Возлюбленная из Ричмонд-Хилл - Виктория Холт

– Мне наплевать на мнение Его Величества! – безрассудно заявил принц, и мистер Фокс печально покачал головой: этим он желал потактичнее напомнить принцу, что игнорировать мнение Его Величества в подобных делах не представляется возможным.

Принц попросил у отца аудиенции, и, приняв его, король был приятно удивлен, заметив, что сын держится довольно смиренно: это было что-то новое…

– Ваше Величество, я умоляю вас отпустить меня за границу.

– За границу? Зачем? Народу это не понравится. Место принца Уэльского у себя на родине. Разве вам это неведомо, а?

– Я наделал много долгов.

– Что ж, это вполне естественно… если учесть ваш образ жизни. Вы все время куда-то мчитесь… то в Брайтон… то обратно в Карлтон-хаус… И потом вы же игрок! Сколько вы наделали карточных долгов, а, спрашивается? Да и на женщин вы тратите баснословные деньги. Поэтому ваши долги меня вовсе не удивляют.

– Но у меня огромные расходы.

– Наверняка… Наверняка… Карты… женщины… это дорогие удовольствия.

– Ваше Величество даже представить себе не может, насколько они дорогие.

Ах ты, юный развратник! Он еще и издевается… Дескать, что ты знаешь о подобных вещах?

«Да, – подумал король, – я занимаюсь государственными делами, а не гоняюсь за развлечениями».

Ему хотелось закричать на наглеца, однако он прекрасно знал, что скажет ему на это сын. «Может, для страны было бы лучше, если бы ты увлекался не политикой, а картами и женщинами. Это обошлось бы немного дешевле, чем потеря колоний».

Колонии всегда маячили на задворках королевского сознания. Больше всего на свете короля беспокоили колонии и принц Уэльский.

– Итак, – молвил король, – вы испытываете денежные затруднения.

– Да, я кругом должен.

– И вам кажется, что, скрывшись за границей, вы сможете избавиться от кредиторов?

– Я думаю, мне следует уехать на некоторое время.

– Именно по этой причине?

– Да, сир.

«Лжец! – подумал король. – Ты хочешь отправиться на поиски вдовы, которая сбежала, бросила тебя. Она хорошая, разумная женщина. Только подумать, что мои подданные вынуждены бежать, спасаясь от приставаний принца Уэльского! Приятная ситуация, ничего не скажешь!»

– Я не могу дать вам согласие на поездку за границу, – решительно заявил король. – И мне хотелось бы поподробнее узнать о ваших долгах. Я хочу получить самое что ни на есть детальное описание. Тогда мы посмотрим, чем вам можно помочь. Мне хочется надеяться, что это послужит вам уроком.

Но принц его не слушал. Он впал в невменяемое состояние. Любой другой человек мог свободно покидать страну, когда ему вздумается, но он… он был здесь пленником!

Принц помчался в Чертси. Фокса дома не оказалось, но Лиззи была готова утешить принца… если его вообще можно было чем-то утешить.

– Лиззи, Лиззи, что мне делать?

– Но должен же быть выход! – пыталась успокоить принца Лиззи. – Я поговорю с Чарлзом. Мы что-нибудь придумаем.

– Я даже не знаю, где она теперь. Я поехал к старому шуту, а он потребовал подробного отчета о моих долгах. Ну, откуда я знаю, на что ушли деньги? Но за границу он меня все равно не отпустил! Он прекрасно понимает, зачем мне понадобилось уехать. Все об этом судачат. А этот старый ханжа мне еще и проповеди читает! «Карты! Женщины!».. А сам облизывается, потому что у него в жизни ничего подобного не было, и ему завидно.

– Я думаю, Ваше Высочество должны спокойно обдумать план действий.

Принц схватил ее за руки.

– Но как, Лиззи? Как?

– Давайте прикинем. Если бы нам удалось узнать, где она, вы бы написали ей письмо.

Письмо! Мысль о письмах всегда для него была целительным бальзамом на раны. Он прекрасно владел пером и мог растрогать Марию. Стоило ей решить, что он умирает, как она тут же смягчилась и позволила надеть себе на палец кольцо, подписала брачный договор… Если б только ему опять удалось затронуть ее за живое…

Принц с надеждой поглядел на Лиззи.

– Но где… где она?

– Это нам предстоит выяснить.

– Но ведь я все равно не смогу к ней приехать. Мне остается только писать ей письма. О, Лиззи, если бы ты знала, как глубоки мои чувства!

– Я знаю, – ласково проговорила Лиззи.

– Нет, ты не можешь знать, я никогда не испытывал ничего подобного! Я не успокоюсь, пока она не вернется ко мне. – Принц откинулся на кушетку и, закрыв лицо руками, зарыдал.

После этой беседы Лиззи Армистед сказала Чарлзу Фоксу, что, хотя принц всегда довольно бурно выражает свои чувства, он никогда еще не приходил в такое исступление. Принц то смеялся, то плакал, он упал на пол и перекатывался с боку на бок, а потом принялся биться лбом о стену, и Лиззи пришла в ужас, решив, что он потерял рассудок.

– Ваше Высочество! – взмолилась Лиззи. – Умоляю, поднимитесь с пола, присядьте на стул. Катайтесь, не катайтесь по полу, вы горю не поможете.

– А какой смысл в том, что я буду стоять, как истукан? – воскликнул принц.

– Если мы спокойно обдумаем создавшееся положение, мы сможем найти какой-нибудь выход.

– Вот что я тебе скажу, Лиззи: я отрекусь от престола! Если мне как наследнику трона нельзя жениться, на ком я хочу, то я откажусь от престола! У меня есть братья. Я продам все, что имею: драгоценности, посуду – все! Я разыщу Марию и убегу с ней в Америку.

«В Америку! – хмыкнула про себя Лиззи. – Довольно неудачный выбор. Интересно, как американцы встретят человека, чьего отца они считают своим заклятым врагом?»

Однако указывать сейчас на это принцу не имело смысла.

Ее вдруг осенило.

– Ваше Высочество не может отправиться за границу, это исключено, раз король вам не позволил, но почему бы вашим друзьям не поехать и не попытаться выяснить, где скрывается Мария? Если бы вы напали на ее след, вы смогли бы написать письмо, и надеюсь, оно убедило бы ее…

– Лиззи, – воскликнул принц. – Да благословит тебя Бог! Ты всегда была моим добрым другом.

Разыскать Марию было под силу только одному человеку – герцогу Орлеанскому, который в то время как раз находился в Англии. Принц не сомневался, что Мария уехала во Францию, ведь она прекрасно знала эту страну, считая ее своей второй родиной. Герцог жил в Лондоне с Грейс Элиотт, которая не так давно была любовницей принца.

Их роман протекал весьма приятно – никто из них не докучал другому изъявлениями своей верности. Высокая, стройная, как тростинка, Грейс была веселой молодой женщиной, за которой вечно волочился целый шлейф поклонников; они с принцем расстались без сожаления, и поэтому им удалось сохранить дружеские отношения.

Когда принц пригласил герцога Орлеанского в Карлтон-хаус и поведал о своей беде, француз преисполнился к нему сочувствия.