Серые будни богов - Дмитрий Гельфер

так же отчетливо как при её появления почувствовал, что нити не стало. По скривившемуся виду гардахарца было понятно, что незапланированный разрыв связи – процесс болезненный. Вздернув свой длинный нос, гигант недовольно затрубил и стал пятиться, уходя подальше от ненавистной воды.

- Вы – ехать! – Вывел всех из ступора голос охранника.

Телеги медленно покатили мимо слона и его хозяина. Гардахарец в гневе пинал ни в чём не повинный тюк с травами для воскуриваний и извлекал оттуда пучки для нового ритуала. Зульгарцы беззлобно посмеивались. Нынешняя попытка явно была не первой.

- Погоди, - Молчун соскочил с телеги и пошёл рядом. – Мне кажется, я знаю, что делать.

Вереск хмуро посмотрел на него, но останавливать не стал. Стараясь не привлекать внимания, Молчун до последнего держался вблизи телеги и, поравнявшись со слоном, резко свернул в его сторону. Зульгарцы напряглись, но активных действий пока предпринимать не стали. Ограничились только окриками:

- Эй, ты! Назад!

- Молчун, ты чего?! – Вторил зульгарцам перепуганный Вереск. – Вернись, он наверняка опасен.

Но все эти крики не возымели действия. Молчун знал, что и как нужно делать. Знал и был готов реализовать задуманное.

- Тише, тише, - Он задумчиво погладил длинный желтоватый бивень. – Всё будет хорошо. Я тебе помогу.

Слова на самом деле были не нужны. Он и это знал, но так было проще сосредоточиться самому. Нить контакта установилась почти мгновенно. Вместе со словами Молчун формировал образы тишины, спокойствия и безопасности, адресуя их несчастному и запуганному животному.

- Молодец, - Нашёптывал он. - Видишь? И совсем не страшно.

В их сторону устремились буквально все охранники, но Молчун не обращал внимания на окружающих. Он сосредоточился на поддержании нити и внушении храбрости трусливому гиганту. Шаг за шагом и вот уже оба стоят на мосту. Надо успеть, пока никто не вмешался. Где там охранники? Сколько ещё времени в запасе?

Посторонняя мысль едва не разорвала эфемерную связь, и Молчун выбросил её из головы. Расслабиться удалось только в тот момент, когда гигант ступил на твёрдую почву. На нужной стороне реки.

- Вот и всё, - Молчун выдохнул и позволил себе оглянуться.

Ошарашенные зульгарцы столпились по ту сторону моста, но никто из них не проявлял агрессии. Впереди всех, раскинув руки, стоял хозяин животного. Он явно бросился удерживать караванщиков от вмешательства. Сейчас этого уже не требовалось, а он всё так и стоял в нелепой позе.

- Ва ни нани? – Голос гардахарца был хриплым и очень удивлённым.

«Кто ты?». Осознание того, что вопрос задан не на валайском и не на рунгийском - резануло Молчуна. Я знаю язык чернокожих? Возможно. Или вопрос столь очевиден, что исключает варианты? Пусть скажет ещё что-нибудь.

- Я просто помог, - Молчун поднял руки в знак того, что не представляет опасности. – Просто помог.

- Руха, - Крикнул гардахарец куда-то в сторону. – Неда хапа.

Память Молчуна однозначно говорила о том, что чернокожий позвал кого-то по имени Руха. И действительно, через толпу охранников уже протискивался зульгарский мальчишка лет пятнадцати.

- Кума вамба, - Он махнул рукой в сторону Молчуна, - Има Саваах Имба. Ем ни нани?

Мальчишка кивнул и обратился к Молчуну, но тот уже знал перевод. «Скажи ему: я Саваах Имба. Кто он?».

- Мой господин, великий варра гардахара Саваах Имба интересуется, - Мальчишка тщательно подбирал слова, приукрашая исходные фразы. – С кем он имеет честь общаться?

Молчун решил, что сможет ответить и без переводчика, но с удивлением осознал, что может повторить только фразы, уже произнесённые гардахарцем. Все остальные слова вязли и не желали слетать с языка. Видимо та же беда, что и с названием слона. Пока не услышу – не вспомню.

- Передай господину, я рад помочь. Местные люди, - Он махнул в сторону телег. - Зовут меня Молчуном, но это всё, что я могу сказать о себе.

Выслушав перевод, Саваах по-детски широко улыбнулся. Подошёл вплотную и положил руку на плечо Молчуну. Вблизи разница в росте казалась ещё более разительной.

- Нилишан газва. Хии бвана, - Гардахарец покачал головой. – Веве нгуву Кхаад Итай.

Он еще раз хлопнул Молчуна по плечу и направился к топчущемуся в недоумении слону. «Я удивлён. Такой мастер. У тебя сила самого Кхаада Итая». Слова, единожды произнесённые, легко запоминались, и Молчун чувствовал, буквально неделя общения и он сможет вполне сносно изъясняться на гардахарском. Наверно так же было и с двумя уже известными ему языками, просто первые дни после спасения он провалялся в бреду, и не помнит собственных ощущений.

– Мой господин говорит, что ты очень сильный, - Мальчишка помялся. – Он сравнил тебя с каким-то Кхаадом Итаем, но я не знаю кто это.

Молчун стоял, ожидая пока подъедет телега Вереска. Проходящие мимо зульгарцы одобрительно кивали, выражая признательность.

– Ну, ты и напугал нас, – Вереск смотрел на него с нескрываемым удивлением. – Что ты с ним сделал?

- Объяснил, что боятся глупо.

- А чернокожий что?

- Не знаю, – Молчун взобрался на своё место в телеге. – Удивился. Сказал, что у меня сила какого-то Кхаада Итая.

- Это ещё кто?

- Наверно какой-нибудь гардахарский герой.

Телега проскрипела мимо Савааха, пытающегося приладить на место снятую упряжь. Чернокожий помахал им, вновь одарив искренней улыбкой. Ещё раз, мол, спасибо.

– А знаешь, Молчун, я что думаю? – Вереск бросил взгляд в сторону Савааха. – Ведь он тебе имя новое дал.

- Какое?

- Будешь теперь Кадаем.

- Пф-ф-ф. Замечательное имя, – Фыркнул Молчун. – Никто не знает, что оно значит, а ты даже выговорить его правильно не можешь. Он сказал не Кадай. Меня сравнили с Кхаадом Итаем.

- Да, да. – Улыбнулся Вереск. – Я так и сказал: Кадай.

Молчун махнул рукой и не стал спорить. Имя всё равно надо было менять, а Кадай звучит ничуть не хуже Грамотея или Болтуна.

Глава 15

Мариса привыкла вставать рано. Причём сама, даже не особо нуждаясь в будильнике. На этот раз её настойчиво трясли за плечо.

- Э-эй… - Кто-то сдернул с неё одеяло. – Вставай, соня.

Господи, почему же так холодно? Свернувшись клубочком, Мариса попыталась вновь натянуть одеяло на нос, но вспомнив, где находится, резко вскочила. Лес! Не кровать, а холодная земля с прелой прошлогодней листвой и чахлой травкой. Не одеяло, а шерстяной