Блондинка в Монпелье - Наталия Левитина

— Так я уже это делаю! А что, я не права? Сидим тут, пронизанные насквозь волнами вай-фая, а воспользоваться этим богатством не можем. Хорошо, да? Каменный век!

Обиженный француз вышел за дверь и вскоре вернулся с планшетным компьютером. Уж не знаю, каким образом Жан-Полю удалось так быстро его раздобыть. Кроме гаджета товарищ принёс румяное яблоко. Видимо, решил заткнуть мне рот.

— И как же мы найдём Доминик?

— Да запросто, — объявила я, включая планшет и вонзая зубы в красный яблочный бок. — У нас масса подсказок. Во-первых, мы знаем, что девушку зовут Доминик. Во-вторых, она балерина. В-третьих, подружка вашего сына. В-четвёртых, она как-то связана с «Прэнтам», но это не парижский универмаг.

— Ну и что?

— Располагая таким колоссальным объёмом информации, можно отправляться на поиски не только французской, но даже и китайской девушки.

— Вы заблуждаетесь. — Жан-Поль скептически хмыкнул.

— Но если дело касается француженки, это будет сделать в двадцать раз легче.

— Почему?

— Я разделила один миллиард двести миллионов китайцев на шестьдесят миллионов французов.

— Гениально, — усмехнулся Жан-Поль. — Но у вас неверные цифры. Французов гораздо больше. А китайцев и вовсе уже один миллиард триста сорок миллионов.

— Не сомневаюсь, что, пока вы произносили эту фразу, их стало ещё на пару миллионов больше. Я просто округлила, чтобы было легче считать. А вам бы всё спорить! У нас же не дискуссия о демографических показателях планеты, нам нужно найти Доминик.

— Не понимаю, как вы собираетесь это сделать.

Он всё ещё мне не верит! Сейчас я устрою мастер-класс под названием «Загугли весь белый свет!».

— Как пишется «Доминик»? А «Прэнтам»? А «балерина»? Диктуйте по буквам. Посмотрите, я правильно написала?

Поисковая система призадумалась на мгновение, а потом с восторгом засыпала меня результатами. Нашлось… четыре миллиона совпадений. Я растерянно оглянулась на сообщника. Тот торжествовал.

— Жан-Поль, что у вас с лицом?

— А что у меня с лицом?

— Оно искажено пренеприятной саркастической ухмылочкой.

— Да неужто?

— Так, хорошо, зайдём с другой стороны. Скажите, в какой социальной сети обитает ваш сын? «Фейсбук»? «Твиттер»? — Я снова сочно захрустела яблоком.

— Да откуда мне знать? — пожал плечами Жан-Поль.

Я едва не подавилась.

— Как?! Вы не знаете, в каких сетях сидит ваш ребёнок?

— Может быть, он вообще в них не сидит? Я, например, не люблю социальные сети.

— И вас там нет?

— Нет. Предпочитаю общаться с друзьями вживую.

— Ох! Откуда вы такой взялись…

— Из каменного века, откуда ж ещё, — съязвил Жан-Поль.

— Ладно.

Вскоре я обнаружила аккаунт Этьена Флери на «Фейсбуке». А в друзьях у парня значилась симпатичная девица по имени Доминик Бернар.

Кто ищет — тот найдёт!

— Она? — уточнила я.

— Да, это Доминик, — подтвердил Жан-Поль.

На одной из фотографий девушка красовалась в сценическом костюме — стразы, блёстки, пайетки, розовые страусиные перья, колготки в сеточку, на голове — тюрбан с фальшивыми бриллиантами.

— А вы уверены, что Доминик — балерина? Мне кажется, она, скорее всего, танцует в кабаре.

— Вероятно, вы правы, — согласился Жан-Поль, рассматривая фотографии.

— Отправьте ей сообщение. Скажите, что ищете сына. Когда она объявится в Сети, она нам ответит.

Жан-Поль потянулся к планшету, но вдруг замер.

— А что, если наши дети сейчас у Доминик? И сбегут сразу же, едва поймут, что мы напали на их след?

— Ох! Как же не хочется думать, что они драпают именно от нас.

— Но ведь они сбежали. Разве нет? И сбегут снова.

— Тогда не пишите никакого сообщения, — я забрала планшет и вновь принялась изучать страничку Доминик на «Фейсбуке». На одной из фотографий она эффектно позировала на сцене в компании другой мадемуазель, тоже облачённой в костюм танцовщицы кабаре. Перейдя на страницу второй девушки — Франсуазы Шарпантье, я увидела, что она работает в кабаре «Прэнтам», г. Экс-ан-Прованс.

— Вуаля! — торжествующе объявила я сообщнику. — Полюбуйтесь! Я её нашла. «Прэнтам», оказывается, это не только парижский универмаг, но и кабаре в Эксе.

Жан-Поль сосредоточил взгляд на экране планшета. Там как раз открылась новая фотография Франсуазы — уже не в розовых, а белых перьях и с обнажённой грудью.

— Но это не Доминик!

— Это Франсуаза, подруга Доминик, — объяснила я.

— Эффектная девушка, — заметил мой француз, не отрывая глаз от экрана.

Ну надо же! Неужели можно удивить француза голой грудью? Сиськи, конечно, симпатичные, я не спорю, маленькие, круглые… Но у меня лучше!

— Отдайте же планшет, Жан-Поль, что вы в него вцепились, как США в Ирак и Ливию? Теперь я хочу найти адрес кабаре «Прэнтам».

Но как ни странно, мне это не удалось. У кабаре не было своего сайта.

Мы отправились к администратору, и он сразу вручил нам флаер богемного заведения, являющегося, как выяснилось, тайным местечком для избранных.

— Никакой рекламы, но зал всегда полон. Очень красивые девушки, феерическая программа. Представление начинается в девять вечера, билет стоит восемьдесят евро, включая закуски и полбутылки шампанского.

Глава 24

Падение в бездну

Мы подумали, что, если выехать в восемь — а заведение, где выступала Доминик, располагалось далеко за городом, то мы успеем перехватить девушку перед началом шоу.

— Останемся на представление? — вопросительно посмотрел на меня Жан-Поль. — Вы наверняка побывали в парижских кабаре — «Мулен Руж», «Лидо», теперь посмотрите выступление провинциальной группы… Вечер может получиться приятным, мы отлично проведём время. Впрочем, в вашем обществе любое мероприятие — удовольствие. Наденьте платье, оно очень мне нравится.

— О’кэй, — согласилась я. — Платье. А что это с вами, Жан-Поль? Концентрация комплиментов в вашей речи приближается к критической отметке.

— Не знаю. — Француз пожал плечами. — Наверное, вы мне нравитесь. Разве я уже не говорил вам об этом?

…Экс-ан-Прованс остался позади, мы проехали десять километров по шоссе, а затем свернули на просёлочную дорогу. Жан-Поль получил чёткие указания от администратора гостиницы, как добраться до секретного местечка.

— Что же там за кабаре? Почему оно находится чёрт знает где? Почему всё так таинственно? — удивлялась я. — А вдруг у них там творятся всякие неприличные дела, устраиваются оргии?

— Разве нас можно напугать оргией? Мы уже не маленькие, — улыбнулся Жан-Поль. — И не мечтайте. Будет самое обычное шоу, а в зале мы увидим сплошь добропорядочных буржуа.

Я опустила стекло, хотя в машине работал кондиционер, и прохладный вечерний ветер радостно ворвался в салон. Над головой расстилалось бледно-розовое сумеречное небо. Мои руки безвольно лежали на коленях, на подоле платья, очаровавшего Жан-Поля. Я вдруг вспомнила, как собирала чемодан перед поездкой в Монпелье… Казалось, с того момента прошла целая вечность, по крайней мере лет десять… Чем закончится вся эта история? Захочу ли я ещё когда-нибудь приехать во Францию?

Я попыталась представить, что делает сейчас моя маленькая беглянка. Как она себя чувствует? А если парень ей надоел? Вдруг он к ней пристаёт? Вдруг моей малышке плохо, она раскаивается, и тоскует, и мечтает вернуться домой?

Так в чём же дело! Надо вернуться!

Но ведь я не знаю, почему Натка сбежала. А что, если ей нельзя возвращаться?

Сердце сжалось от боли. Внезапно я поняла, что испытываю нежность не только к дочери, но и к неведомому и нежданному существу, поселившемуся внутри неё. Это было новое чувство, так как раньше перспектива стать бабулей не вызывала у меня ничего, кроме гнева и раздражения. А сейчас я представила, как прижимаю к себе крошечного младенца и сквозь тонкую пелёнку ощущаю, какой он хрупкий, нежный… Родной!

Эмоции накатили горячей лавиной. Значит, у меня скоро появится внук, это чудесное, лысое существо. Натка родилась практически лысой, а вот поди ж ты, постепенно превратилась в шикарную блондинку. Говорят, от внуков получаешь даже больше удовольствия, чем от детей. Когда родилась Натка, об удовольствиях речи не шло, так как я выбивалась из сил, зарабатывая на кусок хлеба — себе и ребёнку. Зато на внуке я оторвусь по полной программе, получу всё, что недобрала с собственным детёнышем. Я готова вступить в волшебную страну розовых пяточек, упругих щёчек, душистой присыпки и погремушек. Буду наслаждаться каждым мгновением материнства, ведь по возрасту я вполне могла бы быть не бабушкой, а мамой этого малыша.

О, счастье! У нас скоро появится прелестный пупсик!

— Что с вами? — удивлённо покосился на меня Жан-Поль. — Вы чем-то расстроены? У вас такое лицо.