Молот Вулкана. (Сборник) - Филип Дик

Чак неохотно кивнул, не сводя глаз с точки на стене справа от Элвуда и Лондона.

— Такой сюжетный поворот, — продолжал Лондон, — задуман для того, чтобы заронить у вас мысль о попытке убить миссис Риттерсдорф, использовав для этого сима ЦРУ. Что Хентману и его альфианским дружкам, разумеется, неведомо то, что сим, принадлежащий ЦРУ, в самом деле уже прибыл на Альфу-III-М2 и что именно вы им управляете. Если бы они об этом знали, они бы… — Он неожиданно замолчал, затем произнес медленно, как бы разговаривая с самим собой, — они тогда сообразили бы, что нет никакой необходимости создавать такой тщательно проработанный сценарий, чтобы заронить подобную мысль в ваше сознание. — Он изучающе поглядел на Чака. — Поскольку, весьма возможно, вы уже сами до этого додумались.

После некоторой паузы Элвуд признался:

— Это весьма интересное предложение. Сам я как-то не догадался его сделать, хотя, со временем, может быть, пришел к точно такому же заключению. — Он повернулся к Чаку. — Вы согласны отказаться от дальнейшего управления симулакрумом Мэйджбумом? Чтобы не оставалось ни малейших сомнений в том, что у вас не было таких намерений?

Тщательно подбирая слова, Чак сказал:

— Разумеется, я не стану отказываться от этого. — Было совершенно очевидно, что если бы он внял рекомендации Элвуда, это было бы равносильно признанию в том, что его начальники правы, как в отношении его самого, так и его намерений. И вдобавок ему была далеко небезразлична та задача, осуществление которой он связывал с Мэйджбумом — и для этого у него была весьма серьезная причина. Он хотел довести до логического конца свой замысел убить Мэри.

— Если что-нибудь случится с миссис Риттерсдорф, — заметил Лондон, — то принимая во внимание высказанные Элвудом соображения, именно на вас падет тягчайшее подозрение.

— Я это понимаю, — процедил сквозь зубы Чак.

— Так что, пока этим симом Мэйджбумом управляете вы, — сказал Лондон, — то уж хорошенько позаботьтесь о том, чтоб он как можно лучше оберегал миссис Риттерсдорф.

— Вы хотите услышать, что я об этом думаю? Если уж быть до конца откровенным?

— Естественно, сказал Лондон. Элвуд поддержал его кивком голjвы.

— Вся эта затея — сущая нелепица, абсурд, а ваши домыслы основаны на вырванных из контекста обрывках фраз, подслушанных агентом с чрезмерно развитым воображением, да к тому же насмотревшимся телевизионных боевиков. Каким образом осуществление мною замысла убить Мэри способно изменить ее решение в отношении судьбы Альфы-III-М2 с ее душевнобольными поселенцами? Если Мэри и будет убита, то ее просто заменят другим специалистом-психологом, и уже кто-то другой будет решать судьбу обитателей спутника.

— Мне кажется, — произнес Элвуд, обращаясь к своему начальнику, — что мы здесь имеем дело не с убийством, а только с угрозой убийства. Перед нами не убийство, как средство избавиться от миссис Риттерсдорф, а убийство как угроза, нависшая у нее над головой, с целью заставить ее уступить. — Затем, повернувшись к Чаку, он добавил. — Все это имеет смысл, разумеется, при условии, что даст плоды затеянная Хентманом кампания, и что на вас должным образом подействует заложенная в телесценарии логика.

— Но вы, похоже, считаете, что подействует, — сказал Чак.

— Я считаю, — сказал Элвуд, — весьма интересным совпадением то, что вы управляете симулакрумом ЦРУ, который повсюду сопровождает вашу супругу и постоянно находится в непосредственной близости к ней, так, как это предполагается сценарием Хентмана. Какова вероятность…

— Более правдоподобным объяснением действий Хентмана, — сказал Чак, — является то, что Хентману каким-то образом удалось обнаружить, что именно я управляю симулакрумом Мэйджбумом, и свою якобы неожиданно возникшую у него идею он почерпнул из сложившейся ситуации. И вы прекрасно понимаете, что это должно означать. — Намек Чака был более, чем прозрачным. Из этого вытекало, что, несмотря на все категорические опровержения, в ЦРУ в самом деле проникли вражеские агенты. Или…

Существовала еще одна версия. Лорд Бегущий Моллюск извлек определенные факты из сознания Чака и поделился ими с Банни Хентманом. Сначала слизистый грибок шантажировал его и убедил принять предложение Хентмана, а теперь все они, действуя сообща, решили с помощью шантажа привлечь его к осуществлению своих грязных замыслов в отношении Альфы-III-М2. Телевизионный сценарий был задуман вовсе не для того, чтобы заронить у него в уме мысль об убийстве Мэри; с помощью слизистого грибка синдикат Хентмана знал, что такая мысль возникла у Чака без какого-либо дополнительного давления.

Телевизионный же сценарий предназначен для того, чтобы дать ему знать, пусть косвенным образом, но достаточно недвусмысленно, о том, что им об этом известно. И если только он не поступит так, как ему подсказывают, то будет телепередача, в этом не приходится сомневаться, на всю солнечную систему. О его намерениях убить свою жену узнают семь миллиардов обитателей Солнечной системы.

Это было, и он вынужден это признать, неотразимым по своей убедительности аргументом, который заставлял его быть преданным синдикату Хентмана, делать то, что пожелает Банни. Гляди, чего они уже достигли: они заставили руководителей филиала ЦРУ на тихоокеанском побережье подозревать его, Чака Риттерсдорфа, в сговоре с потенциальным противником. И, как о том только что упомянул Лондон, если что-нибудь случится с Мэри…

И все же он самым решительным образом был настроен не сворачивать с ранее выбранного пути. Или, вернее, попытаться пройти по нему до конца. И не просто в качестве потенциальной угрозы, как того хотел от него синдикат Хентмана, посредством которой можно было бы принудить Мэри осуществлять в выгодном для него направлении политику в отношении душевнобольных поселенцев. В намерения Чака входило довести дело до конца, как он это и планировал. Почему — этого он сам не понимал; ведь ему не нужно было больше видеть ее, жить вместе с ней… Почему ее смерть казалась для него столь жизненно необходимой?

Странно, но ведь именно Мэри вполне могла быть тем единственным человеком, который мог бы исследовать его разум, если бы ей представилась такая возможность, и обнаружить подлинные мотивы, которыми он руководствовался и которых сам до конца не осознавал. Такая была у нее работа…

Ирония ситуации его позабавила. И, несмотря на непосредственное соседство двух весьма проницательных чиновников ЦРУ — не говоря уже о вездесущем желтом слизистом грибке с Ганимеда, подслушивавшем его мысли по другую сторону коридора — чувствовал он себя совсем неплохо. Он вступил, в здравом уме и трезвой памяти, в конфликт с двумя опытными в таких делах противоборствующими группировками; и ЦРУ, и синдикат Хентмана состояли из маститых профессионалов, и тем не менее он интуитивно чувствовал, что в конечном счете он добьется своего, сделает то, чего сам пожелает, а не того, чего желают они.