Витязь: Игра богов (СИ) - Фарнак Евгений

— Как же эта тварь не боится холода? — Бормотала Таня, трясясь под одеялом. За ночь, не прогретый дом не плохо выморозило, опуская температуру хоть и не до нуля, но очень близко к нему.

— Хорошая погода. — Не согласилась с ней Желя. — Настоящая зима. Сколько лет ее в Питере не было. Года два точно.

— Тебе то хорошо говорить. Жира наела, теперь не холодно.

— Настоящая русская женщина должна быть с хорошей фигурой, а не скелет, как ты.

Я в пол уха слушал их перебранку, возясь с дровами. Наколоть лучины не долго, но дров осталось совсем не много, а на улицу идти совсем не хотелось. Что бы кто ни говорил, а мороз и правда стоял крепкий. Пар замерзал моментально, стоило только горячему дыханию вырваться изо рта. А как идти в туалет, который, по великому счастью, оказался на улице, лучше вовсе помереть.

Лучина отказалась загораться с первой попытки, как и со второй, и даже с третьей. Спички гасли одна за одной, не успевая передать огонь сухой древесине. Я же не унимался, ругаясь на непонятную силу, решившую заморозить нас. Желя тоже не обращала внимания на происходящее, занимаясь нарезкой салата и, только Таня, от которой выглядывали одни глаза из-под одеяла, смотрела за моими неудачами.

— Что происходит? — Тихо спросила она, даже не делая попытки выбраться из тепла.

— Не знаю, не хочет разгораться.

— Анка, ты буянишь? — Недовольно выкрикнула Желя в потолок? — Прекращай!

По комнате прокатился девичий смех и, лучина в руке вспыхнула сама собой. Я быстро сунул ее в сложенный шалашик, поджигая остальные заготовки и поднялся, оглядываясь по сторонам. Голосок затих, а вместе с ним и любое проявление потусторонней жизни.

— Что это было?

— Местный домовенок. — Отмахнулась от меня Желя, наклоняясь под стол. Послышался стук железной посуды и на свет появилась старинная, чугунная сковорода. — Отлично, скоро будем завтракать.

— Скорее бы. — Донесся до нас голос Тани из-под одеяла.

— Скорее бы. — Вторил ей девичий голос из ниоткуда.

— Анка, прекращай уже. — На этот раз Желя была более спокойной, но все равно, ее голос не был совсем уж дружелюбным. — Бажен, принеси еще дров. — Она пошла ставить сковороду на печь, собираясь приготовить что-нибудь вкусненькое.

— Надеюсь она меня пустит обратно. — Пробурчал я, натягивая лыжный комбез.

Идти на улицу не хотелось, но ничего не поделаешь, дрова должны хоть немного отогреться. Хоть мороз и вытягивает влагу, но это не значит, что они должны быть в снегу. За одно нужно и в баньку дров наносить, топить ее стоит заранее, тоже ведь сруб добротный.

Дров, как и положено, не оказалось. Точнее дрова были, но не колотые. Но рядом с дровником стояла колода, да и топор быстро нашелся. Так что, пришлось погреться, разминая застоявшиеся мышцы колкой дров.

Горка росла быстро. Хорошие, березовые чурки летели в разные стороны, падая в снег и, иногда теряясь в нем, если отлетали далеко. В один момент я так увлекся, что не заметил, как горка завалила саму колоду. Удовлетворенно хмыкнув, принялся собирать результаты своих трудов. Перво-наперво, решил отнести дрова в баню. Затопить то всегда успею, а вот выходить второй раз просто так, очень не хотелось. Да и не бросать же наколотые чурки в снегу.

Дверь скрипнула, впуская в теплое помещение морозный воздух, а вместо них, на улицу повали огромные клубы пара, устремившиеся в лицо и, на несколько секунд, я потерялся, ничего не видя вокруг себя.

— Заходи быстрее! — Недовольно крикнула на меня Таня. — Хватит тепло выпускать, и так еле дождались, пока вернешься.

— Я вижу, как вы меня ждали. — Пока я занимался дровами, эти вредные создания, доедали остатки завтрака, практически ничего мне не оставляя. Хотя, судя по тому, как уплетала жаренные яйца блондинка, скорее всего, та самая Анка, мне и правда ничего не осталось.

— А нечего было так долго возиться. — Показала она мне язык и тут же пряча во рту последнее яйцо.

— Как скажешь. — Я не сильно расстроился. Завтрак — это хорошо, но мне больше интересна банька. Отчасти, из-за нее и согласился ехать в ночь, понимая, чем это все может грозить.

Сгрузив дрова возле печи, за одно подкинув еще пару в топку, пошел обратно на улицу. Баню нужно как следует подготовить, а это, как минимум натаскать воды и растопить печь. Ничего особо сложного, только долго это. Если таскать ведрами, а в такой мороз, никакой насос работать не станет. Да и не видел я здесь колонки, как и колодца.

Звонить Святогору по такой ерунде не хотелось, а спрашивать у Жели и подавно. Раз они меня оставили голодным, то и оставлю их голодными, нечего издеваться. Вернувшись в баню, решил не нарушать покой ее хозяина, или хозяйки. Теперь я уже не был так уверен, что все банники должны быть вредными стариками.

Разувшись в предбаннике, заглянул внутрь. Небольшое помещение, с маленьким столом и, все теми же, широкими лавками. Маленькое окошко пропускало не много света, зато дверь в парную была большая и добротная. Пройдя по холодному ковру, которым был застлан пол, заглянул внутрь. Просторное помещение, так называемая помывочная, совмещенная с самой парилкой. Два ряда лежаков и несколько бочек под воду. Согреться она не успеет, так что мыться придется очень осторожно.

Удовлетворившись увиденным, решил непременно опробовать это чудо. За эту зиму так и не удалось съездить на родину, к родителям, где баня была каждую неделю, как и повелось с давних пор. Так что, довольный и, едва не светясь от счастья, закрыл дверь и потирая руки повернулся к выходу, уже предвкушая радость.

— И кто ты? — Спросил меня косматый старик с рыжей бородой, в упор смотрящий в глаза.

— Тфу, блин, старый! Напугал! — Отшатнулся я от него, больно ударившись головой о дверь. — Зачем так подкрадываться то?

— А зачем по чужим баням шастать? — Вопросом на вопрос ответил он, продолжая буравить меня взглядом.

— Попариться захотелось. Святогор нам дело подкинул, вот и участок свой на время доверил. — Я хотел обойти старика, но тот и не думал отходить, уступая дорогу.

— Ты хоть знаешь, как париться то нужно? — Ехидно усмехнулся он, тряся бородой. — Спалишь ведь баньку.

— Не спалю я твою баньку. Лучше подскажи, откуда водицы натаскать, да вместе и попаримся, а то вокруг бабы одни, спасу от них нет.

— Бабы говоришь. — Задумался он. — Бабы — это хорошо. Только Анку сам парь, вредная она больно.

— Что есть — то есть. — Поддержал я его, припоминая съеденный завтрак.

— За домом колонка. Она глубокая, но и ты не шибко слабенький, прокачаешь. — Усмехнулся он, растворяясь в воздухе.

— Спасибо, старый. — Как-то само собой вспомнилось, как раньше разговаривали мои старики, вот и решил не сильно выделяться.

Дрова весело затрещали в топке. Мороз начал спадать, обещая к вечеру небольшое потепление, но не такое, чтобы можно было расслабиться и распахнуть куртки. Минимум неделю будет холодно. Но от этого было не сильно приятнее носить воду, которую еще предстояло перекачивать ручной колонкой. Судя по усилиям, вода была очень глубоко и поднимать ее приходилось долго. Радовало, что она не замерзла.

Банник больше не появлялся, позволяя мне спокойно заниматься делом. Деревянные бочки медленно наполнялись холодной водой, баня медленно разогревалась до нужной температуры. К сожалению, за зиму она тоже отсырела и ей надо было дать время немного просохнуть, только после этого можно было создавать приятную атмосферу.

— Ты долго будешь тут бегать? — Не выдержала Желя, выбравшись из тепла на мороз. — Скоро будет обед.

— Уже обед? — Я так увлекся, что не заметил, как прошло уже пол дня. Давно не испытывал ничего подобного. — Почти закончил.

Мне и правда оставалось совсем чуть-чуть, только облить парную и набрать немного воды для специальной емкости, одной холодной водой мыться не все любят, а так, можно и разбавить. На этом, вроде бы, все. Хорошо осмотревшись, я подкинул еще дров в печь и пошел в дом.

— Явился. — Довольно хохотнула Анка, пододвигая к себе большую тарелку с борщом. — А мы тут кушаем.