не то чтобы, у нас с ними заключены некие соглашения, но их народ мы не очень жалуем. Альвы так же не горят желанием объявляться тут. Во всяком случае — открыто. Редко альва можно увидеть в крупных городах. Но давай вернемся к Элелии. Почему она тебя интересует?

— Ты ошибаешься, — не знаю почему, но я решила уйти от ответа, только вот мне достался коварный муж.

— Расскажешь, позволю навестить родных, — теплые губы едва заметно коснулись моего уха, и шепот ожег не только ухо, но добрался до сердца.

Я замерла, а потом едва не подскочив, развернулась к сиду с широко распахнутыми глазами.

— С-серьезно? — Не могла поверить услышанному. — Я смогу видеть их каждый день?

— Хватит раз в месяц. Первое время. Ты все же провинилась передо мной, Лия. — Глаза Аодха сузились и в них проявились золотые искорки.

Сглотнув, отвернулась от супруга, усиленно размышляя над его предложением. Невесомые поцелуи в макушку, лишь усугубляли дело и мешали сосредоточиться. В принципе, я ничего не теряю. Наоборот, выигрываю. И дома побывать смогу, пусть и один раз в месяц, и, возможно, прочитав дневник бабули, Аодх что-то вспомнит.

— Хорошо, тогда… — с боку послышался звяк, и я встрепенулась. — Только попробуй разбить банки, Рисс, такие же найдешь в вашем феечном царстве!

Охотник виновато улыбнулся и уже нежнее перехватил сумку с гостинцами, которых к слову, практически не осталось. Кроме варенья. После, порывшись в своей сумке с вещами, которую не пожелала отдавать Риссу, достала блокнот и передала принцу.

Он быстро прочитал короткую запись бабушки, после чего хмуро выдал:

— Вода, значит.

— Что? — не поняла я его, вновь изворачиваясь на гиппоцерве.

Прикрыв глаза, сид зашипел, затем глубоко вдохнул. Я ему что-то прищемила? Несколько секунд Аодх молчал, а в моей груди разрасталось волнение.

— Впервые ты замерцала, Далия, в момент нашей близости. Тогда я не придал этому сильного значения. Но теперь, я могу уверенно заявить — ты относишься либо к нимфам, либо к друидам.

Я притихла вспоминая что некоторые называли меня нимфой. И не то, чтобы я больше не верила после всех разговоров с мамой и записей бабушки, но ощущала я себя странно. Все же, я не совсем человек.

— А при чем тут Элелия?

— Это мое лишь предположение, возможно, она твоя родственница. Но, не возьмусь утверждать с полной уверенностью, — немного угрюмо озвучил свои мысли принц.

Родственницы-преступницы еще не хватало.

— Кто может знать о ней больше?

Какое-то время Аодх молчал, и я уж думала, он не ответит. Но когда он заговорил, мое сердце испуганно и взволнованно забилось с удвоенной скоростью.

— Леина Лиадан. Моя мать.

— Как-то не думала, что у тебя есть родители. То есть, что они живы… — запнулась из-за сморозившей глупости и быстро добавила: — Аодх, мне страшновато с ней встречаться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Тебе не придется. Я сам с ней поговорю.

— Ты не хочешь меня знакомить с мамой своей? — не смогла сдержать удивления.

— Не сейчас, — руки принца сильнее вжались в мой живот обжигая сквозь ткань.

В животе защекотало и мои щеки вспыхнули, прочистив горло, выдавила всего одно слово:

— Почему?

— Имеются причины.

Больше на эту тему разговаривать с ним не стала. Не время, значит не время. Да и я как-то не особо горела желание знакомиться с новоявленными родственниками. Для начала привыкну к мысли, что у него есть мама, и я с ней когда-нибудь познакомлюсь.

***

Выехав за пределы леса, принц открыл портал: маленькая вихревая воронка, в которую сиганули гиппоцервы с нами на спинах. Вернувшись в Сершель, Аодх отпустил Охотников и проводил меня в свои покои.

— Ты обещал мне личные апартаменты, — напомнила настороженно.

— За твои… «прогулки» надо было бы отказаться от всех своих обещаний.

Мгновенье, и я уже в плотном кольце рук принца, возмущенно запыхтела пытаясь освободиться. Это он так слово держит? Хотела было уже напомнить об уговоре, но следующие слова сида, заставили замолчать:

— Не стоит переживать. Твои покои готовы. — Его рука скользнула по моим волосам, взгляд опустился на губы, и я застыла завороженная красотой его идеального лица, шрамом, который должен был испортить привлекательность. Но как по мне он придавал ему шарма. — Но и ты помни про обязательства. Ночи ты проводишь со мной.

— Д-да, — заикнулась я, чувствуя, как горят не только щеки, но и уши с шеей.

Усмехнувшись, Аодх склонился с известным всем девушкам намерением.

— Время принимать порцию моего лекарства.

— Э… — в ту же секунду мои губы захватили в плен.

Щекочущие искорки пробежали по телу от нашего соприкосновения. В прошлые разы я такого не ощущала. Поднявшаяся внутри теплота сформировалась в груди, и кожа в том месте заколола. Аодх вдохнул, и я ощутила, как из меня что-то перетекло принцу. Отстраниться уже не было и мысли, неведомая сила тянула к Аодху и заставляла подчиняться, отдавать то, что было во мне с избытком.

Я вцепилась в его плечи, стоило принцу отстраниться от меня. Глаза его были темными, словно звездное небо, а черты лица жесткими, словно и не было никакого поцелуя. Лишь раздражение во взгляде и ауре. Не переусердствовал ли сид с «лекарством? Иначе его вид ничем не могу объяснить.

Избегая второго поцелуя, хрипло выпалила:

— А как пикси? Сершель простоит долго?

— Благодаря тебе, замку больше опасность не грозит. Все уничтожены.

— Замечательно, — облегченно выдохнула рассматривая тончайший узор на рубашке супруга. Руки все так же продолжали лежать на его плечах, и я поспешила их убрать. Ишь, распустились.

С видимой неохотой, Аодх отпустил меня, и я незамедлительно юркнула в сторону. Подальше от горячих объятий принца.

— Зайду за тобой к ужину, — голос Аодха звенел напряжением. Ураган обжигающего темного желания кружил вокруг него, цеплялся за меня отчего роза на груди пульсировала все яростнее.

— Тогда, я отдохну в комнате. Очень устала с дороги, — прохрипела я, пятясь к двери и боясь выпустить из поля зрения мужчину.

— Я навещу тебя через час. У меня для тебя кое-что имеется. — Вскинув руку, принц нарисовал в воздухе странный знак искажающий пространство. Сделав шаг, Аодх исчез из спальни.

Громко выдохнув, дрожа прислонилась к двери, провела ладонью по лбу. Моя выдержка трещит по швам, аж вспотела. Цветок розы какое-то время пылал, но затем стал понемногу успокаиваться и искорки успокоились. Настало время устроить экскурсию в свою спальню.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Мои новые покои меня порадовали: светлые не только из-за широких от пола до потолка окон, но и цветовой расцветки. Нежно-золотистый с бежевым приятно смотрелся и не вызывал раздражения. В такой будет приятно отдохнуть. Ведомая любопытством прошлась по всем комнатам: ванной, будуару который был завален подушечками, коврами… Вообще он напоминал маленький уголок завезенный с востока. Гардероб же оказался наполовину завешан платьями воздушными и тяжелыми; вычурными и простенькими. На специальных подставках красовались различные туфельки. Босоножки и сапожки под каждый наряд. А в витринах и шкатулках сверкали драгоценности.