Девочка бандитов (СИ) - Дана Блэк

Это уже традиция - прятаться у них под носом.

Нервно хихикнула.

И когда мы торопливо уселись на упавшее дерево, застеленное старым одеялом - послышался нарастающий гул двигателя.

И вдали показалась черная машина старшего Северского.

Глава 48

Глава 48

Глупая улыбка сползла с губ так же быстро, как и появилась. За машиной Ареса показалась еще одна - огромный джип, следующий неотступно, хвостом, будто охрана первых лиц президента.

Помощники.

В погоню за нами снарядили чуть ли не отряд.

Шумно выдохнула и ткнулась носом в пропахший чем-то кислым воротник куртки. Надвинула на глаза цветастый платок.

- Просто сиди и молчи, - приказал дядя Миша и набросил на голову капюшон пуховика. Умело скрутил пробку на бутылке водки и плеснул вонючую жидкость по четырем стаканчикам. - Вот это. Сразу выпей.

- Фу, - отказалась.

- Рита, если они здесь остановятся. Пахнуть должно, как от остальных.

Сморщилась.

Амбре от наших новых "друзей" и так на всю улицу тянется шлейфом, а голова у меня кружится от одного только запаха этой убойной деревенской водки.

- "Беленькая" у нас хорошая, - засуетился один из мужиков, заметив, что щедрые гости от их застолья не в восторге. - Ты первую глотни, через силу, - начал поучать он, сунув мне в руки граненый стакан, - а дальше пойдет, как по маслу. Еще мало будет.

- Рита, пей, - повторил дядя Миша и залпом осушил свой стакан.

Черные машины Северских уже миновали железную будку остановки, сбросили скорость...

Не раздумывая больше, быстрыми глотками, содрогаясь, выпила горькую "беленькую" и схватила из банки соленый огурец.

Захрустела.

Святые котики...

Такой вот чудесный сабантуйчик среди бела дня.

- Эвона чё, - прокомментировал две дорогие машины сидящий рядом со мной мужик и присвистнул, - Иваныч, глянь. К нам чё ль?

Черная престижная иномарка, а за ней и джип, плавно покатили мимо нас и притормозили напротив магазина.

- Ой-ёй, - выдохнула. И тихонько икнула. Водка на голодный желудок - и что-то меня размотало, в куртке жарко стало, под платком зачесался лоб.

- Там у них поселок для богачей, - Иваныч махнул рукой в сторону синей полоски озера, виднеющейся за голыми деревьями. Деловито отхлебнул водки, рукавом вытер с бороды капли. - Воры они там все. И убийцы. Награбили, дворцов настроили. А куда им? С собой потом не заберут богатства свои, - он провел в воздухе ладонью вдоль линии озера и вдруг выдал. - Все эти годы мимо текла река. Как морщины в поисках старика.

- Это что, Бродский? - поразился дядя Миша и подавился огурцом.

Я снова икнула, пошатнулась и привалилась к его плечу.

- А ты думал? - второй мужик приосанился в гордости за Иваныча. - В деревне живем, так неучи? Нет. Иваныч тебе и не то прочитает, если еще нальешь.

Папин помощник с готовностью наполнил стаканы.

И его рука дрогнула, когда у нас за спиной гаркнул знакомый мужской голос.

- Здарова, мужики. Отдыхаем?

Тим.

Замерла, дыхание затаила.

Вот сейчас, сейчас нас или схватят, или...

- Не работаем, - хмуро отозвался Иваныч. Поднял голову. - Чего надо?

- Парочку тут одну ищем, - сказал Тим. От его слов волоски на руках поднялись дыбом, теснее прижалась к дяде Мише. Средний Северский обошел стол, наклонился зачем-то, разглядывая трехлитровую банку с солеными огурцами. И продолжил. - Мужик лет сорока пяти, в костюме. А с ним девчонка, русоволосая, невысокая. В черном платье с белым фартуком. Видали? За информацию - поляна с меня, - пообещал.

Не узнал!

Обрадовалась было, но тут же притихла - наши "друзья" переглянулись.

И посмотрели на нас.

Я икнула.

Поспешно схватила стакан.

- Из поселка чё ли приехали? - начал допрос друг Иваныча. У него глаза заблестели, на лбу складка пролегла - подсчитывать начал, сколько бутылок можно с Тима содрать, если сдать ему нас. - А чего та парочка натворили? Обворовали?

- Так видели или нет? - Тим выпрямился и сложил руки на бедрах.

Взглядом украдкой скользнула по его высокой фигуре, по черной, обтягивающей торс футболке выше, к брутальному лицу.

Он на меня не смотрит. На дядю Мишу тоже, он на разговорчивого мужика пялится и ждет ответа. За его спиной угрожающими столбами застыла троица охранников из коттеджа.

- Видали мы их, - нарушил тяжелую паузу Иваныч. И меланхолично захрустел огурцом. А с меня семь потов сошло, пока он, не торопясь, прожевал. И добавил. - В автобус они минут пять назад сели, до города. А, может, не они. В общем, кто-то сел в автобус. А мы не следим.

Боже.

Вместо вздоха облегчения я громко икнула. И, не справившись с волнением, срывающимся голосом завела под нос старую народную песню, которую мне еще прабабушка пела.

Повисло молчание, лишь моя песня звучала, про черного ворона, что над добычей кружит.

А потом охранник не выдержал.

- Тим, - в его тоне прорвалось раздражение. - Эти алкаши не помнят, что минуту назад было, они тебе наговорят, лишь бы бутылку поставил. Поехали. Деревню на раз-два пошерстим, и найдем.

Сразу заткнулась и словно сквозь туман увидела, как Тим кивнул и нехотя отступил, посмотрел вперед, на железный козырек остановки...

Мужики и дядя Миша опрокинули еще по стаканчику.

И за спиной раздался гул двигателей, шум отъезжающих машин.

- Воры и убийцы, - сказал друг Иваныча, провожая взглядом поисковый отряд. Сплюнул на землю под стол. Кивнул нам. - Кошелек-то у них своровали? На бандитские деньги гуляем? Тады наливай.

Зазвенели стаканы.

- Ох, - выпрямилась и расстегнула душный воротник куртки.

Широко, от души улыбнулась.

Да.

Этот бой у Северских мы выиграли.

Глава 49

Глава 49

- Денег тебе хватит, - сказал папин помощник и достал из кошелька пластиковую карту.

- А карта на вас оформлена?

- Разумеется, нет, - он воровато глянул по сторонам, и я тоже невольно обернулась.

Выходной. Вечер. Скоро стемнеет, улица заполнена народом, неподалеку возвышается огромное черное здание торгового центра, до нас даже долетает музыка из колонок.

- А какой код? Нужно наличные снять, - сунула карточку в карман куртки.

Дядя Миша протянул мне бумажку с цифрами. И наличные тоже.

- Смотри, не потеряй, куртка вся рваная, - сказал заботливо.

Бережено закрыла карман на пуговку.

До сих пор не верится, что у нас получилось уйти.